Страница 2 из 24
– Когда молчит Бог, начинает говорить Дьявол, – отстранённо заметила Марфа Ивановна, тяжело опустив ладонь на плечо правнучки. – Но это не значит, что его нужно слушать.
На следующий день Степан скончался. К этому времени людей уже перестали хоронить – просто сжигали на кострах. Это было единственное, на чём сумел настоять Яков Петрович. Возможно, какая-то логика в этом и была. Однако Марфа Ивановна наотрез отказалась хоронить внука столь варварским способом.
– Не по-божески это, – дрожащим голосом проговорила старушка, с невыносимой мукой во взгляде глядя на Лизу. И девушка не смогла ей отказать.
Под покровом ночи две хрупкие фигуры: немощная девяностолетняя старуха и шестнадцатилетняя девушка – с огромным трудом дотащили до кладбища завёрнутый в дерюгу труп, погруженный в деревянную тачку с одним колесом. Однако здесь их ждал неприятный сюрприз в виде Якова Петровича, стоявшего в абсолютной темноте, облокотившись на перекладину креста.
– Добрый вечер, Марфа Ивановна, Лиза, – мужчина слегка склонил голову в знак приветствия. Девушка про себя отметила, как жутко блестели его глаза, словно отражая неясный лунный свет у них за спинами. – Вы выбрали не самое удачное время и место для променада. Полагаю, это связано с тем, что Степан Семёнович всё-таки пополнил число преставившихся.
– Мы не позволим вам его сжечь! – запальчиво воскликнула Лиза, сделав шаг вперёд. – Он был хорошим человеком и заслужил, чтобы его похоронили по-христиански.
– Что же в таком случае вы не принесли его в церковь на отпевание? – слегка наклонив голову на бок, с иронией спросил мужчина. – Да и положенные три дня ждать не стали… Хотя, последнее как раз понятно. Осень нынче тёплая, труп быстро начнёт разлагаться и смердеть.
Его слова прозвучали не хуже пощёчины: Лиза отступила и бросила испуганный взгляд в сторону прабабушки, ища у неё поддержки.
– Мы в твои дела, господин доктор, не лезем, – сухо проговорила Марфа Ивановна, оттесняя девушку себе за спину. – И ты, будь добр, не лезь к нам.
– Вы все в этой деревне роете себе могилу, – обманчиво спокойным, ровным голосом проговорил Яков Петрович. – Не выполняете моих рекомендаций, через одного отказываетесь сжигать тела, не соблюдаете карантин. Основная масса заперлась в церкви и беспрестанно молится. Уж не знаю даже, чем они там питаются… вот трупы выкидывают на улицу по несколько раз в день – это да.
– Не серчай на них, Яков Петрович, – тихо отозвалась на его обличительную речь старушка. – Мы ведь люди тёмные, необразованные. Живём так, как положили предки. По их завету и умрём, раз Бог так решил.
– Что, даже правнучку не пожалеете? – мрачно уточнил мужчина. – Я могу понять вас, Марфа Ивановна, вы своё уже пожили. Но Лиза-то совсем ещё ребёнок! Её вам не жаль?
Старушка недовольно поджала губы.
– Как Бог решил – так и будет, – негромко, но уверенно проговорила она. – Смилуется – выживем все. А нет, значит, такова судьба.
Яков Петрович в сердцах сплюнул себе под ноги и, отлепившись от креста, сделал несколько шагов вперёд, вперив горящий взгляд в бледное лицо девушки.
– Лиза, ты тоже так считаешь? – прямо спросил он у неё. – Готова умереть по прихоти какого-то невидимого Бога, так и не познав всех прелестей жизни? Не став никому женой и не узнав радость материнства?
Лиза крепко стиснула пальцы на ручках тачки.
– Умирать всегда страшно. Но никто не может идти наперекор своей судьбе.
– А если я изменю твою судьбу? – Яков Петрович преодолел расстояние, разделявшее их, и осторожно накрыл девичью ладонь своей рукой. – Я могу увезти тебя в город. Да, я небогат, но моих средств хватит, чтобы обеспечить нам с тобой сытую жизнь.
Лиза вздрогнула и с изумлением посмотрела на врача.
– Вы что же, предложение делаете мне, Яков Петрович?
– Не слушай его, Лизавета, – не дав мужчине ответить, отрезала Марфа Ивановна, вырывая руку правнучки из ладони фельдшера и оттесняя того в сторону. – Он гладко стелет, да жёстко спать будет. Увезёт тебя в город, подальше от родных, от друзей, и поминай, как звали.
– Лиза, – Яков Петрович вновь обратился к девушке, с мольбой глядя ей в глаза. – Прошу тебя…
– Простите, Яков Петрович, – девушка смущённо потупила взор. – Я не могу.
– Не по нраву я тебе? – сухо осведомился лекарь. – Или ты отказываешь мне, потому что Марфа Ивановна требует?
– Бог велит нам подчиняться воле старших. Я не пойду поперёк желания бабушки.
– Ясно, – Яков Петрович окинул обеих женщин презрительным взглядом. – Что ж, воля ваша. Я хотел всё сделать по-хорошему. Но, видимо, придётся по-плохому.
Мужчина щёлкнул пальцами на правой руке: земля под старушкой разверзлась, и женщина с громким вскриком провалилась вниз, после чего дыра исчезла, словно её и не было.
Лиза, задохнувшись от ужаса, попятилась, но, запнувшись о колесо тачки, потеряла равновесие и опрокинулась назад, больно ударившись спиной о какой-то камень. В эту же секунду всё её тело от щиколоток и до самой шеи оплели верёвки, образовав своеобразный кокон, в котором даже вздохнуть было трудно, не то что пошевелиться.
Раздался ещё один щелчок, посреди тишины кладбища прозвучавший как выстрел, и Лиза ощутила, как какая-то неведомая сила подняла её в воздух.
– Так-то лучше, – удовлетворённо кивнул Яков Петрович, когда “куколка” с девушкой подплыла к нему.
Лиза с ужасом наблюдала, как мужская фигура меняется, прибавляя в росте и раздаваясь в плечах. Знакомые черты лица заострились, нос приобрёл неуловимое сходство с орлиным клювом. Очки исчезли, и ничего теперь не скрывало полыхавших адским огнём янтарных глаз, а из абсолютно лысой макушки выросли два изогнутых бараньих рога, недвусмысленно свидетельствующих о природе стоявшего перед девушкой существа.
Круто развернувшись, демон стремительной походкой двинулся между могил куда-то в сторону церкви, где в этот момент как раз шла ночная служба. Кокон с Лизой медленно поплыл по воздуху следом за ним.
– Какие вы люди всё-таки жалкие существа, – проговорил Яков Петрович, остановившись перед самым порогом божьего храма. – Вам дан величайший дар – свобода. А вы добровольно отрекаетесь от него в угоду безумцу, которому до вас нет никакого дела. Ты говоришь, Лиза, что Бог велит подчиняться старшим? Чушь всё это! Плевал он на всех вас. И я тебе сейчас это докажу.
Позади демона из воздуха возник деревянный стул с резной спинкой, чем-то отдалённо напоминающий трон. Развалившись на нём, Яков Петрович взмахнул рукой, и боковой фасад церкви словно испарился, явив взору Лизы толпу односельчан, смиренно стоявших на коленях перед алтарём, где поп нараспев читал молитву.
– Только взгляни на них, – Яков Петрович обвёл коленопреклонённую толпу брезгливым взглядом. – Безмозглая паства, не способная ни на что иное, кроме как ныть и умолять о пощаде. При этом ни одному из них даже в голову не приходит, что спасение в их собственных руках. Нужно только приложить небольшое усилие…
Под тяжёлым взглядом демона один из напольных подсвечников, до этого мирно стоявший в дальнем углу церкви, упал. Десяток тонких свечей, закреплённых в нём, разлетелись по полу – их пламя тут же перескочило на деревянные доски.
Кто-то из прихожан испуганно закричал. Несколько человек, стоявших ближе всего к очагу возгорания, скинули свои рубахи и попытались потушить огонь. В этот момент упало ещё два подсвечника, и пламя от их свечей за долю секунды пробежало вдоль стены, отсекая людей от всех возможных выходов. Всё пространство быстро заполнил густой чёрный дым.
Лиза кричала что было мочи, отчаянно билась в путах, тщетно пытаясь освободиться. Истошные крики людей, угодивших в огненную ловушку, разрывали ей сердце. Она видела, как прихожане мечутся по задымлённой церкви в поисках спасения, сбивая друг друга с ног и топча тех, кто оказался на полу. Поп пытался скрыться за дверью позади алтаря, но на подступе к ней на него упала какая-то балка: пламя зацепилось за край рясы, и спустя пару мгновений святой отец полыхал, как факел.