Страница 15 из 45
– О чем ты? – Гостомысл уже привык к тому, что Златана постоянно пеняет на его детей, чьими матерями были другие женщины. Но так устроен мир. И так чаще всего и бывает.
– Я о твоих дочерях, – Златана заложила руку за руку.
– А что с ними не так? – Гостомысл надевал на шею оберег, который вдруг стал путаться в его экипировке. Златана поспешила помочь ему, расправляя тесьму заботливой рукой. – Я приказал сделать богам щедрые подношения, чтобы они благословили наш поход, – вдруг вспомнил Гостомысл. В жертву было принято приносить еду, питье, ароматные масла и прочие ценности, в которых человек нуждался и сам. – Так что зерна и муки осталось лишь до осени. В мое отсутствие тут особенно не расточайте…
– Я уже сотню раз говорила, что не так с твоими дочерьми! – Златана не желала менять темы разговора. – Они не уважают меня. Ведут себя грубо! Обращаются со мной недостойно…
– Уверен, что тебе лишь показалось, – Гостомысл закончил одеваться и был готов покинуть свои покои. Но Златана все еще не отпускала его.
– Мне не показалось, – упрямо твердила Златана. – Твоя старшая…Велемира. Держит себя так, словно я какая-то служанка! Говорит со мной свысока. Кичится…
– Она просто пока не привыкла к тебе, – Гостомысл поцеловал Златану в недовольные уста и уже собирался выйти из покоев.
– А младшая…Дива, – вспомнила Златана другую падчерицу. Гостомысл остановился в дверях, облокотившись на косяк. Он не хотел слушать все это. Он хотел уйти в поход со спокойным сердцем. Однако Златана все продолжала. – Когда я вижу ее, то каждый раз вздрагиваю, опасаясь, что она надерзит мне при всех!
– Она дерзила тебе? – уточнил Гостомысл.
– Нет, но…Но она же ругается, как пьяный варяг! Она хуже любого разбойника с большой дороги!
– Да, она бойкая…– посмеялся Гостомысл, вспомнив младшую дочь. При нем она ни разу не позволяла себе ничего такого, что было бы достойно порицания. Дочь казалась благоразумной и почтительной. Однако откуда-то берутся же слухи. – Несмотря ни на что, у нее острый ум, она пошла в меня, – заключил Гостомысл гордо.
– Разве ей пристало…– зашипела Златана, но мысль высказать не успела.
– Она просто еще совсем ребенок, – Гостомысл любил младшую дочь, возможно, больше всех других детей. Ее мать была удивительной женщиной. Она вдохнула радость в дом князя, когда тот уже не ждал, что после всех бед над ним вновь воссияет солнце. К несчастью, боги вскоре забрали молодую жену к себе. Но кое-что они оставили. Дочь, которая очень походила на мать. Жизнерадостная, веселая и притом рассудительная. – Когда она вырастет и станет женщиной, то уйдет и озорство…Пусть играется пока…
– Озорство…– повторила Златана недовольно. – В ее годы многие уже выходят замуж! Либо ведут себя, как полагается: скромно и тихо! – Златана хотела поскорее найти младшей дочери Гостомысла мужа, чтобы та больше не напоминала ей самой о предшественнице.
– Ну а Роса? – вспомнил Гостомысл о своей средней дочери, самой покладистой.
– Она избегает меня…– бросила Златана недовольно. – Может отпрянуть в сторону, если я иду ей навстречу. Один раз она даже развернулась и пошла прочь от меня…Это продолжится до тех пор, пока ты не женишься на мне. Иначе они так и будут пытаться оскорбить меня! – настаивала Златана.
– Жениться мне снова…В мои годы…– Гостомысл прищурился с сомнением. Он больше не желал становиться женихом. И не желал похоронить очередную жену. Тем не менее так часто получалось. Стоило ему жениться, и что-то происходило. Злой рок. Или горькое совпадение. – Ладно, мне пора идти. Я хочу попрощаться с дочерьми.
– А когда у нас родится сын, то что? – не отставала Златана. Как и любая наложница, она мечтала стать госпожой. И это ей представлялось возможным. Если Гостомысл не желает больше заключать политических союзов, то пусть тогда женится на любимой женщине! – Кем будет наш сын в таком случае? Кем буду я?!
– Это совсем другое дело…Если ты родишь, что все изменится, – князь поцеловал Златану и взялся за ручку двери. – Мне нужно идти.
****
Гостомысл простился со всеми, с кем желал. Осталось найти лишь младшую дочку. Ее не оказалось в тереме. Кто-то из слуг доложил, что ее видели на улице вместе с учителем.
Так и было. Князь нашел дочь в увитой плющом беседке, где она сама и еще двое ребят слушали рассказы старого летописца. Уже издали князь различил звонкий голосок Дивы. Она о чем-то расспрашивала наставника.
– Все не так просто…– учитель отвечал на заданный княжной вопрос. – Наш князь стремится к берегам Босфора не за добычей. Мы не грабители и не угнетатели…
– А для чего? – пискнул один из слушателей – рыжий мальчуган.
– Если бы речь шла только о добыче, ее можно было б сыскать и в ближних землях. Для этого нет надобности переплывать полное опасностей море, – продолжал летописец, дрогнув усами, переходящими в густую бороду. – Этот набег будет карой императору Михаилу и назиданием для всех прочих, кто задумает предать нас также, как это сделал он.
– А что он содеял дурного? – вопрос принадлежал любознательной княжне.
– Греки помогли хазарам построить крепость на Дону, где, как известно, наши рубежи, – рассказывал учитель. – Их отвращали от этакого поступка. Князья высылали посольство к Михаилу. Но тот не внял.
– Назарий, неужели нам следует страшиться крепости, которая стоит на краю земли? – юную княжну действительно интересовали подробности дела.
– Крепость эта ослабляет наши силы в тех местах, – продолжал Назарий. – Назвали ее Саркелом, то есть белым городом, неслучайно. Стены ее выложены из тяжелого камня. Они прочны и надежны. Есть там высокие башни и глубокие колодцы. Можно много дней провести в осаде этой твердыни, и она не сдастся…
Гостомысл слышал обсуждение еще издали. Довольная улыбка коснулась его губ. А ведь некоторым – золотовласым красавицам – невдомек, зачем он идет в поход и почему не может его так просто отменить, словно прогулку. Чтобы понимать подобные вопросы, нужно быть рода княжеского.
Увидев князя, учитель и его слушатели встали на ноги, почтительно поклонившись.
– Дива…– Гостомысл подозвал дочь жестом.
Подхватив подолы, юная княжна торопливо вышла из беседки. На ее живом личике сияли большие голубые глаза. Одета она была просто, без пышности. Длинные русые волосы были прихвачены тонюсеньким венчиком без узоров и бусин. Ее можно было бы перепутать с обычной горожанкой, окажись она сейчас где-нибудь на рынке.
Гостомысл ласково оглядел дочку. Она в свою очередь уже догадывалась, зачем он пришел сюда. И ей было грустно, несмотря на то, что она пыталась казаться беззаботной.
– Ты уже уходишь, батюшка, – Дива вздохнула, прижавшись щекой к отцу.
– Обещай, что ты и сестры будете жить мирно, – Гостомысл погладил дочь по голове. – Дружно между собой…И со Златой…
Услышав это имя, Дива еле скрыла негодование. Ей не нравилась властная мачеха.
– У нас все будет хорошо, батюшка, – заверила Дива твердо. – Мы будем ждать тебя.
Глава 5. Фризия
На горизонте показалась суша. Земли Фризии. Команда возликовала от радости. Лишь один Рёрик отчего-то был беспокоен. Неясное чувство тревоги вдруг возникло в его душе. Еще чуть-чуть и дом. Однако казалось, будто время застыло. И вот уже солнце сменилось луной, а берег все еще далеко. Течение несло обратно, ветер отгонял от берегов. Море словно не хотело отпускать мореходов. Казалось, вот-вот и начнется шторм. Злые волны бились о борт, будто желая помешать кораблям причалить.
И все же настал миг, когда кили драккаров вонзились в песчаное дно. Сквозь сонную дымку Рёрик различил очертания знакомых строений, дремлющих на холмах.
В окошках один за другим зажглись любопытные огоньки, задергались занавески. Видимо, жители заприметили корабли еще издали. И сейчас, несмотря на поздний час, многие вышли на берег встречать прибывших. В основном, это были родственники, которые ожидали возвращения своих кормильцев с добычей. Слышались радостные голоса и окрики приветствия. Даже лай собак казался особенным, родным.