Вернуть Нюшу!

Аня с силой оттолкнула незнакомца, надеясь на эффект неожиданности, и это сработало: насильник отпрянул, ослабив объятья. Девушка выскочила из машины. Реакции были настолько четкими, что она даже успела подхватить соскользнувший с колен клатч. Мысли были ясными, как будто она и не пила сегодня в клубе: шок протрезвил Нюшу в одно мгновение. Она быстро осмотрелась. С двух сторон вдали горели фонари. С одной стороны они, кажется, были чуть ближе. Даже не застегивая платье, Аня побежала к ним. Нужно было быстрее выбраться на свет, к людям, заявить в полицию, что ее пытались изнасиловать и что-то сделали с ее спутником. Застегнуться она успеет, когда окажется в безопасности.

Выбежав на дорогу, Аня заскочила на автобусную остановку, дрожащими руками застегнула платье. Общественный транспорт в это время уже не ходил, и движение на дороге уже не было оживленным, поэтому она понимала, что окончательно опасность не миновала. Но убегать дальше, оставив в беде Дениса, она не могла. Вдруг он лежит в старом парке (а девушка уже узнала место, где на них напал маньяк), истекает кровью, и ему нужна срочная медицинская помощь…

Аня позвонила в полицию и пожаловалась дежурному, что на них с другом напал маньяк. Друга ранили или убили, а ее пытались изнасиловать, она чудом вырвалась и убежала. Дежурный поинтересовался, где она находится, просил оставаться на месте, пообещав, что скоро к ней подойдут патрульные. Когда разговор завершился, девушка посмотрела на экран смартфона, где были часы. Была полночь.

Понятие «скоро» весьма относительное. Вероятно, для полиции 18 минут, которые Нюша прождала патрульных, поминутно глядя на часы, были небольшим сроком, но для Ани они тянулись бесконечно долго. Опасаясь преследования, она испуганно прислушивалась, и каждый шорох в кустах, каждая мелькнувшая в парке тень заставляли ее сердце колотиться чаще. И не покидала тревога за Дениса. Она чувствовала, что для него дорога каждая минута, и промедление может стоить ему жизни. На всякий случай она попыталась вызвать и скорую, не дожидаясь полиции, но ей ответили, что на подобные происшествия бригада без полиции не выезжает. Так что оставалось только ожидать патрульных, как загнанный зверек, озираясь по сторонам.

Наконец, к остановке подъехала полицейская машина. Выйдя из нее, один полицейский поинтересовался, она ли является Анной Викторовной Говорко, и действительно ли она вызывала полицию. Получив подтверждение, девушку пригласили в машину и стали неспешно расспрашивать, как все было. Рассказывая о происшедшем и отвечая на неловкие вопросы полицейских, Ане пришлось признаться, что она не знает всего, что было, и не видела своими глазами, чтобы кто-то останавливал машину, нападал на Дена, так как была пьяна и спала. Скрывать тот факт, что она не была совсем трезвой, не было смысла: любой дурак догадался бы об этом по запаху.

Делясь с полицейскими пережитым, Нюша заметила, что они улыбаются, хоть и пытаются сдерживать эмоции, не подавая вида, что им смешно. Аня привыкла, что над ней часто смеялись из-за того, что она часто говорила что-то невпопад или делала что-то не так, как принято. Но сейчас была не та ситуация, когда юмор был уместен, поэтому ей стало вдвойне обидно.

– Вы что, не верите мне? – спросила она у полицейских, и в ее голосе прозвучала несвойственная ей злость и уверенность.

– Да верим, верим, – поспешили успокоить «пострадавшую» стражи правопорядка. – Только вот изнасилования по факту не было, нападения тоже, поэтому для заведения дела нет никаких оснований.

– Да вы хоть потрудились бы пройти на место, проверить! Если Ден умрет, его смерть будет на вашей совести! – пригрозила девушка собеседникам.

Те переглянулись и согласились:

– Хорошо, показывай, где все случилось.

Девушка вылезла из машины, следом за ней служебное авто покинули двое патрульных. Нюша плохо ориентировалась на местности, но здесь заблудиться было сложно даже ей, так что она без особого труда проводила полицейских до места происшествия. Правда, ни машины, ни Дена, ни следов крови или драки в этом месте не оказалось. Аня настояла, чтобы пройти дальше (вдруг она все-таки перепутала место), но вскоре даже она должна была признать, что пострадавшего от маньяка Дениса нигде нет и, возможно, не было.

Полицейские проводили Аню до остановки, посоветовав вызвать такси, и уехали. Девушка слышала, как они смеялись над ней, уже даже не пытаясь скрывать этого.

Нюша вызвала такси. Ждать пришлось долго, чуть ли не полчаса. Наконец, подъехала «Приора». Шашечек на ней не было, поэтому Аня сначала изучила номер авто и только после того, как убедилась, что он совпадает с названным ей оператором по телефону, села в машину, назвала водителю адрес, по которому ее следовало доставить.

Таксист оказался разговорчивым, и всю дорогу он что-то рассказывал, жалуясь на дороги, власть, жадных пассажиров, отсутствие в городе нормальной работы, ворчание жены и на другие заедающие его неприятности. Нюша была воспитанной девушкой, поэтому вежливо поддакивала, издавала сочувственные возгласы и всем своим видом выражала сопереживание, хотя ей было сильно не до этого.

Наконец-то, машина въехала в знакомый двор и остановилась у подъезда, в котором находилась квартира, снимаемая Нюшей и ее однокурсницей Светой на двоих. Доставая кошелек, чтобы расплатиться за проезд, Аня замешкалась: ей вдруг пришло в голову, что несостоявшийся маньяк перед попыткой изнасилования мог ее обокрасть, и денег в кошельке не осталось. Таксист, похоже, заметил ее волнение, но истолковал его причины по-своему.

– Я не против взять натурой, – прошептал он, наклонившись почти к самому уху девушки.

– Какой натурой? – не поняла Нюша.

– Понятно какой, твоей, – засмеялся щедрый таксист. – Отсоси мне, и мы в расчете.

Сообразив, что ей предлагают сделать минет, чтобы расплатиться за проезд, Аня вспыхнула. Она что, реально выглядит законченной шлюхой? Руки у нее задрожали так, что она выронила кошелек, по щекам потекли слезы.

– Да что с тобой, я ж пошутил! – испугался водитель столь сильной реакции. – Плати по счетчику, и разойдемся с миром.

Нюша нашла на полу кошелек, извлекла из него две сторублевки, и, разрешив таксисту не искать сдачу, пробкой вылетела из машины.

Поднявшись на свой четвертый этаж, Аня осторожно вставила ключ в замок и повернула. Сделать это удалось без сопротивления, что немного удивило девушку: обычно ключ плохо входил, если дверь была закрыта на замок изнутри. Получалось, что Светы все еще нет дома? Да ну, наверное, случайность. Сейчас же уже больше часа ночи, а подруга всегда возвращалась до полуночи или предупреждала, что ночует у кавалера по такому-то адресу (для подстраховки).

Аня разулась, не зажигая свет и стараясь не шуметь сильно, потому что все же полагала, что Света спит. Будить подругу она не хотела, хотя поделиться с ней, конечно же, было чем.

Свет Аня зажгла только после того, как очутилась в своей комнате. Переодевшись, подумала, что неплохо было бы принять душ и умыться: ведь ее сегодня лапал какой-то маньяк, и не только лапал, но еще и целовал в губы. Но с другой стороны, не хотелось шуметь: у них со Светой была договоренность возвращаться домой до полуночи, а после часа не издавать ни звука, чтобы не мешать друг дружке спать. Сейчас же на часах было почти два ночи.

К стыду Нюши, была еще одна причина, по которой ей не хотелось смывать с себя следы ночного насильника: ей понравились его прикосновения, и понравился его поцелуй, причем так сильно понравился, что она хотела бы повторения и продолжения. Неужели она так порочна? В этом неприятно было признаваться даже себе.

Аня слышала что-то про стокгольмский синдром, когда заложники начинают проявлять симпатию к своим похитителям и даже помогать им. Может, что-то аналогичное бывает и с жертвами сексуального насилия? Нюше стало любопытно, что говорят на этот счет психологи, и она решила поискать информацию в интернете. Можно было, конечно, набрать запрос и в смартфоне, но Аня предпочитала пользоваться ноутбуком: у нее было неважное зрение, и на большом экране информация воспринималась лучше.