Страница 86 из 103
Я, собственно, и не брал, мне-то что… Бельё баба Саша постелила свежее постельное бельё, а я тем временем достал из сумки спортивный костюм, кроссовки и переоделся. Так можно и просто гулять, и на пробежки выходить…. Нет с пробежками я поспешил. Асфальта в округе пока всего ничего, а бегать по осенней грязи мне не улыбалось. Разве что в магазин сходить — моя хозяйка по пути показала, где он находится.
Можно было бы, конечно, навестить в гостинице Полину, прогуляться по осенней столице, но она заранее предупредила, что накануне столько ответственного мероприятия она во избежание каких-нибудь неприятностей весь день проведёт в гостинице. И дальше гостиничного ресторана — ни ногой. Ей как участнице концерта выдали талоны на питание в ресторане, но я догадывался, какое питание может быть по талонам, и вручил Полине на всякие «непредвиденные расходы» пятьдесят рублей. Она отказывалась, но я умею быть настойчивым. Сказал, что когда-нибудь отдаст, если потратит. Полина ответила, что постарается ничего не потратить, а если что-то и потратит, то лишь в самом крайнем случае. В общем, нашла коса на камень.
У бабы Саши в её комнате стоял чёрно-белый телевизор «Спартак». Модель редкая, за обе моих жизни попалась впервые. Но изображение было приличным, возможно, ещё и потому, что кабель шёл к общей антенне на крыше. По словам бабы Саши, на ведь дом у них было три телевизора, а этот купил покойный муж в 61-м году, через неделю после полёта Гагарина в космос. И до сих пор замечательно показывает.
Интересно, почему нет телевизора «Динамо»? Или «Торпедо»? А то и ЦСКА, чего уж… С другой стороны, телевизоры «Спартак» выпускались небольшой партией, и о их существовании даже в это время знает далеко не каждый.
— И что, завтра вот прямо Брежнева увидишь? — спросила баба Саша, продолжая начатый ещё за ужином разговор.
Так-то она ещё сразу спросила, командировочный я или как? Сказал, что «или как», а затем, уступив намёкам любопытной бабули, объяснил, что буду зрителем правительственного концерта, на котором прозвучат две моих песни. В глазах бабы Саши я тут же поднялся на неимоверную высоту. А теперь, за ужином, она вытянула из меня ещё кое-какие подробности. В том числе, и что одну из песен будет петь моя, скажем так, девушка. Если честно, это я уж сам сказал, всё-таки приятно, когда градус твоей важности в глазах собеседника растёт на глазах.
Мало того, баба Саша успела, похоже, и соседям во время отлучек на кухню про меня растрезвонить. Удостоилась чести поселить у себя молодого и талантливого композитора, чьи песни будут исполняться на праздничном концерте. Пока я коротал вечер у телевизора, одна за другой две соседки заглянули к хозяйке: первая якобы одолжить соли, а вторая за сахаром, которые, видимо, никто на общей кухне не хранил во избежание… И так с интересом на меня поглядывали, буквально ощупали взглядами с головы до ног.
— Здравствуйте! — говорили они.
— Здравствуйте! — отвечал я.
— До свидания! — говорили они, получив соль или сахар.
— До свидания! — так же учтиво прощался я.
Утром, чтобы справить нужду и умыться, пришлось постоять со своими гигиеническими принадлежностями минут пять у двери в туалет, хоть я и вышел попозже в надежде, что в нужнике будет свободно. Из сортира в итоге появился небритый тип в такой же, как у меня, майке-алкоголичке, только грязно-серой, и трениках с растянутыми коленями. Встав в дверях, он шмыгнул носом и с подозрением поинтересовался, дыхнув перегаром:
— Ты, что ли, Сашкин постоялец?
— Если вы имеет ввиду бабу Сашу, то я.
— Слышь, братишка, одолжи трояк.
— Не имею привычки одалживать людям, которых вижу впервые в жизни.
— Да ты чё, в натуре? Колю Бирюкова тут все знают!
— Мало ли кто вас тут знает. Вы не внушаете мне доверия…
Задержав дыхание, чтобы не вдохнуть лишний раз исходящий от него перегар, я сделал попытку протиснуться в туалет, но он встал передо, аки спартанцы перед персами в Фермопильском ущелье.
— А ну как я заложу твою бабу Сашу участковому? — дыхнул он мне в лицо перегаром, нагло прищурившись.
— А ну как я твою голову разобью об унитаз? — сделал я встречное предложение совершенно спокойным тоном.
Кадык на тощей шее пропойцы дёрнулся.
— Так бы сразу и сказал.
Он отодвинулся, давая мне пройти.
Баба Саша по доброте душевной даже погладила мне костюм, который и впрямь за время моих путешествий немного помялся. Её квартиру я покинул сразу, как отобедал щами со сметаной и макаронами с котлеткой. Решил побродить по центру столицы с портфелем в руке, в котором лежали только деньги и паспорт. К счастью, погода способствовала прогулкам, хотя ещё под утро накрапывал нудный, осенний дождик. А потом тучи словно по мановению волшебной палочки разошлись, и засияло солнце. И если вчера, когда Москва встретила меня пронизывающим ветром, я ещё жалел, что приехал в плаще, то сегодня в пальто просто запарился бы.
Решил устроить себе культурный отдых. Днём — прогулка по музеям, вечером — концерт. Начал с посещения… Мавзолея. В прошлой жизни как ни приеду в Москву, как ни окажусь возле Красной площади — Мавзолей постоянно закрыт. То ремонт, то не время для посещений… А тут повезло. Сдал портфель в камеру хранения у Боровицкой башни — и вперёд. Впрочем, находящаяся в стеклянной усыпальнице мумия Ильича, мимо которой я прошёл в общем строю с советскими и иностранными туристами, особого впечатления не произвела. Кроме хорошо выдубленной кожи, наверное, от Вождя мирового пролетариата ничего не осталось.
Потом прошёлся вдоль кремлёвской стены, рассматривая урны с прахом видных деятелей партии. Увидел табличку с фамилией космонавта Комарова и вспомнил про одну из записей в своём дневнике. Она была посвящена полёту космического корабля «Союз-11», члены экипажа которого погибли при посадке из-за разгерметизации спускаемого аппарата. Добровольский. Волков, Пацаев… Здесь их и захоронят. Две урны с прахом и могила. Хорошо бы отдать мои «хроники» в надёжные руки ещё до полёта корабля «Союз-11».
Затем заглянул в Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина. М-да, здесь можно целый день ходить. Люблю живопись, скульптуру, в детстве даже ходил на ИЗО. Но когда понял, что второго Репина или Васнецова из меня не получится, и тем более первого Покровского, то решил это дело оставить более способным.