Дефект справедливости

Шувалова прервала чтение дневника и зажмурила уставшие глаза. Если распечатать все записи, получится приличная стопка бумаги. Записи велись ежедневно, планы на будущее, рассуждения о прошлом… Неоднозначная была женщина эта Марина. Любила жизнь, радовалась ей, но если что-то не получала с выгодой для себя, не брезговала и мелкими пакостями. Да, она из тех людей, которые для достижения своих целей не остановятся ни перед чем. Такие люди не бросаются в омут с головой, а тщательно все взвешивают и планируют, к цели своей идут неторопливо, но упрямо, не свернут ни на шаг.

Галина Викторовна взяла в руки одну из фотографий Марины. Какая она здесь счастливая! На руках малышка, пухленькая копия папы. Открытая ясная улыбка, приветливое лицо. Да, нельзя отрицать, при жизни это была очень красивая женщина. А если учесть, что она еще при всех своих достоинствах не была дурой, то портрет вырисовывался весьма и весьма привлекательный.

– Кому ж ты, девочка, дорогу-то перешла? – Шувалова пристально вглядывалась в улыбающееся лицо Марины Морган, словно пыталась прочесть ответ в ее синих глазах.

Записей в дневнике оставалось всего несколько, последняя сделана больше чем за месяц до трагедии. Телефонная распечатка тоже ничего особенного не дала: звонки родным, детям, с работы и из социальных служб (Марина все-таки многодетная мать, это не удивительно). Абсолютно ничего любопытного. Тоже самое можно сказать и домашнем компьютере. Завтра состоятся похороны, надо будет съездить в Шубаново, присмотреться. Может, кто интересный появится, а может, что любопытное скажут. «Надо будет позвонить Филиппову, предупредить, что я приеду», – Галина Викторовна вернулась к чтению. Звонок немного подождет.

«16 октября:

Сегодня у моего бывшего родился сын. Для меня это начало конца, вернее, для моего влияния на него. Раньше я могла им вертеть через детей: научу Иринку, что надо папе сказать и как это преподнести – и все, вопрос решен. Сейчас у него сын. Он всегда хотел сына. Как и любой мужчина, в принципе. Надо же, эта безмозглая уродина сделала то, чего не могла сделать я. Ничего. Если она думает, что теперь я оставлю их в покое, то она ошибается. Раньше я отправляла девчонок на каникулы и выходные сюда, в деревню, к бабушке, а теперь они будут ездить к отцу. Каждый удачный для этого момент они будут там, рядом с ним. Я все равно выживу эту курицу из моего дома. Это квартира моих детей, она должна принадлежать только им, а не какому-то там ублюдку! Я не сдамся!

Тут еще свекровь… Как она меня достала! Своими разговорами, разглагольствованиями о жизни, о том, как я должна быть благодарна ее Андрюшеньке за ту жизнь, которой я живу. Да я эту жизнь сама по крупицам собирала и если и благодарна за нее кому, так только самой себе!

Пару раз замечала, что муж с местными придурками выпивает, а свекруха делает вид, что так и надо. Только этого мне не хватало! Все, хватит. Надо серьезно с ним поговорить! Пойду ва-банк. Скажу, что согласна родить ему ребенка, как он просит, но только, если его мамаша уберется отсюда!

Игорю тоже надо будет объяснить ситуацию. Нет, почему я должна ему что-то объяснять? Я замужняя женщина и имею право родить мужу ребенка. Он же спит со своей женой, и я не предъявляю ему никаких претензий.

Игорь – потрясающий мужчина и в постели просто бог. Андрею до него далеко. Он, конечно нежен и не «скорострел», но я обожаю другой секс, Андрей такой не приемлет. Для него удовлетворить женщину языком – высшая степень извращения, а Игорь готов делать это постоянно. В его постели я, как на облаке, мне всегда мало. Хорошо, что мы работаем вместе и живем по соседству, иначе я просто не знаю, как дожила бы до следующей встречи.

На работу хожу как на праздник – прическа, макияж и обязательно чулки, именно чулки. Иногда даже быстрый секс – пальцами под столом или на подоконнике в туалете – может доставить такое удовольствие, какое не достичь двухчасовым шорканьем в супружеской кровати.

Завтра позвоню Игорю. Мне нужно снять стресс…»

– Вот это да! – Шувалова аж подпрыгнула. Усталости как не бывало. – Вот и всплыл некто Игорь. «Работаем вместе, живем по соседству». Нет, теперь однозначно надо ехать в Шубаново, – она взяла трубку телефона и начала набирать номер. – Алексей Ильич, Шувалова. Завтра я приеду к вам, хочу на похоронах поприсутствовать. И еще. Разузнай, кто такой Игорь, с которым наша потерпевшая вместе работала и жила по соседству. Очень уж он мне интересен.

– Я вам и так скажу, – усмехнулся в трубке голос Филиппова, – это Игорь Устинов, он инженером работает в фермерском хозяйстве Рощиной, где и наша барышня раньше трудилась, а живет он на соседней улице, а если через огороды идти, то практически забор в забор. Он что ли?

– По убийству проверять будем, а вот роман-то у них был однозначно, и девочка наша описывает все это в довольно пикантных подробностях, – Шувалова засмеялась, – почитала, прям в картинках все представила. Порнофильм отдыхает.

– Вот бы и мне почитать, – хрюкнул Филиппов.

– Обойдешься. А вот присутствие героя ее романа будь добр, завтра мне обеспечь. Что ж, до завтра. Мне тут еще несколько страничек прочесть надо.

– Удачи, – уже откровенно смеялся Филиппов. Связь прервалась. Шувалова закурила сигарету и снова погрузилась в чтение.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. МЫСКИН

Постепенно жизнь у Людмилы и Бориса налаживалась, дети подрастали, они уже не требовали слишком пристального к себе внимания. Приступы депрессии почти полностью прекратились, как, впрочем, и супружеская жизнь. Людмила абсолютно перестала интересоваться запросами мужа в постели, а он ничего не требовал и даже не намекал. Жили себе и жили.

Близняшки уже ходили в школу и их успехи радовали родителей. Леночка и вовсе не доставляла никаких забот. Наташа и Лена обожали возиться по хозяйству, а вот Маришка была хитрее лисицы – как только захочется ей избежать домашней канители, начинает доставать сестер издевками да придирками, девчонки со злости прогонят ее прочь, а она и рада, убежит на улицу к подружкам и гуляй – не хочу! Людмила видела, что младшая дочка растет с хитрецой, но считала, что иначе в наше время нельзя. «Лиса, чисто сестра моя, Раиса, все ужимки и повадки взяла!»

Время было не самое легкое, родственники поддерживали Людмилу чем и как могли. Жена брата, Надежда, в трудную минуту от всей души поддержала их семью, и Людмила была ей за эту поддержку искренне признательна, со временем они стали хорошими подругами. Дочки считали Надежду едва ли не второй матерью, просто боготворили ее и во всем безоговорочно слушались. Сейчас они общались только в письмах и по телефону – семья Тимошенко жила и работала в Средней Азии. Надежда в письмах описывала красоту молодого города золотодобытчиков, в котором они жили, бескрайние просторы пустыни с ее песками, бурями и долгожданными дождями. Людмила, читая письма невестки, вспоминала их поездку в Ташкент и надеялась при возможности навестить родственников. Особо побаловать детей в те годы было нечем, разве что путевкой в пионерский лагерь во время летних каникул, да еженедельными походами в кино и парк аттракционов, которые современному подростку покажутся древнее динозавра, но подростки того времени довольствовались малым, а однажды в жизни девчонок произошло событие, которое они, пожалуй запомнили на всю жизнь. В одно лето семья Кондрашовых в полном составе поехала на море.

Для любого человека поездка к морю – это целая жизнь, а что можно сказать о девочках из маленького сибирского городка, которые нормального лета-то никогда не видели – дожди здесь нормальное положение вещей. Как только путевка из стола председателя профкома перекочевала в руки Бориса, дома началась невообразимая суета. Столько радостных визгов одновременно дано услышать не каждому. Отец был безудержно счастлив, что сумел доставить радость своим любимицам. Даже Людмила ожила, к ней вернулся прежний румянец и блеск в глазах, она снова стала такой, какой ее привыкли видеть – живой и настоящей. Уже только мысль о поездке внесла столько перемен в их дом, что же будет дальше? Каждый из них ждал от этого путешествия только чуда.