Как стать ведьмой

Но покупатели, видимо, таких проблем не испытывали, так как активно торговались, часто повторяя уже знакомое «гаад».

Я с интересом любовалась на местную публику, оценивая внешность аборигенов. Думаю, мою запачканную одежду тут просто не заметят. Население нового мира любило коричневые и серые цвета, свободные штаны, рубахи и длинные, волочащиеся по земле, плащи. Женщины красовались в длинных юбках, предпочитая темные, немаркие ткани. Мои джинсы, конечно, на юбку мало походили, но по цвету готовы были сравняться с местными. А посему…

– Эх, была не была!

Я покрепче перехватила сумку, пригладила волосы и шагнула в суету местных будней.

– А’атх! А’атх гаад! – надрывался какой-то мужик неподалеку. – Гурданай ахтхи буук!

Я поморщилась. Иноземный язык резал слух мешая сориентироваться. Вот как прикажете общаться с людьми? Жестами? Гм… А вдруг я что-нибудь непристойное изображу? Закидают камнями, и прощай моя бурная молодость. Нет, тут надо быть осторожнее.

– А’атх!

Угу, как только разберусь, что сие означает, сразу подойду, а пока постою в сторонке, понаблюдаю внимательнее.

– А’атх! – мужик не сдавался. Заметив любопытный взгляд, он удвоил усилия, наивно веря в мои покупательские способности. – А’атх! – махал он рукой, зазывая полюбоваться на товар.

Я оглянулась по сторонам. Рядом никого не оказалось, все спешили по своим делам, а, стало быть, яркие словоизлияния продавца предназначались исключительно для моей сиятельной особы. Ну ладно, посмотрим, чем дело обернется.

Подойдя ближе, я опасливо воззрилась на мужика. Мужик как мужик, две ноги, две руки, посередине отекшая морда.

– Гаад а’атх, – горделиво сказал он, кивая на разложенный товар.

– Не понимаю, – покачала головой я.

– Гаад а’атх, – повторил настойчивее.

– Все равно не понимаю. И вряд ли когда-либо пойму.

Почему я такая везучая? Даже «попасть» правильно не сумела.

Вон, некоторые книжные героини с разбегу в другой мир врываются и давай сразу файерболами во все стороны кидать. И с языком проблем не имеют, и родственников сразу находят, и мужей… гм… красивых и богатых. Что со мной-то не так?

– Оях тиррау дагад? – мужик нахмурился. – Оях?

Я скептически приподняла бровь.

– Курсов иномирного языка, как понимаю, у вас нет?

Продавец внимательно вслушивался в мою речь, а потом уверенно повторил:

– Оях, – и крикнул в сторону фиолетового шатра: – Котдон паарми!

Угумсь. Если кто-то что-то понял, могу поздравить! Для меня эти реплики больше похожи на кудахтанье павлинов. Та же курица, только иноземная.

Я уже хотела плюнуть и вновь отойти в сторонку, как из шатра выбежал знакомый мальчишка и хитро улыбаясь, протянул мужику какую-то вещицу.

– Котдон, – продавец разложил на ладони черный камень с цепочкой и, полюбовавшись мгновенье, протянул мне. – Котдон!

– М-м-м? В смысле? А… Надеть, что ли? Так бы сразу и сказали…

Я пристально рассмотрела камешек, а то мало ли, вдруг ядовитый какой? Но потом, все же решив рискнуть, нацепила на шею.

– Работает? – спросил мужик.

– Вроде да… Ой! Вы говорите по-русски?!

– Это переводчик, – продавец довольно потер руки – Работает, значит.

Переводчик? Вот эта маленькая невзрачная чернобокая галька – переводчик?

– Ну? Покупаешь?

Я огладила камешек. Понятия не имею, как он действует, но в новом мире без языка никак.

– Покупаю, вот только… денег у меня нет.

Мужик хмыкнул.

– Давай меной.

– Какой «меной»?

– Меняться давай. Я тебе переводчик, а ты мне?.. – он красноречиво взглянул на мою сумку.

Ну ладно, попробуем. Итак, что я могу предложить?

Женская сумочка – великая и непостижимая в своих размерах вещь. Уверена, там у всех царит форменный беспорядок из ненужных чеков, рассыпанной мелочи, купленных на всякий случай салфеток, запасной помады и тому подобное. Я была не исключением.

Раскрыв, запустила руку внутрь. Не густо… Может копейки да рубли подойдут? Металл, в конце концов. Хоть и не серебро.

Выудив наружу несколько монеток, протянула продавцу.

– Может так?

– Нет, нет. Либо королевской монетой, либо товаром! – мужик даже смотреть не стал.

Я грустно ощупала сотовый телефон, который по всем правилам не работал и, решив, что его уж точно надо оставить, как память, неожиданно наткнулась на визитку гадалки.

– А может вам это… – чувствуя себя донельзя глупо, глубоко вздохнула: – Может погадать?

Продавец замер и недоверчиво уточнил:

– А можешь?

– Да вроде могу.

– Вроде или точно можешь?

– Могу.

Он прищурился.

– Не врешь?

Уж не знаю, чего продавец ожидал, но сказать пару-тройку добрых фраз о будущем я сумею, пусть не беспокоится. В конце концов, если подружка поверила какой-то там шарлатанке, то почему бы остальным не поверить лично мне?

– Не вру. Гадаю на прошлое, будущее и настоящее! А в качестве бонуса даю советы, которым вы впрочем не обязаны следовать.

Мужик вскочил на ноги, жестом приказал мальчишке занять его место и пошел в сторону от фиолетового шатра.

– Совсем не местная, да?

– Совсем, – призналась я, едва поспевая следом.

– Оно и видно. Наши-то ведьмы все наперечет, вон там, – указал на шатер, – работают. А у меня денег таких нет. Но коли погадаешь, не переживай, не обижу. И переводчик подарю и цепочку другую к нему дам, такую чтоб не только язык, но и письменность понимала. Хочешь?

– Хочу.

– Вот и хорошо, вот и по рукам…

Утащив меня к забору, мужик отодвинул многострадальную доску и выскользнул наружу.

– Идем, тут тихо, спокойно. Не помешают.

Мы расположились прямо на траве, поджав под себя ноги. Я грустно оглядела землю, решив, что у шарлатанок кабинеты почище, но деваться некуда. Хочешь понимать местных, учись зарабатывать деньги.

– Ну? – мужик заглянул мне прямо в глаза. – Начинай.

– Э-э… Сейчас…

Карт у меня, естественно, не было, но завалявшиеся в сумке визитки, дисконтные и банковские карточки вполне могли заменить небольшую колоду. Так… всего девять штук. Не густо, но лучше, чем совсем ничего.

– На что гадаем? – я разложила карты по цветам. Если уж врать, то как можно правдоподобнее.

Мужик вдруг смутился.

– А на что можешь?

– На все могу, – улыбнулась я.

Почти все обращения к гадалкам – вопросы о личной жизни. Точнее, о ее полном отсутствии. Поэтому совсем не удивительно, что продавец, зыркнув по сторонам, едва слышно выдавил: «На любовь давай».

На любовь, так на любовь. В конце концов, вот эта визитка от подружки – хозяйки магазина нижнего женского белья – вполне может означать любовь, ведь так?

Я разложила первые три карточки.

– О, точно вижу, что у вас сейчас никого нет, – выдерживая таинственный тон, поведала я.

– А как вы это поняли? – нахмурил брови мужик.

– Карты подсказали.

Кручу-верчу-тасую… Еще три карточки легли на землю.

– Еще вижу, что были в отношениях… Точно были!

Мужик кивает, удивляется. А что тут удивляться? Он не мальчик, лет пятьдесят, а значит, хоть раз, да заводил интрижку.

– Однако, что-то не сложилось…

Любовь ищет, стало быть – не сложилось. Главное, не уточнять почему, не угадаешь.

– И есть у вас сосед…

Ну а у кого нет соседей? У всех есть. Угу, кивает, значит, пока вру правильно.

– Знаете… Не вижу точно, но не в этом ли соседе причина?

– А какой? Какой сосед-то? С какой стороны? Слева, справа? Или напротив?

– Может и напротив, не ведаю. Карты молчат. Одно ясно: пока лучше, чем сосед не станете, так и будете в одиночестве маяться.

О, как я завернула! И ведь не придерешься. Внешность улучшит (уж больно сероват, скучноват, да и морда отекшая, пьет наверняка), сразу женское внимание увеличится. Глядишь, и впрямь, любовь наладится. Вот только подтолкнуть надо, на путь правильный наставить.

– А как же мне?.. – мужик почесал бороду. – Побриться, что ль?