Крылья Падшего

– Тебе бы на сцене выступать.

– В институте я брала дополнительные занятия по вокалу, чтобы голос поставить. Не заговаривай зубы либо пей, либо пой.

Она с прибабахом, но если бы в моих мозгах круглосуточно вещали посторонние голоса, я бы тронулся. Её мысли выскакивали в моей голове, как всплывающие окна. Интересно она понимает, что транслирует их мне? Нужно научить её ставить блоки.

Я потянулся, убрал пряди волос с её лица, и она подняла припухшие веки.

– Детка, ты жива?

– Трудно сказать. Который час?

Я взял с прикроватной тумбы мобильный и посмотрел на экран.

– Десять.

Она уткнулась в подушку и недовольно промычала.

– До часа успеваешь.

– Голова раскалывается, подозреваю, дальше лучше не будет, – она перевернулась на бок и болезненно поморщилась.

– У Ала есть волшебные таблетки, полчаса, и ты снова в строю.

«Какие чувственные у него губы, – бегущей строкой ворвались мысли Ройсс. – Должно быть хорошо целуется». Я придвинулся ближе, положив руку на её поясницу, и она замерла, ожидая дальнейших действий. Наглядной демонстрации не случилось, нас прервал стук в дверь и голос Ала.

– Вы одеты?

– Очень, – не скрывая разочарования ответил я.

Он заглянул, буркнул, чтобы спускались и скрылся за дверью. Ройсс сползла с кровати и поплелась в ванну, причитая, как ей плохо. Я спустился, зашёл на кухню, сел и уронил голову на стол.

– Что, головушка бобо? – язвительно спросил брат, протягивая стакан с алкозельцером.

Я выпил живительную влагу и принялся за кофе.

– Кирюха дрыхнет?

– Ну, если бы кто-то не шумел до трёх утра…

– Так что думаешь по поводу убийцы? – перевёл тему я, не желая слушать его стенаний.

– Я не имею право обсуждать с тобой ход следствия.

– Ты по ходу сам не знаешь.

– В душе ибу, – признался Ал.

Если он начинает материться, значит дело действительно дрянь.

– Тебя домой подбросить или сам доползёшь? – ехидно поинтересовался братец.

– Подкинь меня в автосервис. Только сначала Ройсс отвезём.

– Мне между прочем работать надо, я вам извозчиком не нанимался.

– Тогда я возьму твой Порше.

– С таким выхлопом? Давно прав не лишали?

– Это было один раз. Ты теперь всю жизнь напоминать будешь?

– Если бы ты не страдал хернёй, а нашёл какое-нибудь занятие, – Ал прервал свой нравоучительный трёп, услышав приближающийся голос Ройсс.

– Нет, я не выйду в эфир с Пересветовым… Потому что он «Алёшенька, подай патроны» … Я не буду прикрывать его зад, он сам каждой бочке затыка… Да не надо меня потом выручать.

Она прошла на кухню, убрала телефон в карман и села рядом со мной.

– Доброе утро, Алекс. Извини за вчерашнее, обычно я не такая шумная.

– У нас без тебя хватает возмутителей спокойствия, – Ал посмотрел на меня и поставил перед ней стакан воды с растворившейся таблеткой.

– Твоё здоровье, – Ройсс повернулась ко мне и отсалютовала стаканом.

Она сделала глоток и блаженно зажмурилась,

– О, шикардос. А вы чего такие хмурые и вялые?

– Что, ещё не отпустило? – я положил руку ей на плечо. – Могу подравнять?

– Не искушай, если не хочешь познакомиться с моей тёмной стороной.

– Детка, я с удовольствием познакомлюсь с твоей тёмной стороной, зануд вокруг меня и так хватает.

Она отпила свой кофе и загадочно улыбнулась, подогревая мой интерес.

– Это лучший кофе в моей жизни. Алекс – ты чудо.

– Да, Ал, у нас само очарование.

– Дэн, хорош прибедняться, ты на своей харизме вывезешь даже школьный утренник.

Ройсс округлила глаза, прыснула в кулак, и я понял, о чём подумал брат. Я как-то рассказал ему, что в детском саду на словах «ёлочка гори» пустил струю огня и чуть не спалил всех нахрен. Ну а что? Мне стало скучно, что ещё делать демону в теле ребёнка. Помню, как Борис плевался ядом и орал, что пару сотен лет назад меня бы подняли на вилы за такие фокусы. Я отбрёхивался, что он сам виноват. Зачем нужно было запихивать меня в убогую телесную оболочку, да ещё заставлять проходить весь цикл взросления. Он огрызнулся, что это единственный способ задержать меня в мире смертных на длительное время. А я идиот, раз простых вещей не понимаю. Единственное, что я до сих пор не возьму в толк, на кой в этом мире ему понадобился я.

– У нас тут некоторые мысли читают, – напомнил Алу. – Фильтруй, что думаешь.

– Тяжело будет твоему будущему парню, – Ал посмотрел на Ройсс.

– Что ты, ни один нормальный мужик такой багаж не потянет.

– Найди такого же ненормального, – Ал бросил в мою сторону косой взгляд, и я чуть не подавился.

Я ему потом это припомню. Ройсс сделала вид что не поняла столь прозрачного намёка и невозмутимо продолжила есть завтрак.

– Заканчивайте, я пойду собираться. Нам ехать пора, – он вышел, оставив нас вдвоём.

– Здорово вчера посидели, повторим? – я подмигнул.

– Обязательно повторим, но в следующий раз дождёмся выходных.

– Замётано.

Она молча встала из-за стола и вышла.

На улице потеплело, и выглянуло солнце, обещая к вечеру превратить снег в кашу. Я бросил взгляд на стоящий у ворот кроссовер. Ройсс стояла рядом с Алом и изображала руками жест, каким обычно показывают размер, зажав между пальцами дымящуюся сигарету. Поймав мой удивлённый взгляд, Эмма щелчком метнула бычок в сторону забора и забралась на заднее сиденье. За руль меня Ал естественно не пустил, пришлось сесть рядом с ним. Он завёл мотор и повернулся к Ройсс.

– Куда тебя везти?

– Домой я уже не успеваю, – вздохнула она, глядя на часы. – Тогда прямо на радио.

Ройсс назвала адрес и откинулась на спинку.

– Как голова? – спросил я.

– Спасибо. Отлично. Надеюсь, эти таблетки не вызывают привыкание? Не хочу потом подобно зомби шнырять вокруг вашего дома.

– Детка, так это и был мой план – напоить тебя, посадить на колёса и наслаждаться твоим обществом веки вечные.

Ал повернул ко мне изумлённое лицо и посмотрел на Ройсс в зеркало заднего вида.

– Не знаю, что ты сделала с моим братом, но продолжай в том же духе. Я его давно таким жизнерадостным не видел.

– Боюсь моя печень этого не выдержит.

– Ну вот, – я изобразил разочарование, – только я обрадовался, что нашёл идеального собутыльника.

– Что мне делать если ваш вельвет снова заявится?

– Вельвер. Ничего делать не надо. Главное, ни на что не подписывайся, какие бы шикарные условия он не предлагал.

Она закрыла глаза и, кажется, задремала. Мы ехали молча, Ал изредка поглядывал, то на меня, то на дремлющую на заднем сиденье Ройсс. Она неожиданно встрепенулась и ударила кулаком по подголовнику Ала так, что его голова чуть не влетела в лобовуху.

– Алекс, тормози! Тормози! – заорала прямо в ухо брату.

Он сбросил скорость и прижался к обочине. Не успели мы повернуть головы, чтобы высказать, всё что о ней думаю, как на встречку вылетел джип и со всей дури протаранил обогнавшую нас легковушку. Раздался оглушительный визг тормозов и скрежет металла. Битые стекла брызгами разлетелись по асфальту. Понимание того, что это могла быть наша машина пришло через несколько секунд. Ройсс выскочила, хлопнув дверью, и нервно закурила. Ал ошалело таращился на меня, осмысливая произошедшее. Эмма облокотилась на заднюю дверцу, выпуская клубы густого дыма. Я вылез, подошёл вплотную, взял её руку и сделал затяжку.

– Не думала, что ты куришь.

– Бросил сто лет назад. Ты в порядке?

– Нет, Дэн. Я явно не в порядке.

Она выбросила недокуренную сигарету и упёрлась лбом мне в грудь. Я обнял её за плечи и ощутил её руки у себя на поясе.

– Я так устала. Хочу жить нормально. Не опасаясь, что меня упрячут в психушку, как сумасшедшую.

– Я не считаю тебя сумасшедшей. Ты, конечно, со странностями, но это как раз нормально.

Она запрокинула голову, и я склонился к её лицу, едва касаюсь губ.