Ты меня бесишь

И Хедрик тянет его на себя, поглаживает скулы большими пальцами, сдерживаясь, чтобы не выпустить когти, потому что это было бы прекрасно.

А затем, заметив приближение знакомой фигуры, крепко целует.

Раль не отвечает на поцелуй, словно губы его деревенеют, и отстраняется сразу же, отталкивая Хедрика.

— Я не из этих… ваших… Ты чего?

— Ты же сам полез.

И Хедрик снова липнет к нему.

Ральсель оттягивает его от себя за волосы. И замечает Соро, остановившегося у Хеда за спиной.

— Эм…

Хед поднимает на него глаза и расплывается в улыбке:

— Привет.

— Привет, мой хороший, — не может не улыбнуться Соро в ответ. — Но, что это тут у вас происходит? — изгибает он бровь и одаривает Ральселя скептическим взглядом.

Хедрик хватает Раля за лицо, чтобы Соро лучше его рассмотрел.

— Смотри, какой он красивый и мужественный, и какие у него черты лица, словно он чувак из вестернов… А щетина какая!

— Трёхдневная, — оценивает Соро, всё ещё будучи настороженным из-за происходящего.

— Я не знаю, чего он липнет, — будто для того, чтобы успокоить, говорит Ральсель, уже не вырываясь.

И тут Соро начинает улыбаться хищно и остро.

— О, я согласен, Хед, он хорош! Планируешь забрать его с собой?

Раль хмурится.

Хедрик смеётся:

— А знаешь почему? Он напоминает мне об отце.

— Не понял? — всё-таки отстраняется от него Ральсель, воспринимая этот разговор уже как нечто серьёзное.

— Ну, понимаешь? — Хед поднимает глаза на Соро.

— А, это, как девушки выбирают мужей похожих на своих отцов! — с радостью делится своими соображениями Соро. — Но я же могу не волноваться?

У Раля в глазах отражается беспокойство. Он переводит взгляд на Хедрика.

— Нет, но он такая плюшка! — он тыкает Ральселю в щеку. — Возьмём его с собой сегодня? Отмоем, свяжем…

— Ага, — тянет Соро, явно с нездоровым энтузиазмом.

И до Раля, наконец, доходит… Разбираться, издеваются они или говорят серьёзно, он не собирался. Поэтому резко поднимается, махает рукой на прощание и спешит к выходу.

— Придурки, — ухмыляется он. И заставляет себя не оборачиваться.

А Хедрик тянет на себя мужа и закатывает глаза.

— Все такие скуууучные. У меня болит голова от всего. Я соскучился.

Соро без лишних слов подхватывает его на руки и, плечом открыв дверь бара, несёт его к машине.

— Сейчас приедем домой, я сниму тебе головную боль, накормлю нормально и будем отдыхать.

— Без Раля?

Соро целует его.

— Я отвезу тебя куда-нибудь развлечься на недельку, мм? Хотя, это не вопрос. Тебе нужно.

— Да.

Хед прячет лицо в его шее.

— Ты горячий. Очень.

И начинает раздевать.

Соро останавливается, передумывая устраивать его на заднем сидении. И садит Хеда на капот машины, не обращая внимания на прохожих…

Но может Хеда это волнует?

На всякий случай Соро роняет:

— Как-то оживлённо тут.

— Это хорошо, давай… быстрее.

#38. Волчица в школе

Дверь едва не слетает с петель, и Раль перешагивает порог своей квартиры, хватаясь за стену.

Линси выходит из кухни и закусывает полную губу, наблюдая за ним внимательными, карими глазами.

Её волосы распущены и под электрическим светом отдают медным блеском, хотя сами рыжими не являются. Скорее светло-русыми.

Она невысокая, Ральселю и вовсе не доходит до плеча. Но он, заметив её, едва ли не опасливо замирает.

— Ты держался пять лет!

— Да, — тянет он, — но тут меня накачали колдовским вареньем, и понеслось…

— Оправдания? — она подходит к нему и помогает стянуть с него кожанку.

— Ага.

— Зачем?

— Чтобы успокоить тебя, зануду. Я просто хотел развлечься. К слову, впервые за эти пять лет. И дело не в алкоголе.

Она тащит его за руку в гостиную, и на вопросительный взгляд Раля поясняет:

— Ты не будешь спать в таком виде в нашей спальне. Так в чём было дело? Пить то зачем?

Он вздыхает и становится серьёзнее. Сила, что чернилами течёт по венам, разгоняет алкоголь, когда Раль концентрируется на этом. И вот он поднимает на жену прояснившийся тёмный взгляд.

— Люди… Дело в людях. Я хотел развлечься. И не обязан, к слову, отчитываться.

— Я возилась с тобой, когда ты из-за всего этого едва не угробил себе жизнь. Я выгребала кучу бутылок и хлама из твоего дома. Я…

— Да, но в том я не был… Ладно, я был виноват. Но я был мёртв! — прерывает он её.

Она появилась в его жизни, когда Раль потерял свою жизнь… Свою любовь. Скажи ему кто до этого, что он будет так любить и смерть любимой уведёт за собой в тёмное и душное забытьё и его, Ральсель рассмеялся бы ему в лицо. Но случилось именно так…

— Ближе к сути, — просит Раль, устало потирая переносицу.

— Ты не можешь говорить мне, что не обязан хотя бы дать объяснение. Я ждала тебя, ты должен был вернуться ещё два дня назад.

— Прости… — тянет он её к себе на колени, обнимая за талию.

В комнате полумрак, хотя и без того в ней преобладают тёмные и древесно красные тона. Сквозь задёрнутые шторы просачивается блеклый свет фонарей.

— Спокойно здесь, — шепчет Раль ей в волосы. — Я соскучился.

— И я, — прячет Линси лицо в его шее.

***

Соня появляется в школе на красных каблучках под цвет новой сумочке, всё в той же форме и кружевной блузе, с волосами, убранными в высокий хвост. Она вылавливает в коридоре свою подругу и припирает её к стене:

— Привет, Рамона! — и тут же быстрым шёпотом. — Давай помиримся, а? Я не понимаю, за что ты на меня дуешься!

— Да, потому что ты ведёшь себя, как шалава в последнее время, и закидонов понабралась от урода своего.

Рамона поправляет очки, глядя на Соню со старательной строгостью.

Соня отступает.

— Он не урод. И мы больше не общаемся. Если уж тебя он так задевает…

— Правда? — Рамона приподнимает бровь. — Потому что он уже разобрался с Томом и больше тебе не нужен?

— О чём ты?

— Он в школу не пришёл, и все выходные не выходил в сеть.

— А ты следишь за ним, что ли? — Соня толкает её в плечо, слегка. — Я могла бы на это обидеться, у меня больше причин, чем у тебя!

Рамона тушуется, и к ним подлетает Микаэла, притягивает обеих девушек к себе, будучи на голову выше их и обнимает.

Соня улыбается, её глаза начинают радостно блестеть:

— Микки! Ты уже вернулась из Парижа?

— Да, и сейчас вам такое расскажу!

Они перешептываются, смеются, Соня даже не замечает наблюдающего за ней Мака.

Он пришёл в школу только ради неё. Впрочем, как и обычно.

Подходить Мак не решается, показываться Соне на глаза, тоже. А вот наблюдать… Это она ему не запрещала.

И это не странно и не тревожно, так ведь? Он ведь не крутится вокруг её дома и всякое такое…

Мак вздыхает и прячется за угол, угрожающе цыкает на какого-то парня, что с подозрением смотрел на него. Тот шарахается в сторону, и Мак удовлетворённо ухмыляется.

Только вот…

Та девчонка, незнакомая ему, высокая. Она кажется странной…

Или Мак просто начал всех в чём то подозревать? Или это мозги клинит от недостатка дури?

Он ещё раз выглядывает из-за угла и решает, что говорить ему Соня запретила только с ней…

— У меня химия! — Рамона тянет Микки на себя и что-то ей шепчет, а затем уходит в другую сторону, помахав подругам рукой. — Встретимся на обеде!

И Мак спешит за ней, выждав, когда Соня скроется из виду.

— Эй, стой! Как тебя там?..

Она останавливается, и вдруг кидается к нему.

— Наконец-то спросил, да?! Я Рамона!

У неё узкие тёмные глаза, чёрные волосы и почти незаметный нос.

— А теперь ответь… Ты что-то сделал с Томом? Ты с ним дрался, все видели! И Соня давно хотела его проучить.

Мак теряется и бледнеет.

«Он умер…»

Отступает на шаг, едва не врезаясь в кого-то.

«Я ничего не знаю. Не втягивайте меня!»