Страница 5 из 10
Денис Петрович достаёт пепельницу. Курить, что ли будет? Не положено вроде в кабинете. А, нет, он в неё винтики складывает, от моего ноута. Прикольно. Наклоняюсь ближе к ноуту, чтобы лучше видеть процесс, и случайно задеваю коленкой бедро заведующего.
– Чёрт! – Он роняет винтик на стол.
– Извините, – тихо говорю я.
Он замирает, но не смотрит на меня, и ногу не убирает. И я не убираю. Не могу убрать. Я чувствую своей коленкой тепло от его ноги, я не готов с этим теплом расстаться, оно мне почему-то очень нужно сейчас.
Денис Петрович отмирает, отодвигает ногу, и я чувствую, что моей коленке стало холодно, в том месте, где она соприкасалась с его ногой.
Он находит на столе винтик, кладёт его в пепельницу, достаёт из стола початую пачку маленьких батареек, меняет на моём ноуте севшую и закручивает все винтики обратно. А я сижу и смотрю на его руки. Нравятся мне его руки. Хочу быть на месте моего ноутбука, чтобы эти руки ко мне прикасались.
Последний винтик закручен. Денис Петрович переворачивает мой ноутбук, включает, проверяет – всё работает.
– Ну что, ты рад, эколог?
Я рад? Да мне вообще пофиг сейчас на этот ноут, и на статью, и вообще на всё. Можно я так ещё посижу? Ну хотя бы… вечность.
– Да, спасибо. – Слышу я свой голос.
Встаю, иду к двери. Вспоминаю про ноут. Возвращаюсь, беру его. Смотрю на Дениса Петровича, а он на меня. Секунда. Две. Три… Меня здесь нет. Я где-то там, во вселенной его глаз.
– Смотри, не ломай больше, – говорит он, и я возвращаюсь на землю.
– Постараюсь.
– Ну, если сломаешь, приноси, конечно, – улыбается мне Денис Петрович.
– Спасибо.
Выхожу, закрываю за собой дверь. Стою в коридоре, обнимаю ноутбук и улыбаюсь как дебил. Иду к преподавательской в обнимку с ноутбуком и улыбаюсь как дебил. Захожу в преподавательскую, продолжаю обнимать ноутбук и улыбаюсь как дебил.
– Ну что, починили? – по-моему, Макс спрашивает.
– А?
Это он о чём? Что починили? А, мой ноутбук, точно. Опять возвращаюсь на землю:
– Да, починили. Батарейка села. На материнской плате. – Надо же, какие я слова запомнил. Странно даже, я думал, что я сейчас и имени своего не вспомню.
Поворачиваюсь и вижу пристальный взгляд Эдика. Мне становится не по себе от этого взгляда. Что это он так на меня смотрит?
Быстро прохожу к своему столу и убираю ноут. Смотрю на часы. Блин, пара уже десять минут как идёт! Вообще про неё забыл. Хватаю журнал, распечатки, ключ и иду счастливый на занятия. Почему счастливый? Так мне же зануда-заведующий улыбался. Улыбался и в глаза смотрел. Что мне ещё надо для счастья?
Денис
Чёрт! Я схожу с ума! Этот эколог меня доконает! Смотрит на меня своими глазищами бездонными, я даже дышать забываю. Вообще забываю, где нахожусь. А если это увидит кто? Заведующий кафедрой пялится на своего доцента как дебил, разве что слюни не пускает. А сегодня он сидел так близко, ногой коснулся, я чуть не подпрыгнул. Что ж ты творишь, эколог?! Я же забудусь и изнасилую тебя!
Открывается дверь, заходит Эдик. Да, стучаться – это не для нас. Плюхается на диван. Не видит, что ли, что я и так практически невменяемый? Ну давай брат, чем добьёшь?
– Дэн, что у вас тут было?
Начинается. Всё то он замечает.
– Где? Когда? – включаю я дурачка.
– Не прикидывайся. С экологом.
– Ноут чинили.
– Да ты что? – тянет Эдик ядовито.
– А что?
– Просто чинили и всё? – Получаю ещё порцию яда.
– Нет, не просто.
Эдик таращится на меня весь в ожидании скандальных подробностей.
– Ещё батарейку поменяли, – добавляю я будничным тоном.
– Стебёшься? Зря, – злится на меня брат.
– Эдик, успокойся. Ничего не было. Я просто поменял батарейку и отдал ему ноутбук. Всё. Он ушёл.
– Не врёшь?
– Не вру.
Эдик смотрит на меня очень внимательно. Ну что ты смотришь? Что ты разглядеть во мне хочешь, братишка? Что я влюбился? Ну смотри, смотри на брата-идиота.
Эдик отворачивается – он всё понял.
– Нравится он тебе? Сильно? – Брат смотрит в пол.
– Да, Эдик, нравится. Да, сильно. Ты же сам всё видишь.
– Что делать будешь? Подкатишь к нему?
– Дурак? Конечно, нет. Он натурал, пошлёт меня, я только опозорюсь. – Я встаю и отворачиваюсь к окну. Говорю тихо: – Так буду страдать, молча. Мне не привыкать. Глядишь, перегорит.
Я смотрю в окно, и мы оба молчим. Но я знаю, что сейчас мы думаем об одном и том же человеке. О Ярике. О парне, с которым я был два года вместе и который бросил меня три года назад. О Ярике, которого я любил безумно, практически боготворил. А он ушёл к другому. Ты, братишка, прекрасно помнишь, как я загибался тогда. Как бухал, как путался не пойми с кем, только чтобы заглушить эту боль предательства. Это же ты меня тогда вытаскивал всеми правдами и неправдами из этого дерьма. Ты мозги мне вправлял. Благодаря тебе я такой сейчас. Правильный, строгий, весь в работе. Работа – это хорошо. Она помогла мне вернуться к жизни.
Когда я взялся за ум, мне почти сразу дали эту кафедру. Я погрузился в неё полностью, чтобы не думать, чтобы отвлечься, чтобы забыть. И забыл, и отвлёкся, и не думаю. Одиноко только мне очень, братишка. Знаешь, как одиноко? А пустить кого-то в свою жизнь страшно. Поверить кому-то боюсь. Боюсь, что опять предадут, что опять бросят. Конечно я не жил монахом всё это время. У моего организма есть определённые потребности, и иногда я пускал кого-то в свою постель. Но я никого не пускал в своё сердце. Я закрыл его наглухо. Запечатал своим страхом. А тут эколог этот со своими глазами-омутами. Я посмотрел в них раз, другой, третий, и сам не заметил, как пропал.
Эдик отрывает меня от воспоминаний:
– Дэн, я может не должен тебе сейчас этого говорить, но мне кажется, он не натурал, мне кажется, он такой же как ты.
– Что ты хочешь этим сказать? – Я поворачиваюсь к брату.
Нет, ну я правда же не понимаю о чём он. Не хочет же он сказать, что красавчик-эколог гей? Так не бывает просто, два гея на одной кафедре. Я хорошо учился, я знаю теорию вероятности.
– Ты же меня понял, Дэн, – вздыхает Эдик. – И ещё мне кажется, что ты ему нравишься.
Моё сердце бьётся где-то в горле. В ушах стучит.
– Когда кажется, креститься надо. – Слышу я свой хриплый голос. – С чего ты вообще это взял?
– Он, когда пришёл от тебя со своим ноутом, так улыбался… Как девчонка, которая получила валентинку от того, от кого и мечтать не смела.
– Может тебе просто показалось?
– Нет, не просто. Когда его спросили, починили или нет ноут, он вообще не понял о чём речь. Он реально в облаках витал. – Брат замолкает ненадолго и продолжает: – Слушай, Дэн, может всё-таки уволишь его, пока не вышло чего? Пока не поздно, а?
– Поздно, Эдик, уже поздно. Я не смогу.
– Почему? Ты же сам твердил, что не готов к отношениям, что лучше будешь один, чем потом опять страдать и всё такое.
– Скорее всего никаких отношений и не будет. Даже если он окажется геем, не факт, что он прям так уж и западёт на меня.
– Дай Бог. Если вы тут, с ним… Представляешь какой будет скандал, и чем это закончится?
– Эдик, ну какой скандал? Что ты вечно нагнетаешь?
– Большой скандал, Дэн, большой! Ты представляешь, заведующий кафедрой и доцент в отношениях, и при этом оба мужчины? Да вас двоих тут с говном сожрут!
– Подавятся. А вообще, пусть жрут, мне плевать.
– Плевать?! – Эдик начинает злиться. – Ты что, готов пожертвовать своей должностью и вообще работой ради этого парня? Ты понимаешь, что тебя потом ни в один вуз даже лаборантом не возьмут?
– Значит пойду куда-нибудь программистом работать. Там моя ориентация никого волновать не будет.
Эдик вздыхает, а потом тихо спрашивает:
– Что, у тебя всё так серьёзно?
– Да.
– Я так и подумал. Поэтому и рассказал тебе.
Я молчу. Я думаю о том, может ли эколог оказаться геем. Я не верю. Я очень хочу верить, но не верю. Это просто невозможно.