В никуда

Снова воцарилось неловкое молчание. Первым заговорил я:

– Поймите, я сам не уверен, что убийца – Эдвард Блейк. Более того, хотел бы убедиться в обратном. Сьюзан права: мы ничего не теряем, если переговорим с этим человеком.

– Так вы желаете, – повернулся ко мне Иган, – чтобы я поднялся наверх, вытащил из постели вице-президента США и заставил спуститься сюда, чтобы он ответил на вопросы о своем возможном участии в этом преступлении?

– А почему бы и нет?

– Потому что на его месте я послал бы вас подальше.

– Мне это говорили десятки раз. И получали повестки в суд.

– Вы в своем уме?

– Спросите у Карла.

Иган не стал тревожить вопросом Хеллмана и продолжал говорить со мной:

– Если вы такой законник, то не забывайте, что у вас нет права допрашивать людей, и уж тем более вице-президента страны.

– Добровольные допросы практикуются повсеместно, Джон, – возразил я. – Следует только спросить, готов ли человек отвечать на наши вопросы. Если он отказывается, у вас возникают маленькие подозрения и вы приносите ему такую маленькую повесточку.

– Что за херня?

Военные редко ругаются.

– Следите за своим языком, – одернул его полковник Гудман.

– Господи! – всплеснул руками Иган. – В голове не укладывается.

Джон Иган был среди нас тем, кому поручили самую грязную работу. И он рисковал потерять больше остальных за исключением, разумеется, самого Эдварда Блейка. Если он являлся резидентом ЦРУ и планировал операцию, то в случае успеха вместе с Биллом был бы гостем на инаугурационном балу нового президента и в неофициальной обстановке называл его Эдди.

У Вашингтона своя система награждений и наказаний: если я выяснил, что ты поступил неправедно, я тебя не наказываю, а прошу поощрения. Но лично я и правоохранительная система действовали иначе.

– Мы с вами, Карл, – заговорил я, – присягали служить закону. Мы на довольствии у государства. Рассматриваемое убийство совершено в то время, когда подозреваемый служил в армии. Как вы считаете, у нас есть право попросить Эдварда Блейка добровольно ответить на наши вопросы?

Карлу очень хотелось покачать головой, но профессиональный долг вынуждал его кивнуть. Со стороны показалось, что у него свело шею.

– Это подведомственный вопрос, – наконец произнес он.

– Вы из ФБР? – спросил я Игана.

– Нет, – ответил тот.

– Кто представляет в посольстве ФБР?

– Какая разница? – вспыхнул Иган. – Вы мне осточертели, Пол.

– Выставляетесь перед Сьюзан? – спросил Билл.

Прежде чем я успел послать его подальше, в разговор вступила сама Сьюзан:

– У него свербит с тех самых пор, как он узнал правду. Так что можете ему верить.

Я соскользнул с посольского стола.

– Иду наверх искать Эдварда Блейка.

Иган встал на моем пути.

– Только попробуй поднимись на одну ступеньку, и с тобой покончено, парень.

– Джон, не вынуждайте меня вас бить.

Но тут поднялся наш председательствующий полковник Гудман.

– Прекратите вы оба. – Он посмотрел в мою сторону. – Пол, если я попрошу вице-президента присоединиться к нам, вы дадите мне слово, что сочтете расследование завершенным?

Теперь понятно, почему военная разведка на плохом счету. Но я не дурак и ответил:

– Разумеется.

– И обещаете считать все, что услышали сегодня вечером, секретной информацией без срока давности?

– Да.

– А вашу поездку во Вьетнам считать туризмом и не более?

– Конечно! – Я заметил, что Билл и Джон переглянулись. Они не протестовали, чтобы я взял верх. Это означало, что они меня уже похоронили.

Полковник Гудман направился к двери.

– Попрошу сотрудника секретной службы переговорить с вице-президентом.

Карл наклонился ко мне.

– Пол, вы еще можете передумать.

– Хочу лично встретиться с В-П, – ответил я. – Взять автограф для своего племянника.

Сьюзан встала, подошла и тихо спросила:

– Ты бы вызвался добровольцем на опасное дело в свой последний день во Вьетнаме?

– Нет. Но я подчиняюсь приказам. Мой последний приказ – найти убийцу.

– Но мне показалось, Карл был бы не против, если бы ты прекратил расследование.

– Черт с ним, с Карлом. Ты как?

– Я на твоей стороне. Поступай, как считаешь нужным.

Вернулся Гудман и объявил:

– Вице-президент встретится с нами. – А меня предупредил особо: – У вас десять минут. Держитесь вежливо и уважительно.

– Слушаюсь, сэр.

– Не выдвигайте никаких обвинений. Представьте факты. Если вице-президент пожелает сделать заявление, он его сделает. Если нет, это его право.

– Слушаюсь, сэр. Я всегда так поступаю.

– Отлично.

Дверь отворилась, все поспешно вскочили, но это оказался всего лишь мой приятель Скотт Ромни. Он обвел всех взглядом, сурово, как ему показалось, посмотрел на меня и вышел.

Через несколько минут в посольский кабинет вошел вице-президент Эдвард Блейк. Он оказался почти такого же роста и телосложения, как я, но не такой симпатичный. На нем были брюки, белая рубашка без галстука и нелепое кимоно.

Эдвард Блейк не казался раздраженным, нервным, озадаченным или лично напуганным – только профессионально озабоченным.

– Добрый вечер, – сказал он. – Возникли проблемы?

Полковник Гудман прокашлялся.

– Нет, сэр... ничего в этом роде. Позвольте вам представить собравшихся.

Первой он назвал Сьюзан Уэбер и объяснил, что она проживает в Сайгоне и является другом семьи Куинн. Затем очередь дошла до Билла Стенли и Карла Хеллмана.

– Билл приехал из Сайгона. Он друг Сьюзан и коллега Джона, которого вы знаете. Полковник Хеллман служит в армии и только что из столичного округа. – Самое интересное он оставил напоследок: – А это Пол Бреннер. Тоже друг мисс Уэбер и коллега полковника Хеллмана.

Я пожал руку будущему президенту.

– Ага, я знаю, кто вы такой, – улыбнулся он. – Моя жена с вами разговаривала.

– Так точно, сэр.

– Из-за вас я лишился десяти долларов.

Гораздо больше, Эд.

– Так точно, сэр. Ваша супруга мне сообщила.

В-П шутливо рассказал о своем пари остальным, и все вежливо рассмеялись.

– А вы вместе с ним путешествовали, – повернулся он к Сьюзан.

– Верно, сэр.

– Друзья Пата и Энн – мои друзья.

Блейк обвел глазами кабинет.

– Очень рад со всеми познакомиться.

Не спеши, Эд.

Полковник Гудман обратился к В-П:

– Дело не совсем общественное, сэр... можно просить вас уделить нам несколько минут вашего времени? Возникли кое-какие важные обстоятельства, которые следует довести до вашего сведения.

Я изучал лицо вице-президента. Мне с самого начала не давал покоя вопрос: знает ли он сам про свои дела? В каком-то смысле это не имело значения, если только он не принимал участия в сокрытии преступления. Но я склонялся к мысли, что пока ему ничего не говорили и он не знал, что прошлое вернулось. Сначала ведется расследование, а потом боссу сообщают, что есть хорошие и плохие новости. Плохие новости: мы знаем, что вы совершили. Хорошие новости: мы в состоянии вам помочь.

Гудман пригласил В-П в кресло, в котором недавно нежился Карл. Блейк сел и положил ногу на ногу. Все тоже сели, кроме меня. А я оперся задницей о край стола.

– Сэр, – начал военный атташе, – это связано с тем, почему во Вьетнам приехал Пол Бреннер. И почему здесь полковник Хеллман.

Блейк посмотрел на нас обоих, но ничего не сказал.

– Могу вас заверить, сэр, – продолжал Гудман, – все, что здесь будет сказано, останется достоянием ограниченной группы людей, большинство из которых присутствуют в этом кабинете... и будет считаться конфиденциальной информацией.

– О'кей, – откликнулся вице-президент, – вы меня успокоили и заинтриговали. Переходите к делу.

– Хорошо, сэр. Говорить, наверное, будет мистер Бреннер. Это была его идея пригласить вас сюда.

– Вперед, Пол, – подбодрил меня вице-президент.

– Слушаюсь, сэр. Мой долг сообщить вам, что полковник Хеллман и я работаем в Управлении уголовных расследований сухопутных войск.