Царь опричный

– Назови его имя, – встрепенулся государь, вскинув очи и вперив взгляд в переносицу посла-воеводы…

– Его имя содержит букву сущностного имени каждого человека, «я» стоит на последнем месте, что самое удивительное, а не на первом месте, как обычно в эгоистичном корыстном мире… Но этот человек служит династии Ягеллонов, у которых буква «Я» выпячивается на первое место… Ты должен знать, государь, через твоего союзника Дмитрия Вишневецкого, что я породнился с этим славным родом через свой брак… Имя Иеремия в этом роду поизносится не то, что с уважением, но и с придыханием… Видишь, государь, я тебе, как пароль, сообщил и первую букву имени нашего общего друга и союзника, вхожего во многие королевские дома Европы, да и в ханские покои тоже…

– Оставьте нас вдвоём с воеводой, – царь сделал указующий на дверь жест рукой, – но не уходите, дождитесь окончания нашего разговора, чтобы проводить посла… Ах, напомни своё настоящее имя, тебя наши послы именуют то Ян, то Иван, фамилию тоже коверкают, то Шимкович, то Шимков, то ты православной веры придерживаешься, то латинской…

Пока Сукин и Клычев покидали царские палаты, чтобы замереть за массивными дверями, дожидаясь конца аудиенции посла-воеводы, готовые откликнуться на любой царский сигнал, Шимкович спокойно и уверенно пояснил:

– Православный я, государь, но ничего против католической веры не имею, думаю, как быть дальше, хоть Бог один для всех католиков и православных – Христос… До родства с княжеским родом Вишневецких, был я из простого рода литовских православных воевод Шимковых, и звался я Иваном Шимковым, а после родства с подачи жены-княжны, будучи замеченным и приближенным к двору королевскому Сигизмунда-Августа, стал придворным Яном Шимковичем…

– Всё понятно с тобой, воевода Иван.

– Вот и король меня тоже зовёт Иваном, Яном кличет, когда я ему должен наложниц и молодых девиц подгонять…

– Однако ты, откровенен, Иван, это тебя так глава иудейской партии Илья настропалил на откровенность с государем русским…

– Да, богатей-жид Илья, – усмехнулся Шимкович, – без его денег и подношений король обойтись не может, ведь с любовницами надо расплачиваться всегда дорогими подарками…

– Будя… – усмехаясь, примирительно буркнул царь. – Говори по делу и коротко…

– Так ведь коротко суть предложения Сигизмунда не выйдет, государь… Придётся издалека начать…

– Хорошо, начинай издалека, воевода Иван… Тёзки мы с тобой, это меня радует… И хорошо, что у нас есть общий богатый друг, жид Илья…

И Шимкович начал «издалека» о судьбе своего несчастного монарха, единого в двух ипостасях короля Польши и великого князя Литвы. В 1543 году в возрасте 23 лет он по любви женился на королевне Елизавете Австрийской, но та внезапно умерла через два года, не оставив Сигизмунду-Августу потомства. Шимкович без обиняков сообщил, что среди шляхты ходили слухи об обоснованных подозрениях, что Елизавета была отравлена свекровью, матерью Сигизмунда-Августа, Боной, которая чересчур ревностно относилась к опасному дурному влиянию невестки на сына. Наперекор своей матери Сигизмунд-Август тайно женился на красивой княжне-вдове Барбаре Гаштольд из знаменитого литовского рода Радзивиллов. Но королева Бона почему-то возненавидела свою вторую невестку не меньше, чем первую, окончательно рассорилась с непутёвым сыном и вернулась к себе на родину в Италию, забрав с собой все драгоценности и деньги, «наказав» таким образом сына.

Когда в конце 1550 году Сигизмунду-Августу удалось устроить публичную коронацию Барбары, то это вызвало негодование и польских сенаторов и Боны в Италии. Однако несчастной Барбаре не удалось долго радоваться своему королевскому положению. Придворные считали, что Барбара была отравлена на пиру тайным агентом Боны, которая умерла в начале мая 1551 года. Но до смерти отравленной матери Боны в 1557 году Сигизмунд успел жениться в третий раз на сестре своей первой жене, на Екатерине Австрийской. Но королевская чета и в этом браке оставалась бездетной, потому последовал развод короля, ударившегося в жуткое распутство, окончательно подорвавшее здоровье вдовца, не способного больше зачать престолонаследника или даже произвести потомство от многочисленных любовных связей.

В связи с последним бездетным королем из династии Ягеллонов польские и литовские князья и воеводы были серьёзно обеспокоены крушением союза между Польшей и Литвой после смерти короля с подорванным похотью здоровьем. Причём при дворе, начиная со смерти Барбары, шептались, что Август и Барбара подцепили «французскую болезнь» или сифилис, отсюда и невозможность короля произвести здоровое потомство. Необходимость скорейшего более прочного союза Польши и Литвы с осуществлением идеи общей для стран Речи Посполитой понимала и польская шляхта и литовские князья и вельможи, желающие в то же время сохранить автономию Великого Литовского Княжества. Это было возможно только в том случае, если принять сеймами Польши и Литвы нового закона о престолонаследии, согласно которому каждый новый король должен избираться объединённым сеймом Польши и Литвы.

Шимкович сделал многозначительную паузу и внимательно разглядывал лицо царя, когда сообщил ему дополнительный пункт «брачного предложения» короля: раз всё равно новый король Речи Посполитой будет избираться, то лучшей кандидатуры в ближайшей перспективе, чем царь Иван Васильевич, не найти шляхте. Нельзя, чтобы трон занял какой-нибудь безродный шляхтич, а с родословной царя Московского надо будет считаться, по матери Елене Глинской царь – литвин из знатного литовского княжеского рода. К тому же из-за родства Глинских с ханским родом Мамая легко будет улаживать королю с Крымским ханом Девлет-Гиреем. Учитывая родство царя Ивана по бабке Софии Палеолог с Византией и даже с Римом, легко получить королевские преференции от нынешнего турецкого султана и правителей Священной Римской империи.

– Московские цари Рюриковичи ведут свой род от Рюрика… Москва – это Третий Рим… Во мне течёт кровь римских императоров Пруса, Октавиана Августа, других…

– На польских и литовских вельмож это не произведёт должного впечатления, государь, на которое ты рассчитываешь…

– Почему?

– Спроси, государь, на этот счёт жида Илью, он объяснит тебе, что царём Третьего Рима называться почётно, а быть в родстве с Прусом, как бы это помягче сказать, не очень, чтобы очень…

– Что король предлагает для успешного разрешения брачного дела с его сестрой-королевной?..

– Тебе надо на словах, а не на деле, признать претензии короля, точнее нынешних Польши и Литвы и будущей Речи Посполитой на Смоленск, Новгород, Псков…

– Ещё чего…

– Но ведь князь Витовт уже владел Смоленском…

– Вот именно, владел… А мой отец отбил у Литвы его, сделал форпостом на западных рубежах Москвы…

– Государь, но ведь ты, беря в жёны королевну, тем самым подтверждаешь претензии на трон Речи Посполитой, всё будет твоё и Литва, и Ливония, и Смоленск… И твоё стремление выйти к морю, совпадает со стремлением Польши и Литвы распространить своё влияние от моря до моря, как говорит шляхта, «от можа до можа». И Девлет-Гирея прижмём, и султана уломаем… Соглашайся, государь, вот оно решение брачного дела… В ближайшей перспективе всё твоё: и Литва, и Ливония, и русские земли, которыми будет править твой престолонаследник от царицы Анастасии, Иван Иванович…

– А вера?..

– В твоём новом царстве, в объединении Речи Посполитой и Руси Московской, с твоей лёгкой руки уживутся латинская с православной верой… В Литве-то всё как-то уживалось раньше…

– То-то беглые литовские князья и дворяне метнулись в сторону Москвы при притеснении их с верой отцов и дедов…. Нет, Шимкевич, трудно сопрячь две противоборствующие веры…

– А ты, государь, попробуй… И не ломай через колено свою возможную невесту-королевну Екатерину… Пусть она потом, не сразу переходит в православие из католичества… – Видя перед собой серьёзное печальное лицо царя, Шимкович решился выложить главный козырь. – Я хочу, чтобы из нашей доверительной беседы, ты, государь, постарался извлечь пользу для своего царства через своё сватовство к королевне, но и был предупреждён… В случае разрыва «брачного предложения» тебе придётся принять как данность отъезд многих княжеских семейств из рода Гедиминовичей под крыло короля Сиизмунда и будущей Речи Посполитой в ближайшей перспективе… Внутренние интриги у тебя, государь, разгораются с невиданной силой, а ты закрываешь на это глаза, стараясь не видеть последствий приближения к себе боярской партии Захарьиных, введения их в опекунский совет для охраны престолонаследника, царевича Иван, и задвижки, отстранения от власти некогда влиятельных в государстве Гедиминовичей…