Страница 7 из 10
***
Сегодня среда, и я снова сижу на своём боевом посту. Ну то есть в машине, во дворе у эколога.
В воскресенье я всё-таки не выдержал, поехал вечером к его дому, чтобы посмотреть, один он вернётся со своей экскурсии или приведёт кого. Эколог вернулся один, в двенадцатом часу ночи. Интересно, что это за экскурсии у него такие, с которых в такое время возвращаются?
Сижу, курю. Смотрю на часы – девятый час. Сейчас октябрь, и уже темно. Погода паршивая: промозгло и накрапывает мелкий дождь. Ну и где этот эколог ходит? Должен был уже вернуться.
А вот и он, опять один. Идёт грустный какой-то, весь в своих мыслях. Подходит к подъезду. У подъезда на лавочке сидит какой-то парень. При виде эколога он поднимается и делает шаг ему на встречу. Эколог подходит к нему и останавливается, они начинают о чём-то говорить, и я понимаю, что они знакомы.
Я вижу, что эколог напряжён, ему не нравится этот разговор. Вдруг парень замахивается и со всей силы бьёт эколога по лицу. Эколог падает. Парень начинает пинать его ногами. Я выскакиваю из машины и бегу к ним.
Паша
Иду от автобусной остановки к своему дому. Стемнело уже. Сейчас вообще рано темнеет. Погода гнусная. Устал как собака. Ещё и заведующий вторую неделю ходит мрачнее тучи: смотрит хмуро, почти не разговаривает со мной. Почему, интересно? Вроде я не косячил нигде.
Подхожу к подъезду и вижу на лавочке Егора. Начинается. Ну сколько можно?
Егор поднимается и делает шаг мне на встречу. Я подхожу к нему.
– Привет, Егор.
– Привет, солнце! Я соскучился. Ну ты что, всё ещё дуешься? Может пора уже меня простить? – жизнерадостно улыбается он мне.
– Егор, я тебе сказал уже, что я тебя простил, но я к тебе не вернусь. Пойми, наконец, мы не будем вместе. Наши отношения закончились ещё летом. Они не начнутся снова. Смирись.
Егор ещё пытается некоторое время меня уговаривать, но я остаюсь непреклонен и стою на своём. Наконец, он мрачнеет, зло смотрит на меня, сжимает зубы, подходит ко мне вплотную и цедит:
– Так значит, да? Не устраиваю я тебя? Не нравлюсь? Найдёшь себе другого ёбаря? Конечно найдёшь! Ты ведь такой красавчик! Эти твои глазки, эти твои губки… Любой на тебя западёт! – Он со злобной улыбкой шарит глазами по моему лицу. – Но, нет… Я тебе оставлю подарочек на прощание, подпорчу твою красоту!
Егор замахивается и со всей дури бьёт меня по лицу. Я отлетаю и падаю. Успеваю заметить на его руке кастет. Егор подходит и начинает бить меня ногами. Я пытаюсь прикрыться руками, но у меня плохо получается. Он наносит один удар, второй, третий… У меня кружится голова, всё плывёт перед глазами.
Вдруг я вижу, что к нам бежит какой-то мужик. Егор оборачивается к мужику, тот подбегает и бьёт Егора с размаху в челюсть. Егор отшатывается, но быстро восстанавливает равновесие и кидается на мужика. Мужик уворачивается, хватает Егора за плечи и бьёт коленом в живот. Егор ловит ртом воздух, мужик отталкивает его и рычит:
– Ещё раз увижу тебя около него, убью!
– Да пошёл ты! –хрипит Егор, пытаясь восстановить дыхание.
Он поворачивается ко мне, потом обратно к мужику и кричит:
– Да сдались вы мне, пидорасы! Чтоб вы сдохли! – Разворачивается и медленно уходит.
Мужик приближается ко мне, наклоняется, и я вижу, что это Денис Петрович.
– Как ты? –спрашивает он.
– Нормально.
Мне становится ужасно стыдно, что ему пришлось увидеть эту сцену и даже стать её участником.
– Откуда столько крови?! – Я слышу волнение в голосе Дениса Петровича.
– У него кастет был, – говорю я. – Как вы здесь оказались?
– Мимо проходил. – Он берёт меня под локоть и начинает поднимать. – Можешь встать?
– Да, наверное.
Денис Петрович помогает мне подняться. Я не очень понимаю, как это он мог проходить мимо, да ещё и так вовремя. Или не вовремя. Но у меня кружится голова, шумит в ушах, и я перестаю об этом задумываться.
Меня шатает, ноги почти не слушаются. Денис Петрович обнимает меня за плечи и доводит до подъезда, спрашивает:
– Где ключи?
Я дрожащей рукой роюсь в кармане, нахожу ключи и отдаю ему. Он прикладывает таблетку к домофону, открывает дверь, мы поднимаемся на лифте и заходим в квартиру.
Денис Петрович снимает куртку и пиджак, помогает мне раздеться и ведёт на кухню.
Он сажает меня на стул, и я пытаюсь не свалиться. Гремит чем-то, находит какую-то кастрюлю, наливает в неё воды из-под крана, хватает полотенце, бросает в кастрюлю и ставит её на стол рядом со мной. Закатывает рукава рубашки, придвигает ко мне стул и садится на него. Так близко. Я вижу, как капля моей крови падает на его брюки.
– Вы испачкаетесь… – Слышу я свой слабый голос.
– Ерунды не говори, – отвечает он тихо. – И не выкай, мы одни здесь. Я просто Денис.
Он вынимает полотенце из кастрюли, отжимает его и проводит по ране на моём виске. Я пытаюсь отшатнутся.
– Тихо, малыш, тихо, – говорит он ласково и кладёт руку на здоровую половину моего лица, чтобы я не крутил головой.
У него крепкая ладонь, в ней чувствуется сила, но он держит мою голову так бережно… Мне приятно это ощущение, и я чуть подаюсь к его руке.
Денис Петрович опять начинает стирать с моего лица кровь. Я вижу, что её очень много, полотенце всё в крови. Он периодически ополаскивает его в кастрюле и продолжает промывать мою рану. Мне очень больно. Кружится голова, я чувствую ужасную слабость, мои веки сами собой опускаются.
– Не закрывай глаза. Слышишь меня, Паша? Иначе потеряешь сознание. Посмотри на меня. У тебя есть аптечка?
Я открываю глаза, слабо киваю и объясняю где взять аптечку.
Он встаёт, отходит и возвращается с моей аптечкой. Садится на место. Роется в аптечке и достаёт перекись водорода и бинт. Отрывает кусок бинта, смачивает его перекисью. Опять кладёт мне ладонь на здоровую щеку, наклоняется близко и говорит тихо:
– Сейчас опять будет немного больно, потерпишь?
Я смотрю на него и киваю. Я слушаю его голос. Он не такой, как всегда. Сейчас он мягкий, добрый, заботливый и обволакивающий. Он успокаивает меня, окутывает, вызывая тепло внутри и лёгкие мурашки.
Денис Петрович прикладывает смоченный перекисью бинт к ране. Я морщусь и тихонько скулю.
– Тихо, тихо, сейчас всё пройдёт, – он почти шепчет это мне в лицо, и я забываю о боли. Уплываю куда-то на волнах его голоса. Мои глаза опять закрываются. Мне так хорошо.
– Открой глаза, малыш. Открой. Посмотри на меня. – Слышу я как будто сквозь пелену.
Я подчиняюсь, открываю глаза и смотрю на Дениса Петровича. Его лицо так близко. У меня всё расплывается перед глазами, в голове туман, но его лицо я вижу очень отчётливо. Я вижу его глаза, в глубине которых затаился огонь, вижу скулы, на которых едва-едва пробивается вечерняя щетина, но главное, что я вижу – это его губы. Губы, о которых я столько мечтал, они так близко, что я чувствую на своём лице его дыхание, которое смешивается с моим.
Он наклоняется ещё чуть-чуть и касается своими губами моих. Его губы сухие и чуть прохладные. Он проводит ими по моим губам, легко, совсем невесомо, едва касаясь. Задерживается на секунду, потом чуть прихватывает верхнюю губу. У меня внутри как будто что-то оживает, расцветает какое-то ещё не знакомое мне чувство. Я чуть подаюсь вперёд, приоткрываю рот и издаю лёгкий стон… Но Денис Петрович вдруг резко отстраняется.
Что? Нет! Зачем? Я ещё не готов расстаться с его губами… У меня окончательно всё расплывается перед глазами, и я наконец теряю сознание.
Глава 5
Паша
Прихожу в себя, медленно выплывая из тумана забытья. Чувствую шлепки на своих щеках. Морщусь и открываю глаза. Понимаю, что я лежу в комнате на диване, а рядом, склонившись ко мне, сидит заведующий. Пытаюсь вспомнить, как я сюда попал. А главное – как сюда попал он.
В голове проносятся картинки: как Егор бьёт меня, как Денис Петрович прогоняет Егора, а потом обнимает меня и помогает дойти до дома, как он сидит очень близко и вытирает кровь с моего лица. Последнее, что всплывает в моей памяти, это лицо Дениса Петровича и его губы на моих губах, а потом чувство потери, утраты чего-то необходимого, когда он отстранился. Как будто у меня отняли то, о чём я так долго мечтал и что наконец-то получил.