Страница 3 из 12
И снова прохладная петелька на кончике стека скользнула по ее телу. Погладила беззащитный мягкий живот, очертила контур гладко выбритого треугольничка между ног. Удар ожег нежную кожу с внутренней стороны бедра. Девушка вскрикнула и выгнулась. И сразу за первым ударом обрушился второй, третий. Резкие, жалящие, несущие боль пополам с удовольствием.
– Тише, тише, моя хорошая, – длинные пальцы нежно погладили бледно-розовые отметины на белой коже. Тася замерла, балансируя в полушаге от головокружительного оргазма. Все вместе: страх, возбуждение, легкая боль от ударов, стыд от удовольствия, которое она получала, беспомощность и ощущение чужой власти сплелись, переплавились в ее душе в гремучий, восхитительный, ошеломительный коктейль эмоций. Девушка дрожала. Внизу живота сводило и скручивало, с губ срывались бессвязные стоны и вздохи. Ушли, исчезли все мысли, остались только подобные ярким вспышкам ощущения. Властный и мягкий охват подбитых бархатом ремней на запястьях и лодыжках. Скользкий шелк простыней под ягодицами. Пальцы, поглаживающие чуть горящую от ударов кожу.
Нежные прикосновения снова сменила прохладная безжалостность стека. Черная петелька скользнула вдоль влажных створок, коснулась самой чувствительной точки тела. Предчувствуя, что будет дальше, Тася сжалась и тяжело задышала. Снова стало очень страшно.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала она прерывающимся голосом.
– Надо!
Еще один негромкий щелчок, кожаная петелька опустила точно меж раздвинутых ног на возбужденный скользкий бугорок, и Тася захлебнулась криком.
Бурный, неописуемо яркий оргазм накрыл девушку. Она кричала, всхлипывала и выгибалась в своих путах, переживая одну за другой сумасшедшие волны экстаза, которые поднимали ее и уносили все дальше. Оглушенная невозможными ощущениями, она почти не заметила, когда и как руки и ноги стали свободными. Просто прижалась, дрожа, к сильному мужскому телу рядом. Мэл нежно гладил ее. Целовал шею, плечи, щеки, но отвечать сил не было. Его бережные ласки продливали затухающее удовольствие. Тугая и горячая спираль внизу живота распрямилась, развернулась почти полностью, лишь иногда возвращаясь короткими спазмами, похожими на яркие вспышки.
– Ох, Мэл! – она замерла, спрятав лицо у него на груди. После испытанных сверхинтенсивных ощущений не осталось сил говорить и думать. Накатившее блаженное изнеможение было таким сильным, что Тася даже провалилась в сон на несколько коротких минут.
В чувство ее привел нежный поцелуй в шею. Тася вздрогнула, отстранилась и смерила демона взглядом.
– Я заснула?
Он кивнул.
– Я… – она смешалась, не зная что сказать обо всей этой ситуации. Поблагодарить? Возмутиться? Мэл связал ее против воли, да еще и напугал. Но разве не об этом она втайне мечтала? – Мне было хорошо.
– Знаю, – он улыбнулся.
Ну конечно знает! Смешно надеяться утаить хоть что-то от эмпата.
Мэл продолжал смотреть на нее пристально, огромными и черными зрачками, выдававшими его сумасшедшее возбуждение и неудовлетворенность. Тася почувствовала себя виноватой.
– А… ты?
– Не буду же я насиловать бесчувственное тело, – очень медленно и хрипло ответил демон.
– Я уже не бесчувственная, – она потянулась и наконец сняла с него проклятые очки.
Волны чужого вожделения затопили ее с головой. Подмяли, опрокинули, увлекли куда-то в пучину похоти, несмотря на испытанный только что невероятный оргазм. Желание обладать, присвоить, властвовать, войти. Сексуальный голод, помноженный на почти пугающее своей силой восхищение и нежность.
Тасе казалось, что за эти месяцы рядом с Мэлом, она привыкла к его чувствам, но владевшая им сейчас жажда – яростная, алчная, заставило ее потеряться в океане чужих эмоций.
Как он только сдерживался?!
От желания сладко заныло внизу живота. Тася прижалась к своему мужчине, потерлась о него непристойно и возбуждающе. Когда успел раздеться?
– Совсем не бесчувственная, – с намеком повторила она.
– Вижу, – низким, заставляющим цепенеть голосом откликнулся демон. А потом опрокинул девушку на спину и навис сверху.
В этот раз не было ни долгой прелюдии, ни нежных ласк. Он ворвался в нее резко, и Тася жалобно вскрикнула. От упоительного чувства наполненности перехватило дыхание. Мэл свел ее тонкие запястья над головой и сжал, легко удерживая одной рукой. Снова волнующее ощущение пленения, несвободы. Тяжесть мужского тела и резкие толчки, от которых так сладко скручивается внизу живота.
Тася всхлипывала, бессвязно вскрикивала и подавалась ему навстречу, в стремлении раскрыться, принять его полнее, стать единым целым. Привычный эмпатический контакт усиливал все ощущения тысячекратно. Она ощущала себя одновременно собой – плененной, покорной, принимающей своего мужчину. И им – возбужденным, напряженным. Тонкие запястья под пальцами, покорно раздвинутые навстречу бедра, нежность, восхищение, голодное и яростное желание обладать, присвоить, поставить свои метки на нежной коже, свое семя в лоне… Чужие чувства, эмоции, ощущения. Чудесная, восхитительная раздвоенность, рядом с которой меркнет любое удовольствие от обычного секса.
– Пусти… меня… – попросила она, и Мэл послушался. Теперь можно было обнимать его и гладить по плечам. Лихорадочное дыхание обжигало шею, сильные пальцы мяли и стискивали ягодицы. Демон входил в ее тело глубоко и мощно, и от этого было так хорошо…
Мэл стиснул ее. Навалился, прижал к себе так, что на мгновение перехватило дыхание. Резко вышел и вошел снова. Как со стороны Тася услышала свои восторженные, развратные крики. Внизу живота словно раскручивалась огненная спираль и каждое движение возносило ее куда-то вверх, к пику наслаждения.
Совместный оргазм она встретила жалобным стоном. И долго потом лежала в его объятиях, не в силах пошевелиться. Мэл гладил ее по спутанным волосам и целовал в лоб – легонько и нежно, едва касаясь губами горящей кожи.
– Ну и что это было? – с напускной строгостью спросила Тася, когда дыхание выровнялось, а ошеломление от испытанного чуть отступило.
– Мне кажется, это называется сексом, – хмыкнул демон.
Шутит. Рядом с ней Мэл начал шутить все чаще. Иронизировал над собой, подтрунивал над ней. С невозмутимым лицом и убийственно серьезным тоном, но Тася всегда понимала, что это именно шутка.
– Это – сексом, – проворчала девушка. – А до этого? Зачем ты меня связал?
– Потому, что ты этого хотела.
– И отстегал!
– Только не говори, что тебе не понравилось.
– Понравилось, – она чуть покраснела. – Но ты не должен был делать это, не спросив меня!
Мэл отвел с ее лица прядь, заглянул в глаза.
– Весь смысл и все удовольствие в том, что я не спрашивал, Таисия. И ты это знаешь.
Она смутилась. Да, Мэл был прав. Если бы он ее предупредил заранее, если бы она ждала и знала, что произойдет, страх никогда не был бы таким настоящим и упоительным.
– Как ты вообще до этого додумался?! – она поспешила перевести тему. – Почему именно сейчас?
– Пьеса вчера, – голос демона снова зазвучал волнующе хрипло. – Там была связанная девушка.
Вот теперь Тася вспыхнула, став почти малиновой. Да, они действительно вчера смотрели пьесу, и когда Тася увидела на сцене героиню – связанную и беспомощную, в окружении банды разбойников – она вместо ужаса за судьбу девушки ощутила приступ легкой зависти и неимоверного возбуждения.
И уж конечно сидевший рядом Мэл понял это. Он всегда знал, что она чувствует. Иногда лучше, чем сама Тася.
Рабство у демонов открыло ей глаза на собственные тайные желания. Ей нравилось ощущение грубой веревки или кожаных ремней на запястьях. Нравилось подчиняться приказам, произнесенным резким безжалостным голосом. Нравилась легкая боль. И даже стыд, от понимания собственной испорченности, был сладким и желанным.
Но Мэл, в отличие от его братьев, никогда не делал с ней этого. Однажды он обмолвился, что ему нравится иногда связывать и пороть партнершу, поскольку это желание в природе демонов. Она втайне надеялась, что когда они начнут жить вместе, Мэл иногда будет давать волю темной половине своей души. Однако в сексе демон неизменно был внимателен и нежен. Ни разу даже не шлепнул.