В никуда

– Мисс Уэбер уже послала подборку торговому атташе посольства. Так что спасибо.

Манг улыбнулся:

– А я со своей стороны отправлю еще одну подборку послу и миссис Куинн. Пусть знают, что принимают в своем доме шлюху.

Сьюзан расплылась в сладчайшей улыбке.

– Передам от вас привет министру внутренних дел.

– Спасибо. И не забудьте сказать, что его друг Эдвард Блейк – убийца и вор.

Не стоило отвечать, но я все-таки не выдержал.

– Вы скажете ему это сами. У вас есть улики. У вас есть свидетель – Тран Ван Вин. Однако будьте осторожны – вы держите за хвост тигра.

Мы встретились взглядами. И, как мне показалось, увидели в глазах друг друга свое отражение. Он и я, вьетнамец и американец – мы сталкивались друг с другом в самое неподходящее время, в самых неподходящих местах и по самым неподходящим поводам.

Глава 48

Его головорезы вывели нас вниз, в вестибюль, к центральному выходу. Сьюзан сказала им напоследок нечто такое, от чего они выпроводили нас на улицу тычками в спину.

Мы немного постояли на темном тротуаре, потом Сьюзан взяла меня за руку и мы пошли в сторону светлого проспекта в нескольких кварталах впереди.

– Почему ты раньше не сказал ему про прием у посла? – спросила она.

– Все как-то забывал.

Она до боли стиснула мои пальцы.

– Не смешно.

– Нас спас не прием у посла, – сказал я. – Нас спас Эдвард Блейк.

Сьюзан промолчала.

Министерство общественной безопасности осталось позади, и мы вышли на проспект Фотранхунгпао – название явно надо было менять.

Сьюзан сориентировалась, и мы повернули направо. Прошли большое страшное современное здание, и она сказала, что это Дворец культуры. Рядом с ним было много такси и велорикш.

– Давай возьмем такси, – предложил я.

– Мне надо пройтись, – отозвалась она. – Здесь недалеко.

Мы шли по людной улице. Сьюзан достала из джинсов сигареты и прикурила от спички.

– Хоть не отнял мое курево.

– Ну не до такой же степени он садист.

Погода стояла прохладная, и на прохожих были свитера и плотные спортивные куртки. Многие носили береты или островерхие шлемы. Однако никто, кроме меня, не улыбался. Это место стирало улыбки с лиц. Особенно если человек свернул на улицу Йеткьеу.

– Наши вещественные доказательства остались у него. Как ты думаешь, что он собирается с ними делать? – спросила Сьюзан.

– В этом-то и вопрос.

– Мы прошли через ад, чтобы их добыть, а он их взял и отнял, – буркнула она. – Вашингтон взбеленится, когда узнает.

Я не ответил.

– И каков теперь наш план?

– Надо подумать.

– Я поведу тебя на прием.

– Ты в самом деле знаешь жену посла?

– Знакомы. Пару раз встречались в Ханое. И я с ней и ее приятельницами ходила по магазинам и ужинала, когда она приезжала в Сайгон. А ты играешь на гитаре?

– Нет, я соврал. И посла ты тоже знаешь?

– Виделись один раз в посольстве.

– Полагаешь, он тебя помнит?

– Наверное. Он ко мне клеился.

– Как это так?

– У него прекрасно получалось, пока не вмешался Билл. – Сьюзан рассмеялась и взяла меня под руку. – Иногда со мной одна морока, так что нужен глаз да глаз.

Мы вышли на другую широкую улицу. Сьюзан ее узнала, и мы повернули налево. Показалось большое озеро, окруженное парком и рядами торговцев. На скамейках люди играли в шахматы. По освещенной воде плавали лодочки. В середине озера на острове возвышалась пагода, которую венчала красная звезда.

– Это то самое озеро, где лежит "Б-52"? – спросил я.

– Нет. В Ханое много озер. Это называется озером Возвращенного меча.

– А нет здесь, случайно, озера Возвращенных улик?

– Не думаю.

Я шел по берегу, и Сьюзан снова поинтересовалась:

– Пол, так каков твой план?

– Каким бы он ни был, это мой план.

– Ты все еще мне не доверяешь?

Я не ответил.

– В конце концов, мы же все это вместе прошли.

– В этом-то все и дело.

Она остановилась. Я посмотрел на нее и заметил, что она искренне расстроена.

– Я рисковала и готова снова ради тебя рисковать жизнью.

– Ты рисковала своей жизнью.

Она больше не настаивала.

– Ты правда меня любишь?

– Да. Но это не обязывает меня тебе доверять.

– Невозможно любить без доверия.

– Глупости. Это женские бредни. Пошли. – Я взял ее за руку, и мы направились дальше.

Но вскоре она отстранилась.

– Иди на прием один. А я пойду в гостиницу.

Все получалось, как с моими последними тремя или четырьмя женщинами. Видимо, все-таки дело во мне.

– Ты мне там нужна.

– Зачем?

– Пригласили тебя. Ты знаешь туда дорогу. Знаешь хозяйку и хозяина.

– Скажи что-нибудь еще.

– Я хочу, чтобы ты была там со мной.

– Почему?

– Не знаю. Ты знаешь лучше меня. Расскажи, что там будет?

Сьюзан немного помолчала.

– Предполагалось, если я доберусь до этого момента, мне следует отчитаться перед кем-то на приеме, что удалось и чего не удалось сделать. И передать все, что удалось раздобыть.

– А предполагалось, что я доберусь до этого момента?

Она ответила не сразу.

– Ситуация А: мы не находим Тран Ван Вина или у него нет никаких улик. В этом случае ты летишь в Бангкок, а я возвращаюсь в Сайгон. Ситуация В: мы находим то, что искали, но ты не подозреваешь, в чем дело. Ты летишь в Бангкок, я еду в Сайгон. Ситуация С: ты понимаешь, что к чему, но правильно к этому относишься. Ты докладываешь обо всем в Бангкоке, а я лечу в Сайгон. И наконец, ситуация D: ты строишь из себя героя и бойскаута. Именно то, что происходит теперь. В этом случае мы вместе летим в Бангкок.

Я взглянул на озеро: лодочки то ли мирно плавали, то ли участвовали в шуточной морской баталии. С вьетнамцами всегда непросто разобраться.

– Пол?

– Я тебя слушаю.

– Все осложнилось из-за того, что я в тебя влюбилась.

– Это со всеми случается. Ситуация Е.

– Пусть будет ситуация Е.

– Но давай вернемся к ситуации D. Как тебе приказали поступить, если бы я вдруг заявил, что собираюсь рассказать обо всем своему боссу, в ФБР, в министерстве юстиции и журналистам?

Сьюзан не ответила.

– Мои действия повлекли бы за собой официальное расследование и, вероятно, предъявление Эдварду Блейку обвинительного акта и последующий суд над ним по обвинению в убийстве, что противоречит его планам баллотироваться в президенты. Я тебе все это говорю, и каковы твои действия?

– Пытаюсь тебя урезонить.

– Не получается. Что тогда?

– Ты ставишь меня в трудное положение.

– Добро пожаловать в трудное положение. Раскалывайся.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Я же говорила, что должна была присматривать за тобой, пока мы не окажемся в Бангкоке. А дальше – понятия не имею, как они собирались с тобой поступить.

– Очень расчетливо и бездушно с твоей стороны.

– Согласна. Но на инструктаже все казалось нормальным. Ты же сам бывал на таких инструктажах, когда обсуждаются жесткие варианты. И логически и фактически все представляется естественным. Но потом знакомишься с людьми, с которыми... приказано обойтись негуманно... – Она посмотрела на меня.

В моей профессии все состояло из таких инструктажей: от постановки задач перед боем до совещаний у генерального судьи-адвоката[110].

– Я тебя понимаю, – ответил я. – Но это, незаконно, не говоря уже о моральной и этической стороне.

– Знаю.

– Что тобой двигало?

Сьюзан пожала плечами:

– Глупость. Авантюризм и желание приключений. Сознание, что важные люди тебе доверяют и полагаются на тебя. – Сьюзан подняла на меня взгляд. – Я вижу, тебя этим не купить.

– Нет.

– Отлично. Значит, ты не так глуп, как кажешься на первый взгляд.

– Надеюсь. Где ты научилась владеть оружием?

– Мало ли где.

– На кого ты работаешь?

110

Высшее должностное лицо в военной юстиции США – начальник Военно-судебного управления в чине генерал-майора армии или ВВС.