Ты меня бесишь

— Да, — Соня берёт банку со стола и подаёт Тому, — попробуешь? Мне никто не разрешает съесть больше…

Хедрик спускается к ним со спортивной сумкой наперевес.

— Ну что вы тут?

Том переводит на него мрачный взгляд:

— Мы должны отвезти Соню домой.

— Кого?!

— Её отец убьет, если увидит в таком состоянии! — Мак пытается перетянуть Соню на свою сторону. Буквально. За руку.

Она пищит.

— Да бля.

Хед тащит сопротивляющегося Тома на выход, чтобы поговорить, помахав родителям рукой.

И успокоенная Кейт убирает тарелку Тома со стола.

— Весело, — комментирует она, раздражённо цокая языком.

Мак обнимает Соню.

— Идём ко мне…

Но она протягивает банку Кейт:

— Ты попробуешь?

— Нет, я не люблю такое.

— Давай мне! — вызывается Мак.

— Но я хочу посидеть с Кейт…

И Соня всё ещё протягивает баночку, требовательно смотря на мать своего… как его?

Мак суёт в банку палец и, наконец, пробует.

— Вкус странный, — кривится он, собирается попробовать ещё, но вдруг передумывает. — Па, присмотришь за Соней?

На этом Кейт забирает у них банку.

Соня вцепляется в него:

— Ты куда, братик?

Он целует её в щёку.

— Я твой парень, и должен разобраться.

И оставляет её с отцом и Кейт, которая трогает Соню за руку, показывает ей чайную ложечку, и зачёрпывает варенье…

Мак успевает догнать Хедрика с Томом, которые по какой-то причине задержались возле машины.

— Я с вами, — говорит, глядя на Хеда. — Этот тип преследует мою девушку, я хочу знать, что происходит. И услышать от него, что он больше не подойдёт к ней.

— В каком смысле, преследует?

Хедрик переводит взгляд на Тома.

Плевал бы он на то, что они там с Маком не поделили, но ведь нужно пристроить парнишку у себя, познакомить его с остальными, а для этого не мешало бы знать о нём больше.

— Я бы не навредил ей, — говорит Том, — просто хотел дать понять, что она всегда может обратиться ко мне, не смотря на то, что она не хочет общаться. Чтобы, когда нужно будет, она не подумала, что совсем одна.

— Ага, — хмыкает Мак, — и поэтому ты ездил за нами по всему городу и пугал её фотками? — он переводит на Хедрика взгляд, и проникновенно говорит (слегка заплетающимся языком, видимо, виной тому варенье): — Он псих. Мы с Соней гуляем, ей сообщение приходит, и девчонка бедная бледнеет вся, видя, что он снял нас там, где мы недавно были. Она просила его отстать, но он и вокруг дома её круги наматывает! А теперь я узнаю, что он чёртов оборотень?! И что мне делать, мать твою?!

— Осторожнее со словами.

— Я просто находился в том месте тогда, мне показалось это совпадение… забавным, — он вдруг странно усмехается углом губ. — И насчёт её дома. Это моя улица, разумеется, я часто прохожу мимо. И останавливаюсь. Она мне нравится. И я не должен перед тобой отчитываться.

Но Том задумывается над его словами. Он не ожидал, что может пугать Соню, просто не подумал, что всё так серьёзно. Слишком… ушёл в себя.

— Она нравится и мне. И я за неё теперь в ответе. Можно, — спрашивает он Хедрика, — я с вами? Зачем тебе Том? Он, что ли, теперь и здесь мелькать будет?

— А ты уже решаешь, кто будет мелькать, а кто нет? Садись.

Хедрик садится за руль, Том рядом с ним, он ни на кого не смотрит и молчит.

Мак спешно забирается на заднее сидение.

— Я теперь тут живу. А ты, к слову, живёшь… Где? Наверное у мужика своего. Короче, не здесь. Так что, да, — и он скрещивает на груди руки, чувствуя, будто сказал нечто очень весомое. И, видимо, весёлое, потому что вдруг начинает смеяться.

— Ты тоже обдолбался, — Том не спрашивает, это констатация факта.

— Не у мужика своего, а вместе с ним, и мы едим к нему. А ты зачем здесь, я всё ещё не догоняю.

Впрочем, тон у Хедрика вполне себе миролюбивый.

— Слежу за ним, — тычет он пальцем в Тома. — Хочу узнать больше. А зачем мы к… Соро? Или к другому?

— Балда.

Хедрик не отвечает, только переводит внимательный взгляд на Тома.

Что-то с ним не так, ему стало плохо прямо в школе, и он позвонил. Вспомнил про некого учёного, спросил, может ли он помочь избавиться от того, что даже сами оборотни называют проклятьем.

И Хед решил дать Тому поговорить с Соро, а затем под шумок и отвезти в дом, где живёт его стая.

А Мак, пропустив ещё один смешок, ложится и собирается подремать, пока они не доедут до нужного места.

— Разбудите меня, когда всё…

И будто бы уже через несколько секунд — действие ли то варенья или нет — Хедрик резко тормозит и Мак валится под сидения.

— Приехали. Ты проснулся? — Хед тянет нараспев и открывает дверцу.

Мак, всхлипывая, поднимается и трёт краем рукава заспанные глаза.

— Что я сделал тебе такого, а?!

Ответить ему не дает Соро, который выходит встречать их.

Его длинные волосы отливают серым, собраны в пучок, который держит китайская палочка. На нём свободный свитер кремового цвета, с закатанными широкими рукавами, что каким то образом смотрится весьма удачно и даже элегантно, и простые чёрные джинсы.

Но что-то есть в его движениях, во взгляде, выражении лица, что выдаёт в нём не простого человека. И заставляет чувствовать себя рядом с ним так, словно тебя видят насквозь, ты гибнешь от этого, но испытываешь странное удовольствие пополам со страхом.

Из-за этого ощущения Мак нарекает про себя Соро истинным злодеем. Ведь наверняка это чувство должно возникать именно рядом с ними…

— Так-так-так, — улыбается Соро, кивком здоровается с Маком, и окидывает Тома внимательным взглядом. — Кто у нас тут и почему?

— У него есть к тебе вопрос, — Хед, разумеется, даёт Тому самому решать свои проблемы.

И тот подходит ближе:

— Раз это передаётся генетически, я хочу узнать, можно ли что-то сделать, чтобы я не обращался? Я заплачу.

— Заплачешь, — кивает Соро и улыбается, видимо считая это удачной шуткой. — А в чём, собственно, проблема?

— В каком смысле?

— Ты оборотень, который готов обратиться ко мне, чтобы не быть больше оборотнем? К чему такие риски, что не так? Хочу послушать о проблеме.

— То, что я буду каждое полнолуние обращаться в огромного неуправляемого волка, этого недостаточно?!

Впервые за всё время Том поднимает на Соро глаза.

И Соро вдруг, с пренебрежением, но треплет его по волосам.

— Ну-ну.

Том отступает, его трясёт от злости, глаза наливаются красным, он бледнеет.

— Так это возможно или нет?

— Формулировка «генетически» здесь не совсем верна, — вспоминает Соро. — Ведь если изучить твоё днк, то можно обнаружить лишь одну странную особенность, которая, впрочем, может встречаться и у простых людей, в чьих родословных не было оборотней, и которые оборотнями не являются. Поэтому говорить лучше: «по наследству». Ведь по наследству передаться может всё, что угодно, — поправляет он его с лёгкой улыбкой, и заправляет за ухо выбившуюся прядь волос.

И при этом даже Мак оторопело замирает на месте, не понимая, к чему это было сказано и зачем.

— Хочешь разозлить меня своей болтовнёй, потому что этот придурок рассказал тебе, что у меня проблемы с самоконтролем? — Том теперь едва ли не рычит, но всё ещё стоит на месте, ни на кого не глядя. — Так вот, я считаю что это дерьмо с псинами, бегающими по лесу — сама по себе большая проблема. И не надо, — теперь его голос звучит совсем иначе, а глаза желтеют, — не надо, блять, убеждать меня, что всё хорошо.

Соро кивает, разглядывая его, и обходит Тома.

— Он ничего мне не рассказывал. Я хотел проверить, потому что так надо.

— У тебя проблемы такого рода, — встревает Мак, — а ты ещё смеешь докучать Соне?!

— Отвали от меня, ёбаный наркоман!

Несколько мгновений Том стоит на месте, затем оборачивается и с рыком набрасывается на Мака, долбанув его о капот машины и ударив по лицу.

Хедрик подходит к Сору с хмурым видом:

— Он же тебе не понравился?