Язверь

Он подтащил стремянку, установил ее аккурат под одним из люков, проверил на прочность.

— Этот?

Люки как люки. Ей не нравился ни один, как будто наверху скопились тонны сливных нечистот. Она наугад ткнула пальцем в один из центральных.

— Ты уверена?

— Он не вызывает рвотный рефлекс.

Ножки стремянки крепко вошли в пазы на полу. Оказалось, что выемки сделаны под каждым проходом. Славик проверил конструкцию, дернул несколько раз, убедился в устойчивости и быстро забрался под потолок. Щелчок. Люк разблокировался, крышка со звоном открылась. Свет погас, отсекая им путь к отступлению.

Восприятие Геры словно переключилось на другую волну. Очертания люка, а в нем — длинная лестница, не исчезли во мраке, и она смогла оглядеться, как будто в глазах заработали датчики.

— Свет снова включили?

— Ничего не вижу, — Славик вертел головой. — Будем подниматься наощупь.

Проход оказался узким, а лестничные перемычки — холодными. Кисти как будто опускали в жидкий азот, и каждое подтягивание давалось с усилием.

— Высоко, — Славик что-то высматривал в темноте, — не ниже десятого этажа.

Наступив на скользкое, Гера поскользнулась, крикнула:

— Здесь лед. Осторожнее, лестницу облили водой.

Казалось, что они поднимались целую вечность. Мерещилось, что за ними следят. Гера думала, что выпустить щупальца, если кто-то появится, у нее не получится. Славик был измотан не меньше. Толкни его, и он упадет.

Они добрались до верхней перекладины, и Славик уперся головой в тяжелый металл. Надавил, люк поддался.

Гера с усилием подтянулась, лопатки отчаянно ныли. Когда она выбралась, Славик шнырял по этажу в поисках ловушек.

— Гиблое место. И не спрятаться.

Пространство казалось безжизненным. Пыльный цемент на полу, голые стены, колонны, провалы окон — атмосфера места была угнетающей.

— Если из окна выпрыгнуть? Однажды я падала с большой высоты и не разбилась.

Славик перегнулся через плиту оконного блока, присвистнул:

— Там сетки. Если на них спрыгнем, переместимся уровнем ниже. Внизу арматура — верная смерть даже для скама.

— То есть, спасения нет?

— Поборемся, погоняем мерзавцев по уровням. Мы-то выносливее их на порядок. Кто знает, как обернется.

Он прислушался. Издалека доносились уверенные шаги, и звук эхом отражался от стен.

— Тяжелая артиллерия подтянулась. Торопятся. Сколько их?

Гера слышала четверых. Женщина заговорила быстро, с надрывом, с нотками страха. Ответили двое: первый — бодро и громко, второй — односложно, но именно он рассмеялся. Четвертый молчал, хрустел костяшками пальцев.

И все же был тот, кто запаздывал и теперь догонял товарищей, фальшиво насвистывая «Бой быков» из Безе.

— Пять охотников.

Женщина продолжала трепаться. Она нервничала, и четвертый начал травить анекдоты, чтобы разрядить обстановку.

Славик прекратил поиски и сосредоточился на мысках Гериной обуви:

— Будем сражаться, — сказал он, — используем щупальца.

— Мне что делать?

— Прятаться.

— Я тоже буду сражаться! — возразила она, но он уже нашел ей место возле колонны.

— Сойдет, — буркнул он недовольно.

Неужели он думает, что здесь можно укрыться? Если охотники применят оружие, им долго не продержаться.

Шаги послышались в опасной близости от места, где пряталась Гера. Она затаила дыхание. Славик вышел вперед.

Охотники по-хозяйски заняли позицию в центре.

В руках мускулистого парня обрез. В каждой ладони блондина по лезвию. У здоровяка металлический прут. Женщина вооружена пистолетом. Замыкает группу верзила с кулаками-дынями. И на каждом черный комбинезон с кольчужными вставками.

«Допустим, — думала Гера, — парня с обрезом Славик одолеет и женщину нейтрализует. Остальные окажут серьезное сопротивление. И никаких шансов выбраться».

Женщина выкрикнула:

— Куда ты дел свою девку? Эй, подстилка для скамов, хватит прятаться. Выходи, поболтаем.

— Девочки нравятся? — ответил Славик. — А я тебе не нравлюсь? Разберусь с твоими цепными псами и буду полностью твой.

Женщина отступила за спины товарищей, мужчины сомкнули плечо.

— Ты лучше о своей подруге подумай!

Блондин решился на выпад и почти дотянулся до Славика, но тот оказался проворней — ловко вывернулся, заехал нападавшему по колену. Сустав хрустнул, и парень схватился за ногу, неловко заступил и упал.

Гигант с шестом заревел, размахнулся, метясь Славику в голову. Скам не сплоховал — присел, пропуская оружие. Его кулак с небывалой скоростью рванулся вперед, в область мошонки.

Громила охнул, впился пальцами в место удара и отключился.

Женщина выхватила из-за пояса пистолет, смело шагнула вперед, остановила верзилу с обрезом:

— Не надо, Фомич. Справлюсь.

Славик выдавил из себя вежливое:

— А как же мое предложение?

— Заткнись! — зашипела она. — Такой же урод сожрал мою дочь. Как бы я хотела проделать это с тобой.

Она направила пистолет в голову Славика. Рука заметно дрожала.

— Ее отпусти, — Славик указал на Геру, — она никого не убила. Ты не отомстишь так.

— Не убила, значит, убьет.

Славик подошел к женщине на расстояние шага, ствол уперся ему в подбородок.

— Стреляй. Не так-то просто выстрелить в безоружного.

Рука женщины задрожала сильнее, но она не позволила мужчинам вмешаться.

— Минуту терпения, — она махнула рукой с пистолетом и раскрыла ладонь, предостерегая друзей, — я хочу видеть его глаза, когда он подохнет.

— Не трепись! Стреляй! — крикнул Фомич.

Несколько секунд пролетели, как несколько долгих минут. Их беззвучное противостояние становилось все напряженней. Первым не выдержал Славик. Щупальце незаметно полезло из правой ноги и, зависнув над полом, проскользнуло за отворот женских штанов.

— Ой, — от неожиданности женщина наклонилась, — это что?

— Это поцелуй скама, сладкая. Спокойной ночи.

Выстрел женщина так и не сделала. Пальцы перестали двигаться и, потеряв пистолет, разомкнулись. Ноги будто обмякли, и бездыханное тело рухнуло на пол.

Фомич вскинул обрез, отступил. Грянул выстрел. Славик содрогнулся, но не упал, оглядел себя удивленно. Кровь проступила там, где мелкие дробинки изрешетили живот.

Он повернулся к Гере, прошептал на выдохе:

— Прыгай в окно.

— Сла-а-вик! — закричала она, как будто могла помочь этим криком.

Один из нападавших распорядился:

— Снеси ему голову.

Фомич, перешагнув через мертвую женщину, извлек из ножен изогнутый меч, размахнулся.

Гера зажмурилась, чтобы не видеть, как Славик умрет. Голова скама понеслась в ее сторону. Тело сползло, выгнулось в предсмертной агонии.

Кем бы ни был Славик, став скамом, умер он как боец, и Гера простила его.

Боль прострелила лопатки. Гера оглянулась, но не увидела никого, кто бы мог всадить ей в спину клинок.

— Эту тоже убьем? — первый готовился к удару. Фомич остановил его, сплюнул под ноги:

— Пригодится еще.

Гера попятилась к окнам. Замешательство врагов позволило ей отдышаться.

Охотники спорили до хрипоты, торговались друг с другом, как торговцы черным товаром. Фомич не хотел убивать трофейного скама, под его напором другой тоже утратил энтузиазм.

— На цепь меня посадите, — крикнула Гера, — показывайте лохам за деньги.

Оба уставились на нее, как будто прислушались к совету. На самом деле они давно решили, как поступят и кому ее продадут.

— Тебя кто спрашивал? — мерзко хихикнул первый. — Давай, повернись-ка спиной.

— Прикинем, сойдешь ли ты нам, как трофей. А если не сойдешь, нафиг нам баба худая? — Фомич смотрел на нее, как на товар.

Гера закусила губу. Задрожав, повернулась.