Дефект справедливости

Первой к нему зашла Женя Южная. Яркая брюнетка в тонких очках, слегка расплывшиеся бедра, но тонкая талия, прямая спина и аккуратные ухоженные руки в тонких золотых колечках.

– Евгения Ивановна, вы уже знаете, что у нас тут произошло. Мы пытаемся выяснить все обстоятельства смерти Марины Борисовны. Вы ведь с ней дружили много лет? – Южная закивала головой. Непослушная прядка черных волос упала ей на лицо.

– Да, мы действительно давно знакомы. Дружили, общались. В последнее время, правда, реже стали – все-таки у всех семьи, дети, свои какие-то проблемы. Да и Мариша стала какая-то замкнутая. Раньше она все делилась с нами, как у нее дела дома, как муж ее обожает, как девочки растут. А как перешла к нам в контору работать – ничего особенно рассказывать не стала. Отсидит свои часы и идет домой. Мы сначала думали, что устает она сильно. Понимаете, здешняя бухгалтерия – дело серьезное, это не у фермера сто человек подбить, это весь бюджет сельского поселения и совхоза «Восход». Она ведь еще неопытная, сложно во все сразу вникнуть. А тут еще на курсы вождения пошла. Трудновато ей это давалось, к технике у нее не очень душа лежит, хоть и разбирается она в этом деле, все-таки много лет с автозапчастями провозилась… Разбиралась, то есть, – Южная прикрыла рукой рот, – Господи, а ведь все! Все теперь в прошедшем времени про нее. Алексей Ильич, вы бы с Ирой лучше поговорили. Они в соседних кабинетах сидели, чаи гоняли постоянно. Я-то вечно в разъездах, мне некогда особенно в конторе рассиживаться. Может, Иринка чего побольше моего расскажет.

– Спасибо, Евгения Ивановна, ознакомьтесь и подпишите протокол здесь, здесь и здесь, – Филиппов ткнул ручкой в исписанные листы, – и пригласите, пожалуйста, Ирину Юрьевну.

Ирина Мухина являла собой образ истинной секретарши – блондинка с блестящими, стильно уложенными волосами, строго, но в то же время изысканно одета, сдержанные украшения, идеальный макияж, еле заметный фон духов. Стройная, подтянутая. Глаз радуется при виде такой женщины. Ей очень идет ее возраст – тридцать «с хвостиком». Самый расцвет, шик. Филиппов знал Ирочку всю жизнь – он даже был в нее влюблен в школе, но потом встретил свою жену и понял, что легкомысленная Ирочка вряд ли смогла бы стать спутницей сельского полицейского. Это не ее – сидеть вечерами, дожидаясь мужа с работы и по сто раз разогревать ужин.

– Присаживайтесь, Ирина Юрьевна. Я хотел бы переговорить с вами по поводу вашей подруги, Марины Морган. Вы знаете, что с ней случилось, и нас сейчас интересуют все подробности, все, даже самое незначительное, что вы расскажете, может помочь нам в поисках злодея.

Ирина присела на предложенный стул и молча смотрела на Филиппова ярко-синими глазами, пока он зачитывал ей ее права и обязанности, как свидетеля.

– Это муж ее прибил, – вдруг без обиняков заявила она, – я даже нисколько не удивлюсь, если это так. Он бил ее и делал это довольно часто, причем бил так, чтобы не оставлять следов. Профи поганый!

– Откуда вы это знаете? – Филиппов очень заинтересовался полученной информацией.

– Случайно узнала. Несколько недель назад Мариша пришла на работу и вдруг почувствовала себя плохо. У нее закружилась голова, она упала, и вдруг началось кровотечение… ну, по-женски. Я бросилась вызывать «скорую», но она сказала, что это долго и попросила меня отвезти ее в районную больницу. Я попросила девчонок посидеть на телефоне, сама прыгнула в машину и увезла Марину в больницу. Оказалось, что у нее случился выкидыш. Она просила никому ничего не рассказывать. Да в конторе на наше отсутствие не обратили никакого внимания. В общем, ее «почистили», она отлежалась там, и мы уехали домой.

– Выкидыш у нее произошел из-за избиения? Она так сказала?

– Да ничего она не сказала. Она в последнее время все больше отмалчивалась. Раньше все ходила по деревне, глазами сияла, всем показывала, как она живет хорошо, да как мужа боготворит, а тут все больше стала замыкаться в себе.

– Так откуда вы все-таки узнали подробности?

– От ее младшей дочери, Катюши. Она после школы зашла к нам, это было дня через три после случившегося, и спросила, где мама. А Марина уехала в райцентр показаться врачу. Ну я и сказала, мол, мама по делам уехала в город. А Катюшка вдруг расплакалась и говорит: «Этот козел Андрей маму опять ударил». «В смысле „опять“? – говорю». «Да он ее каждый раз обижает и толкает сильно, когда пьяный приходит. А он, как на шахту устроился, часто стал с друзьями своими выпивать, мама начинает ему говорить, что ей это не нравится, а он ее по лицу бьет или толкает. Мама потом плачет и в нашей комнате прячется». Вы поговорили бы с Катей. Иринка, старшая, ничего никогда не расскажет, она привыкла все в тайне держать, да и Марина ее к этому постоянно приучала, а Катюша маленькая еще, непосредственная, она все расскажет, как было. А я вот думаю, если Андрей позволял себе избивать жену периодически, то и убить ее для него особого труда не составило бы. Перестарался и все. Тем более повод появился, – Ирина вдруг резко замолчала и выпрямилась на стуле.

– Какой такой повод? – зацепился за слово Филиппов. Ирина упорно молчала, опустив голову. – Вы понимаете или нет, что происходит? Убили вашу близкую подругу! Жестоко, нагло! Вы что-то знаете и молчите. Что за тайны мадридского двора тут такие?

Ирина вздохнула:

– Да появился у нее тут поклонник. Игорь Устинов. Они встречались тайно, – Ирина говорила об этом с большой неохотой, – я иногда ее прикрывала по работе. Ну, когда она убегала на свидание.

– И вы думаете, что Андрей узнал?

– Не думаю, а знаю. Марина сама мне сказала. Они поссорились, он сказал ей, что она в деревне превратилась в колхозную доярку, что на нее смотреть стыдно, а она, обидевшись, сказала, что стыдно только ему, другим совсем наоборот. Андрей схватил ее за руку и стал выкручивать, требуя сказать, кто это «другие». Марина сказала. Она тогда дико испугалась, что навредит Игорю, но Андрей не стал устраивать разборки. Он просто обо всем рассказал жене Игоря. Та тоже не стала публично унижаться, выловила Марину на пустыре между их домами и облила ее водой с навозом. Ну и сказала типа, еще раз сунешься к моему мужу, зашибу. Платье такое красивое испортила. Андрей Марине из Праги привез. Вот как-то так. Больше я ничего не знаю, – Ирина подписала протокол и вышла из кабинета. Филиппов почесал лоб и решил по собственной инициативе вызвать Светлану Устинову. Все-таки их встреча с Мариной состоялась на том самом пустыре, где ее и нашли впоследствии. Он порылся у себя в записной книжке:

– Здравствуйте, Светлана Владиславовна! Это ваш участковый, Филиппов. Я в здании администрации, вы не могли бы ко мне подойти? У меня парочка вопросов есть к вам… Можете? Спасибо… Жду… Да-да, я в кабинете бухгалтера, – ну вот. Скоро подойдет Устинова, может быть она сможет что-нибудь пояснить. Так, есть минут пятнадцать-двадцать, надо хоть покурить сходить, а то засиделся совсем за бумажками.

Филиппов вышел на улицу и сел на скамейку возле конторы. Солнце по-осеннему не грело, хотя светило довольно ярко. Утром уже холодные туманы. Вечерами жухлая трава пахнет сыростью. Приближается сезон холодных дождей, слякоти и мороси. Филиппов терпеть не мог межсезонье.

Окурок полетел в урну, участковый вернулся к своим бумагам.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ШУБАНОВО, НЕДАВНЕЕ ПРОШЛОЕ

Шубаново – село большое, здесь есть вся инфраструктура – здравпункт, почта, отделение банка, детский сад и средняя школа. Девчонки – Марина и Наташа – довольно быстро включились в учебный процесс, а уж подружиться со сверстниками им вообще не составило никакого труда. Особенно в этом плане отличалась Наташка – характер у нее был боевой, по натура шустрая, так что девчонки смотрели на нее, открыв рот, а мальчишки в ее присутствии забывали дышать. Поклонников у Наташки было море, выбирай любого. Подружки завидовали, строили мелкие козни, но она не очень-то расстраивалась. Марина же находилась в тени своей сестры. Тихая, скромная девочка, аккуратная и вежливая. Она была очень удивлена, когда Лешка Бычковский, ее сосед по парте, подкинул ей в портфель записочку с предложением дружбы. Марина считала эталоном красоты свою сестру и не верила, что кто-то может заинтересоваться и ею тоже.