Краденое счастье

Вадим так же бесшумно появился в квартире, как и ушёл, на удивление, ни на минуту не задержавшись на работе, умылся, а потом, как когда-то, сел на пол в коридоре. Мише нечего было ему сказать – вновь лежал и пытался разглядывать незамысловатую фактуру светло-бежевых обоев.

– Ты не ходил на работу? – спросил альфа наконец.

– Нет.

– Миша, прости меня… – спустя пару минут Вадим вновь заговорил. – Я не хотел… Никогда не думал, что так может получиться… Запах этот грёбаный… Меня и раньше иногда тянуло, но чтобы так…

– Вадь, я всё понимаю, – перебил его Миша. – Это инстинкты.

На альфу страшно было смотреть – даже показалось, что случившееся ударило по нему ничуть не слабее, чем по Мише. Вадим казался раздавленным – за какие-то сутки растерял весь свой уверенный лоск, блеск в глазах сменился отчаянием. И это ранило даже сильнее измены: понимание, что любимый человек сейчас испытывает разочарование в самом себе.

Возможно, Миша его идеализировал и заблуждался насчёт искренности, углубляться не хотелось – слишком много ресурсов было потрачено на то, чтобы не уйти в себя. Это могло бы стать спасением, как раньше, до встречи с Вадимом. Но могло стать и началом конца – и Миша изо всех сил старался удержаться на краю реальности.

Организм подключил ещё один защитный механизм – внезапно нестерпимо захотелось спать, так что Миша уже сквозь пелену дремоты почувствовал, как прогнулся рядом с ним диван, а на талию легла тяжёлая тёплая рука.

Следующие два дня они жили, старательно изображая, будто ничего не произошло. Во всяком случае, так Мише казалось, но он понял, что ошибался, когда Вадим заговорил о своём решении расторгнуть договор с фирмой, даже несмотря на то, что Кирилл уже успел уволиться.

– Своими силами справимся, – сказал Вадим, и Миша с ним согласился.

Близкое к анабиозу состояние длилось почти две недели, Миша порывался расставить точки над i только в глубине души – вся его сознательная часть боялась выяснения отношений и возможных последствий. Было очевидно, что уходить к Кириллу Вадим не собирается, а от мыслей о будущей неверности альфы хотелось спрятаться как можно дальше. Хотя Миша и понимал, что это неизбежно. Законы природы диктовали правила жизни. Возможно, Вадим уже изменял, только Миша не стал этому свидетелем…

И всё же Миша тоже не был чужд инстинктам – даже через одежду, в которой они теперь спали, чувствовал тепло кожи Вадима и неосознанно тянулся к нему. Если они и засыпали в обнимку – Вадим прижимался к Мише сзади, – то просыпались зачастую в совершенно другой позе. Миша мог устроиться на сгибе локтя спящего на спине Вадима и закинуть на него ногу.

Тело помнило. Тело просило – и пасмурным субботним утром Миша заглушил доводы рассудка о гордости и потянулся к утреннему стояку Вадима, натянувшему тонкую ткань пижамных штанов.

От осторожной ласки Вадим проснулся практически сразу, но инициативу проявлять не стал, со странным мерцанием в глазах наблюдал, как Миша играется с его членом сначала рукой, потом – ртом. Тот ожидал, что альфа перейдёт в привычное наступление, но в итоге пришлось делать всё самому. Нанеся смазку, Миша начал аккуратно насаживаться. Руки Вадима хотели было лечь на его бёдра, но притронуться альфа не решился – продолжал следить за плавными движениями с абсолютно нечитаемыми эмоциями. Лишь ближе к финалу он притянул Мишу к себе для поцелуя и активно задвигал тазом, заставив обоих кончить практически синхронно.

Всё казалось простым и одновременно невероятно сложным. Со стороны могло показаться, что Миша сумел-таки забыть измену – нет, помнил всё прекрасно, – просто его телу, а в частности анусу, было неважно, где совсем недавно побывал член Вадима. Получилось отключиться от этих мыслей и испытать наслаждение.

– Я люблю тебя, Миш, – сказал Вадим, не успев отдышаться.

– Вадь, я тоже, – обмякая, ответил Миша.

Глава 4. Побочный эффект

Жизнь плавно входила в прежнее русло, и Миша почти не вспоминал об измене. Плюнув на дизайнеров и отделочников, они с Вадимом пытались худо-бедно завершить ремонт собственными силами, и это занимало всё свободное время. Так что времени жалеть себя и раз за разом прокручивать в сознании картинку не было – и Миша после душа падал на диван Вадиму под бок и проваливался в сон. Секс, конечно, тоже никуда из их жизни не исчез – Вадим, получив зелёный свет, начал, по обыкновению, доминировать, и всё встало на свои места.

Не сказать, чтобы Миша совсем не думал о произошедшем – потрясение такой силы просто из головы не выкинуть, зато на смену душевной боли пришли рациональные размышления: Вадиму секс с омегами необходим физически, но это совсем не означает, что он хочет с ними отношений. Напротив, альфа и до, и после измены всячески демонстрировал Мише своё намерение быть вместе и так переживал из-за неподвластных его воле гормональных всплесков, что становилось не по себе.

Бетам не дано было понять этот механизм, хотя Миша не считал себя фригидным – по-настоящему любил заниматься сексом и не стеснялся своих желаний. Но, чего скрывать, инстинкты даже в теории никогда не могли захватить его разум целиком, как это случилось у Вадима. И Миша, скорее, стремился его оправдать, чем обвинить. Хотя и Кирилла назначить козлом отпущения тоже не получалось – дизайнер не по своей воле был вынужден покинуть дом во время течки, а потом и вовсе лишился работы, где его ценили.

Правда, Вадим с Мишей не согласился: просто нужно было сказать про течку вместо того, чтобы так рисковать. Да и вообще, Кирилл не производил впечатления благоразумного человека, хоть и оказался старше – в свои тридцать четыре не имел семьи и одевался крайне вызывающе. Разборок из-за случайного секса удалось избежать – ревновать и защищать честь Кирилла было некому, а у того никаких претензий к Вадиму не возникло. Конечно, перед поездкой он воспользовался подавителями и нейтрализаторами феромонов, но никак не ожидал, что в доме не будет работать лифт, а во время подъёма на двадцать первый этаж действие препаратов закончится из-за обильного потоотделения. Если дело касается инцидентов во время течки, виноватых и правых обычно нет.

Когда эмоции окончательно улеглись, Вадим признался, что запах омеги его привлекал с первой минуты, а внешность и поведение, наоборот, отталкивали. Диссонанс вызывал сильные эмоции, в тот злополучный день небольшая словесная перепалка и концентрированные феромоны сыграли свою роковую роль, и Вадим полностью лишился способности управлять своими инстинктами. И это очень сильно ударило по его самооценке – альфа привык считать себя хозяином жизни, а в итоге повёл себя как примитивное животное.

Скрывать было больше нечего, и Миша рассказал про летнюю встречу с Кириллом – напомнил, что Вадим тогда спросил про омегу, сломавшего зеркало, унюхав его аромат на одежде. Истинность была исключительным явлением в современном мире, никакого отношения к случившемуся она, очевидно, не имела: Вадим и раньше сталкивался с омегами, у которых был привлекательный запах, но вне течки без особых усилий мог сдерживаться. Да и течку он проводил только с одним омегой, с которым встречался на первых курсах университета: после не самого приятного расставания познакомился с Костей, а затем – с Мишей. И никогда не испытывал нестерпимой потребности в полубессознательном сексе. А значит, в будущем сделает всё возможное, чтобы подобное не повторилось.

Миша Вадиму верил, но теперь отчётливо понимал, что пресловутая потребность в действительности всегда существовала, просто проявлялась неявно: тончайшими нюансами в поведении, языком тела; даже пьяный секс, когда от Миши пахло омегами, существенно отличался от их привычной близости. Значит, подобный инцидент имел все шансы произойти вновь.

Хотя сейчас Миша не видел в этом трагедии – всего лишь ещё одна плата за его личную жизнь наравне с дискомфортом во время сцепки или секса без смазки, когда альфа забывался. Стало значительно легче, когда пришло осознание, что Вадим полюбил его сердцем и головой, а не подчинился альфьей природе. В свою очередь, Миша должен был поддерживать свою пару, а не подливать масла в огонь неуверенностью. Они вместе. Общие цели, общие интересы, общее будущее – нельзя жить в ожидании расставания, измена ему не тождественна, даже если и будут новые. Законы природы никто не отменял.