Ты меня бесишь

— Да ты похож на моего отца.

Тот тоже имеет обыкновение называть собак собаками, и этот момент Скирту нравится. Поэтому он меняет гнев на милость и, подливая Маку в кружку рдяного горячего напитка, усмехается:

— Хочешь, погадаю тебе?

Довольный, он сидит в Элизаровском халате, видимо, помирившись с другом и успокоившись. И чувствует себя ведьмой из старых сказок или взбалмошной феей, что от случая к случаю решает, загубить попавшего к ней в лапы юношу или направить его.

Мак с недоверием принимает напиток и пробует. Садится напротив и согласно кивает, не ожидая от самого себя, что ему станет настолько любопытно.

— Я не очень верю в такое, но давай. Только сразу скажи, это будет… не знаю, шуткой, игрой, или ты сам веришь в это и серьёзно?

Элизар делает себе ринфлауэр — смешивает с вином перец, чёрную траву и, на этот раз, крепкий чай. Маку же даёт пить то, что предложил Скирт. Потому что оно, скорее всего, всё же слабее по эффекту. Он наблюдает за ними с довольством, всё ещё мокрый и — на удивление — сонный.

Скирт потирает кончики пальцев и высовывает раздвоённый язык.

— Решай сам, что это будет.

Он ставит перед собой металлическую тарелку и просит Мака вылить в неё часть напитка.

— О, ну я же говорил, собака твоя не к добру, — фыркает он, затем присматривается, — хотя это как посмотреть. И вот ещё что: под градом стрел и гнётом туч ты увидишь золото. И будет это… — Скирт цокает. — В разделе с химией, о да! Ну, — переводит взгляд на Мака, — как ощущения?

— Странные, — передёргивает он плечом. — Докажи, что это правда и действительно что-то значит! — а в глазах при этом не вызов или недоверие, а ожидание и интерес. — Скажи что-нибудь такое, чтобы я понял и поверил. Можешь?

— Хорошо, — Скирт усмехается и отпивает из кружки. — Завтра особенный день. Сегодня, в смысле.

Эл кивает:

— О да, ему через два часа в школу вставать.

— Да что б вас, — бросает Мак мрачно, и посмеивается. — Издеваетесь надо мной.

#5. Новолуние

Школа была не шуткой. Но осознаёт это Мак только тогда, когда оказывается в классе.

В первый же день он убеждается, что игнорировать всех, включая учителей, не лучшая идея.

Он выглядит дико: бледный, с кругами под глазами, невыспавшийся, в форме, которую каким-то образом успел измять и в чём-то выпачкать. К нему никто не тянется, но познакомиться и пообщаться пробуют. На что Мак коротко шлёт их и стремится как можно скорее отстраниться.

Он будто заражает всех своим раздражением и неприязнью, и думает, что будет не против такого отношения к себе. Но оно не дарит ему ожидаемого спокойствия.

К концу дня Мак сидит в школьном дворе, спиной прислонившись к яблоне и, подрагивающими прохладными пальцами осторожно трогает разбитую скулу.

Он сплёвывает, достаёт сигарету, которую утром успел стянуть у отца, и закуривает.

Почти сразу его замечает один из тех, кого он успел послать, куда-то уходит, а спустя пару минут появляется учитель, который требует не курить на территории.

Мак смотрит на него снизу вверх воспалённым взглядом: высокая очкастая шпала, что-то ему запрещающая, осуждающе качая головой.

И Мак тушит сигарету прямо об его блестящую, чистенькую обувь, после чего тот отправляет его к директору.

Надо же…

И все вокруг смотрят на него. Будто бы у них никогда не происходило ничего подобного. Будто Мак какой то урод, прибывший к ним для их развлекательного раздражения.

День тянется долго. Кажется серым и гнетущим. Злость подступает к горлу и сдавливает его так, что становится тяжело дышать. Мак снова обдумывает идею уйти из того странного дома и всех этих условий. И гадает, правда ли его не разыгрывают. И снова приходит к решению прекратить это.

Мак больше не вернётся в это место. И не позволит себя так унижать. Никогда.

Не дожидаясь окончания урока, он выходит из класса и бродит по коридорам, пытаясь успокоиться. Выходит из школы и слышит звонок, а затем гул голосов и грохот.

Мак спешит убраться подальше. Находит первый попавшийся магазин и заваливается в него, надеясь найти там выпивку. Но обнаруживает лишь выставленные вряд бутылки с какой то химией, судя по вырвиглазным цветам, под названием «лимонад».

Мак вздыхает, выбирает ту, что голубого цвета, и случайно толкает плечом девчонку, которая прорезает его душно-серый день золотым лучом света.

Мак застывает на месте, пытаясь извиниться, но не может произнести ни слова. А в голове бьётся одна единственная мысль: «Бля, я испугаю её своим видом…».

Она одета школьную форму, которая идеально на ней сидит. Юбка-карандаш чуть выше колен и облегающая жилетка поверх кружевной молочного цвета блузки. Аккуратные серёжки в ушах и цепочка на шее. Волосы слегка подвязанные синей лентой, нисходят золотыми волнами до пояса. Она поднимает на Мака внимательных взгляд голубых глаз и будто чего-то ждёт, не двигаясь с места.

— Про-прости, — запинаясь, наконец произносит он, отступая от неё и случайно сталкивая локтем пару бутылок. Как назло из стекла. — Блин…

— Прощаю, — она улыбается ему и легко переступает через осколки стекла и цветастую лужу. У неё туфли на небольшом остром каблучке с милыми бантиками сзади и школьный рюкзак на плече. — Сегодня тебе не везёт? — спрашивает, уже не глядя на него, подойдя к стеллажу с батончиками мюсли и всякой прочей псевдо здоровой едой.

— Уже не уверен… Я первый день тут, — говорит он зачем то, и пытается хоть как то исправить свой внешний вид, зачёсывая волосы назад (когда это делала Кейт, выглядело неплохо). — Как тебя зовут?

Она берёт яблочный батончик и идёт на кассу, оборачиваясь на Мака, чтобы ответить:

— Соня. Переехал из другого города?

И тут же усмехается и дотрагивается до своих волос сбоку:

— У тебя петух вот тут.

Она расплачивается, а к Маку подходит сонный и забитый менеджер или кто-он-там и спрашивает:

— Вы разбили?

— Нет, — тут же врёт он, понимая, что с собой у него не очень много денег. — Да, я к отцу переехал, — приглаживает свои волосы и пытается обойти человека и подойти к Соне.

Она усмехается краешком губ и заправляет шелковую прядь волос за ухо.

Менеджер вынужденно хватает Мака за рукав:

— У нас есть камеры, пожалуйста, пройдёмте за мной.

Соню кто-то окликает и она идёт к выходу, закидывая свои покупки в рюкзак.

Мак теряет её из виду быстро, пару раз дёргается, подумывая догнать, но решает всё же не усугублять. И без того она увидела его не с самой лучшей стороны.

— У меня не хватит денег, — признаётся он честно. — Давайте я потом заплачу? И вообще вы специально вот так бутылки расставляете, чтобы заработать больше в случае чего.

— Да нет, — отвечают ему вяло, — если это произошло случайно не на большую сумму — мы не штрафуем.

— Кстати, пока! — снова появляется Соня в дверях со звоном колокольчика. — И я не спросила как тебя зовут.

Менеджер стоит между ними, собираясь сказать Маку что-то ещё.

— Случайно, конечно, — бросает ему он, и сторонится так, чтобы лучше видеть Соню. — Меня зовут Мак. Очень рад знакомству! Я найду тебя ещё, если ты не против.

Она только улыбается в ответ и исчезает за дверью.

Менеджер, наконец, говорит то, что хотел:

— Будьте осторожнее в следующий раз, и мы рады будем видеть вас ещё! Вот флаер, — отдаёт он бумажку с их скидками и уходит.

— Эм, спасибо, зайду… — стоит он, совершенно сбитый с толку от такого разрешения ситуации.

***

— Соня, — шепчет он по пути домой, глядя себе под ноги. — Соня… Ну, что ты, придурок, не забудешь же её имя! — одёргивает себя. — Соня…

Мак меняет своё решение, он ещё вернётся туда. Жаль, что ждать нужно все выходные.

— Соня… — заходит в дом, и тут же замирает у входа.

Слышатся голоса. И чем-то странным пахнет.

Любопытно.

Мак идёт на звук, чтобы посмотреть, что происходит.