Ты меня бесишь

Мак, разлепляя сонные глаза, просыпается от их голосов и припадает к щели.

От звука шагов и голоса Сониного отца по спине пробегают мурашки. Чем-то холодным и недобрым веет от этого типа… Но рассмотреть его любопытно, и Мак осторожно поднимается на ноги, пытаясь найти нужный ракурс. Вот только ничего не выходит, а одна из вещей, задетая его головой, тихо звякает. И что-то попадает в нос, из-за чего Мак едва сдерживается, чтобы не чихнуть.

Соня закашливается, чтобы замаскировать возможные звуки.

— Тебе нельзя болеть.

Маркус погружён в свои мысли, поэтому ничего не замечает и уходит.

А Мак возится ещё решительнее, пытаясь найти щель получше, но в итоге просто утыкается в темноте в противоположную стену, окончательно переворотив все рядом стоявшие вещи.

Хорошо зная отца, Соня не открывает дверцу сразу же, вместо этого она, всё ещё пошатываясь, поднимается к себе в комнату и переодевается в джинсы и свитер. И спускается только когда окончательно убеждается, что Маркус ушёл.

— Ты в порядке? — дверцы распахиваются.

Мак вываливается из шкафа на пол, но поднимается быстро и отряхивается, хотя пыли на нём нет.

— Да. Ну и жуткий тип! Прости…

— Уходи.

Ещё чуть влажные её волосы убраны в высокий хвост, оставлены только две длинные пряди впереди, и они вьются сильнее, чем обычно.

Из-за изумрудного свитера глаза кажутся зелёными.

Мак опускает взгляд.

— Прости, я не хотел обидеть и доставить неудобств. Ты точно, — смотрит на неё виновато, чувствуя себя в этот момент побитым псом, — точно в порядке?

— О чём ты?

— Ну, месячные? — тянет неуверенно, и зачем то отступает от неё на пару шагов.

Появляется резкое, жгучее и горячее желание.

Она подходит к Маку, чтобы ударить его по лицу, но едва не падает, когда снова скрепит тяжёлая входная дверь. И слышатся голоса.

Соня хватается за него слабой рукой.

— Бежим наверх, быстро…

И он бежит, без лишних вопросов. Сам практически тянет её за собой. Но мешкает на втором этаже, не зная, где дверь её комнаты.

Соня открывает свою дверь и они попадают в светлую будто гостиную с камином, белой медвежьей шкурой на полу, диваном и креслами, огромными книжными полками и рабочим столом с ноутбуком.

— Нам лучше подняться выше.

Ей принадлежит вся башня — на втором этаже место для учёбы и отдыха, сюда иногда заходит отец. На третьем — спальня и ванная, это строго её пространство.

— Хорошо, идём, — разворачивается он, уверенный, что лестница наверх есть только там и они ещё успевают.

Она закатывает глаза и тянет его к книжным полкам, за которыми винтовая лестница выше.

— Только не упади.

И сама боится свалиться. Сейчас больше от волнения.

Мак, словно прочитав её мысли, пропускает Соню вперёд.

— Не волнуйся… Ничего не случится, даже если меня заметят. Ну не убьёт же он нас, — усмехается нервно.

— Меня — нет.

Хотя Мак просто мальчишка… Пусть в свои пятнадцать она видела слишком много жестокого и странного, не станет же отец вредить обычному человеку, даже если этот человек и…

— Придурок, — вырывается у неё, когда они добираются до спальни.

Мак вздрагивает и опять становится до невозможности виноватым. Он опускает голову и делает шаг назад.

— Прости, я идиот…

Глядя на него она чувствует укол вины, что обычно её не тревожит.

— Ничего. Я просто… не ожидала.

Он улыбается ей с благодарностью и робостью во взгляде, снимает обувь, и… забирается на кровать.

— Спасибо, Соня. Ты просто… Просто розовая зефирка, — шепчет он сонно, и закрывает глаза.

И тут же чувство вины как рукой снимает.

Она нависает над ним:

— Собрался спать в моей постели?

Мак громко сопит и с трудом приоткрывает глаза.

— На ковре? — спрашивает жалостливо, но не двигается с места.

Она садится рядом и касается его волос.

— Жёсткие…

— Просто, наверное, гряз… — Мак осекается, да и вспоминает, что был в душе не так давно. — Да, жёсткие… Сонь, а ляг рядом, мм?

Она снова не успевает ответить, как внизу слышатся голоса — и они приближаются.

— София, ты здесь? Мой друг хочет увидеть тебя.

— Здесь, — отзывается она автоматически и вцепляется в Мака.

В её шкаф здесь он вряд ли поместится.

— Лезь под кровать!

Мак сползает на пол и пролезает под кровать, где оказывается тесно и холодно, из-за чего его начинает бить озноб.

— Прости, — шепчет Соня, — но ты сам виноват.

Тем не менее, ей становится спокойнее. И она не вздрагивает, когда чужой человек открывает дверь её спальни, в которой никогда не был отец.

— Лариэн, — представляется молодой стройный мужчина со светлыми волосами, собранными в короткий низкий хвост.

У него тонкие черты лица и острый, цепкий взгляд. В длинных пальцах он сжимает трость, которая является лишь вычурным аксессуаром.

И когда он подходит ближе, взглядом впиваясь в Соню, он наконечником трости касается её подбородка, заставляя чуть приподнять голову.

— Здравствуй, милая.

Она сглатывает, хмурясь.

— Добрый вечер.

Сердце колотится в груди, она просто не хочет думать о том, что это может значить.

— Вы — друг отца?

— Можно и так сказать, — отступает он, и оглядывает комнату. — Здесь уютно… Но у меня тоже будет комфортно, даю слово. Я пришёл, чтобы лучше понять, к чему ты привыкла и в каких условиях жила.

— Для чего?

Она поднимается и на всякий случай ступает ближе к двери.

Лариэн изгибает тонкую, тёмную бровь.

— Твой отец не говорил тебе, что ты должна переехать ко мне?

— Как… Нет. И я не хочу.

— Ничего, это не важно. У нас уже давно всё решено. Что ж, — улыбается он, — до встречи. Рад был познакомиться с тобой лично.

— Нет, — внезапно для себя говорит Соня, — я хочу знать, что происходит.

Он оборачивается к ней, стоя у двери.

— Твой отец обещал тебя мне в обмен на небольшую услугу, которую я ему оказал. Думаю, тебе лучше поговорить с ним, — и он выходит из комнаты.

И она застывает на пороге.

— И зачем? Что от меня нужно?

— Пока точно не решил, — отвечает он, не оборачиваясь, и спускается вниз.

Мак вылезает из-под кровати. Коротко чихает и трёт глаза.

— Забей, Сонь.

Она ничего не отвечает. Теперь, когда ничего ужасного не может произойти прямо сейчас, ей неприятно оттого, что у этого разговора был свидетель. И что Мак подобрался к ней так близко.

— Можешь спать, пока отец не уйдёт.

— Спасибо… Сонь, ты ведь не знаешь, что это за тип. Может твой отец тебя устроил учиться в какой-нибудь пансионат или что там ещё бывает. Может это просто, эм, прозвучало так мерзко. Забей. Тем более, у тебя есть я, — ложится он на кровать и потягивается, а затем окидывает её странным, протяжным взглядом. — Ты… — произносит тихо и спокойно, — можешь на меня положиться.

Она заправляет за ухо прядь волос и переводит взгляд в окно.

А затем разворачивается и уходит к себе на второй этаж.

Делать уроки.

#8. Ливень слёз и странностей

Соня появляется в спальне через несколько часов с подносом, полным еды.

И Мак подрывается на удивление быстро, словно и не умирал от усталости и сонливости.

Он осматривается диким взглядом, первую минуту даже не понимая, где находится, а затем снова ложится на диван.

— Привет.

— Ты пугаешь всем этим, знаешь?

У Сони тихий и слабый голос, она садится на край кровати и ставит поднос рядом с собой.

— Тебе нужно поесть. Я заказала всякого попроще, чтобы плохо не стало. Вот куриный бульон.

— Спасибо, это то, что нужно, — тянется он к еде с благодарностью. — А чем я пугаю?

Она ведёт плечом, берёт кружку чая с подноса, включает ночник и садится на широкий подоконник.

Он наблюдает за ней странным, но спокойным взглядом.

Такая красивая, нежная, светлая… И очень добрая, раз терпит его вот так.