Краденое счастье

Естественное освещение детской площадке составлял лишь десяток жёлтых окон, и Миша, посчитав, что не рискует быть кем-то замеченным, сел и подтянул ноги к себе. Конкретных мыслей не было – только то, что он лишний. Лишний на этом празднике. Лишний в жизни Вадима. Ведь из-за него альфа поссорился с родителями и не собирается жениться на омеге. Даже если они и заведут ребёнка, Миша никогда не сможет стать сыну альфы полноценным папой…

– Куда сбежал? – запыхавшийся Вадим, судя по голосу, был зол.

– Подышать вышел, – отозвался Миша, подняв глаза.

– Мих, что это за комплекс беты, я не пойму? – Вадим оседлал скамейку, повернувшись к нему лицом.

– Ты о чём, Вадь? – Мише не хотелось развивать эту остро ранящую тему, потому изобразил полное непонимание.

– Ты знаешь, о чём, – рыкнул Вадим. – Я просто с ними танцевал. Просто. Слышишь?

– Слышу, – эхом повторил Миша.

– Тогда к чему эти драмы, Миш? – Вадим подскочил на ноги, нос итальянского ботинка пропахал влажный песок. – Что ещё мне сказать и сделать, чтобы ты понял, что мне нужен только ты?

– Тебе нужен омега. – Миша уткнулся носом в колени и сжался, будто ожидал физического удара, но всё равно не колебался перед тем, как сказать эту страшную фразу. Когда-нибудь её всё равно нужно было облечь в слова.

– Мне нужен ты, Миш. – Боевой настрой испарился, в голосе Вадима заарканенной птицей трепыхалось отчаяние, он вновь опустился на скамью и невидящим взглядом уставился на дом напротив. – Перестань, я же живой человек… Я люблю тебя…

Не выдержав, Миша резко повис на его шее и, сглотнув режущий горло комок, сказал: «Я тоже тебя люблю». Сколько они так сидели, обнявшись и слушая тишину – шум доносился только со стороны кафе, – Миша не заметил. Ему теперь было больно вдвойне – потому, что сделал больно ещё и Вадиму. За бронёй настоящего альфы пряталось нежное сердце. Сердце, которое неистово жаждало любви – и даже тут Миша оказался несостоятелен…

Инцидент был исчерпан – перед финалом празднества они вернулись в кафе, но теперь танцевали только друг с другом. Вадим перешёл на более крепкие напитки, и во время последнего танца Мише казалось, что тот переходит все рамки приличий. Правда, волновал этот факт только его – публика дошла до той степени опьянения, когда поведение окружающих заботить уже не может.

Проводив побледневшего от изнурения Викусю с только вошедшим во вкус свадебной свистопляски Егором домой на такси, гости продолжили.

Смысла оставаться не было никакого, но сказать об этом Вадиму Миша не успел – тот, предвосхищая предложение, стянул со стола непочатую бутылку шампанского и взглядом показал на выход.

И вновь прохлада отрезвляла, а алкогольный напиток с кисло-сладким вкусом и дрожжевым послевкусием – опьянял. Слова Вадима о любви ещё звенели в голове – и Миша отпустил себя: дурачился, нескладно запевал недавно услышанные песни, убегал от Вадима, чтобы тут же оказаться пойманным. Они шли в обнимку, пошатываясь и нарушая гармонию тихой и редко высветленной фонарями ночи. Вадим смешно подвывал, подыгрывая, потом поперхнулся шампанским – вытер губы рукавом своего дорогого костюма. Последний глоток оставил Мише – заставил открыть рот и влил капли хмельной влаги, как голодному птенцу, а потом припечатал пьяным и беззастенчивым поцелуем.

Миша не солгал сегодня – он действительно любит Вадима. А значит, не имеет права отравлять жизнь любимого человека сомнениями, так он делает хуже обоим, не только себе.

Уже в узком коридоре гостиницы, наплевав на сонного сотрудника на ресепшене, Вадим прижал Мишу к стене. Его ноздри раздувались, а в потемневших глазах уже не осталось ни капли трезвой разумности. В лифте альфа обнюхивал Мишу, ощупывал ягодицы, яростно сжимая пальцы, с шипением пропуская воздух сквозь зубы.

Не с первой попытки открыв замок, Вадим втолкнул его в номер, тут же повалив на пол и подмяв под себя. Ногой захлопнув дверь, он начал бесцеремонно стягивать с Миши брюки вместе с трусами. Тяжёлая ладонь легла на лопатки, заставив максимально прогнуться, клацнула пряжка ремня, вжикнула молния. Вадим шумно сплюнул себе на член и начал резко входить.

Миша, пережидая боль, пытался расслабиться в этом бешеном ритме. Он не потерял контроль от выпитого, но даже не думал сопротивляться: от него пахло омегами – его брали как омегу.

Глава 3. Законы природы

Свободная планировка стометровой квартиры позволяла как можно эффективнее устроить её под себя, поэтому Миша с Вадимом ещё до получения вожделенных ключей обратились в рекомендованную коллегами последнего фирму для подготовки дизайн-проекта. Миша, ещё не осознавший, что в скором времени переселится в значительно более просторное, чем студия, жильё, во время обсуждения лишь кивал, у Вадима же было вполне чёткое понимание, чего он хочет от новой квартиры. Альфа подчёркивал и то, что новоселье должно состояться в кратчайшие сроки – лучше доплатить за срочность, чем ждать несколько месяцев.

В общем, после подписания акта приёма-передачи практически сразу начались работы по переносу стен и коммуникаций – бригада строителей нашлась через эту же фирму, и к ней каких-либо претензий не возникало. Зато в том, что касалось непосредственно интерьера, к общему знаменателю прийти было сложно – все предложения дизайнера Вадим воспринимал в штыки, а довольно молодому омеге никак не получалось уловить, чего же, собственно, надобно столь взыскательному клиенту. Особенно Вадим переживал из-за убранства кабинета – его личной комнаты, которую удалось выкроить вдобавок к двум спальням.

Миша не совсем понимал, зачем кабинет альфе, который по двенадцать часов в сутки находится на работе, но не спорил – всегда был безразличен к бытовой стороне жизни, потому продолжал молча наблюдать за препирательствами Всеволода и Вадима, который, в отличие от многих альф, скидок слабому полу не давал. Разве что только собственному папе. Общие друзья иногда называли Вадима омеганенавистником, но тот отшучивался, объясняя, что просто не видит причин, по которым нужно уступать омегам в принципиальных вопросах, если повсеместно провозглашается равенство полов. Формально он был прав, но если сам Миша по работоспособности и темпераменту мог ещё сойти за альфу (то есть старался от Вадима не отставать), то приравнивать большинство омег, которых он знал, к альфам и бетам было некорректно – они всё равно казались совершенно другими, словно выходцами с другой планеты.

Правда, близко Миша общался только с Сеней – да и то излишней откровенностью их регулярные беседы не отличались. За эти годы, несмотря на, в общем-то, благополучную личную жизнь, он своего мнения не поменял: бете с омегой ловить абсолютно нечего. Хотя это не мешало получать эстетическое наслаждение: хрупкие, гармоничные силуэты омег привлекали ничуть не меньше, чем мускулистые фигуры альф. Ну, или одного альфы – Миша не засматривался на других, Вадим заполнял всё его жизненное пространство.

Не прошло и пары месяцев с начала ремонтных работ, как сотрудничество с дизайнером закончилось – сославшись на загруженность, Сева передал их квартиру другому специалисту. Директор фирмы заверил, что тот гораздо опытнее и в плане дизайна, и в плане общения с клиентами – правда, тоже является омегой.

Честно говоря, Миша чувствовал себя не очень комфортно из-за поведения Вадима по отношению к Севе, даже занервничал, когда понял, что на встречу с новым дизайнером ему придётся ехать одному – в последний момент Вадима вызвали на крайне срочное и безотлагательное совещание со столичными коллегами.

Август в этих широтах был скорее осенью, чем летом, и Миша поблагодарил мироздание за то, что во двор новостройки ещё запускают машины: после окончательного заселения шлагбаум закроется и нельзя будет встать у подъезда, только на подземной парковке. Конечно, оттуда можно подняться в квартиру, но, если приехал на полчаса и собираешься сразу же уезжать, придётся оставить машину за пределами огороженной высоким кованым забором территории. И, естественно, идти несколько десятков метров под мерзким моросящим дождём, как сегодня.