Тайны острова Плам

Теперь чуть-чуть о моей нетрудоспособности. Я имею право на пожизненную пенсию, которая составляет три четверти оклада, и без вычета налогов...

– Ты слышишь меня? – спрашивает Макс.

– Что?

– Я говорю, они были обнаружены в пять сорок пять вечера соседом...

– Я что, уже приступил?

– Конечно. Оба убиты выстрелами в голову. Сосед нашел их лежащими на лужайке у дома...

– Макс, я не хочу всего этого видеть. Лучше расскажи о соседе.

– Конечно. Его зовут Эдгар Мэрфи. Такой пожилой джентльмен. Он услышал приближение катера Гордонов около пяти тридцати, а через пятнадцать минут зашел к ним и увидел их убитыми. Выстрелов не слышал.

– Он что, глуховат?

– Нет. Я спрашивал его об этом. Эдгар сказал, что и жена хорошо слышит. Похоже, здесь не обошлось без глушителя. А может быть, они слышат хуже, чем сами думают?

– Однако они услышали шум катера. Эдгар уверен, что точно засек время?

– Он вполне уверен. Да и позвонил он нам в пять пятьдесят одну, так что, видимо, все точно.

Я посмотрел на свои часы. Было семь десять. Идея зайти за мной после посещения места убийства родилась у Макса довольно быстро. Я предположил, что детективы из Суффолка были уже там.

Мы двигались вдоль главной дороги восток-запад, по направлению к месту под названием Нассау-Пойнт. Там живут Гордоны, вернее, жили.

Местных в этих краях не много, тысяч двадцать. Однако в это время года здесь немало отпускников и выезжающих на уик-энд, да и новые винные подвальчики привлекают приезжающих всего на день.

Нассау-Пойнт стал летним курортом где-то с двадцатых годов этого столетия, и постройки здесь самые разные – от простых бунгало до солидных особняков. Отдыхал здесь и Альберт Эйнштейн. Кажется, в тридцать четвертом он написал Рузвельту знаменитое "Письмо из Нассау-Пойнт", убеждая президента поторопиться с созданием атомной бомбы. Все остальное, как говорится, история.

Интересно, что и сейчас Нассау-Пойнт остается пристанищем для многих ученых. Некоторые работают в тридцати пяти милях на запад в национальной лаборатории в Брукхейвене – что-то атомно-секретное, другие трудятся на острове Плам, в суперсекретном биологическом центре, который настолько страшен, что его разместили именно на острове. Остров Плам расположен в двух милях от мыса Ориент-Пойнт, последнего клочка суши на северной части Лонг-Айленда, следующая остановка – Европа.

Так что нет ничего случайного в том, что Том и Джуди Гордон были биологами и работали на острове Плам. Будьте уверены, что и Сильвестр Максвелл и Джон Кори думали об этом обстоятельстве.

– Вы пригласили кого-либо из федеральных ведомств? – спросил я Макса.

Он покачал головой.

– А почему нет?

– Убийство – преступление не федерального масштаба.

– Но ты ведь догадываешься, что я имею в виду, Макс.

Макс промолчал.

Глава 2

Мы приблизились к дому Гордонов, угнездившемуся на узкой полоске западного берега мыса. Это был фермерский дом, построенный в шестидесятых годах и обновленный по стандартам годов девяностых. Гордоны были выходцами откуда-то с Запада. Они не определились со своей карьерой и поэтому арендовали этот дом, не исключая в будущем его покупки, как они мне говорили. Да если бы я имел дело с тем материалом, с которым работали они, я бы тоже не строил каких-либо долгосрочных планов.

Перед домом были припаркованы три полицейских машины из Саутхолда и еще две без опознавательных знаков. Судебно-медицинский фургон блокировал въезд во двор. Это хорошая полицейская практика – не въезжать и не парковаться на месте преступления, чтобы не уничтожить вещественные доказательства.

На улице стояли также фургоны телевизионщиков. Многочисленные репортеры беседовали с соседями, суя микрофоны любому, кто открывал рот. Это еще не был репортерский цирк, но он состоится, как только остальные акулы пера унюхают связь происшедшего с островом Плам.

По гравийной дорожке мы прошли на задний дворик, который почти весь был покрыт кедровым настилом. Он имел много уровней и каскадом спускался от дома до залива, где расположился длинный причал. Около него стоял катер Гордонов.

Я оглядел обычный контингент судебно-медицинских экспертов, трех полицейских в форме из Саутхолда и женщину в легком костюмном пиджаке и юбке, белой блузке и повседневных туфлях. Поначалу подумал, что она может быть членом семьи, вызванным для опознания тел, но затем заметил блокнот и ручку в руках, отметил ее официальный вид.

Том и Джуди лежали на спине рядом друг с другом на серебристо-сером кедровом настиле.

Я стал рассматривать тела. Обоим немногим более тридцати. Выглядели они великолепно – даже мертвыми были удивительно очаровательной парой. Когда они обедали в хороших ресторанах, их даже принимали за каких-то знаменитостей.

Подозреваю, что Макс видел немного убитых, но он, вероятно, видел многих, умерших естественной смертью, самоубийц, жертв автокатастроф и тому подобного, так что он не позеленел при виде трупов. Выглядел он мрачным, озабоченным, печальным и деловым, продолжал рассматривать тела, как бы не веря в то, что это действительно жертвы убийства лежат на таком обычном настиле.

Что касается меня, то, работая в городе, где в год происходит тысяча пятьсот убийств, я видел немало. Конечно, я не видел все тысячу пятьсот смертей, но насмотрелся достаточно, так что не испытывал удивления: меня не мутило, я не был в шоке, не был даже опечален. И все же, когда подобное случается с теми, кого знал и кто тебе нравился, это совсем иное дело.

Я прошел по настилу и остановился около Тома. На переносице зияла пулевая рана. У Джуди рана была на левом виске. Если предположить, что убийца был один, то, скорее всего, Том, будучи крепким мужчиной, первым получил единственную пулю в голову. Затем Джуди, не веря в случившееся, повернулась к Тому, и следующая пуля преступника была ее. Обе пули, вероятно, прошли навылет и упали в залив. Не повезло баллистикам.

Оглядевшись вокруг, я не обнаружил подходящего места, где мог бы притаиться преступник. Раздвижная стеклянная дверь дома была открыта. Может быть, стрелок прятался за ней, но это на расстоянии двадцати футов от тел. И не так много людей могут попасть в голову из пистолета с такого расстояния. Я сам тому живое свидетельство. С двадцати футов обычно целятся в тело, а уж потом приближаются, чтобы прикончить выстрелом в голову. Таким образом, возникает два варианта: либо стрелок использовал винтовку, а не пистолет, либо ему удалось приблизиться к жертвам, не вызывая их подозрений. Это мог быть обыкновенно выглядевший человек, не вызывающий страха, и, может быть, он даже был знакомым. Гордоны покинули свой катер, вошли на помост, увидели кого-то и продолжали двигаться навстречу ему или ей. Он же поднял пистолет на расстоянии не более пяти футов и просверлил обоих.

– Что ты думаешь? – спросил Макс.

– Не знаю.

– Выходные отверстия большие, – информировал меня Макс – Задние части черепов снесены. Как видишь, и входные отверстия велики. Полагаю, это 45-й калибр. Мы пока не нашли пуль. Они, вероятно, в заливе.

Я промолчал.

Макс показал на стеклянную дверь.

– Раздвижная дверь, – продолжал он, – была взломана, и в доме все перерыто. Но крупные вещи – телевизор, компьютер, проигрыватель и все такое – на месте. Пропасть могли драгоценности, какие-либо мелочи.

Я на мгновение задумался. Гордоны, как и большинство яйцеголовых, живущих на государственную зарплату, не могли иметь много драгоценностей, предметов искусства и тому подобного. А грабитель схватил бы дорогостоящую электронику и унес ноги.

– Вот что я думаю, – сказал Макс. – Грабитель или грабители занимались своим делом. Он, она или они увидели приближающихся Гордонов через стеклянную дверь, он, она или они выскочили на помост, выстрелили и убежали. Правильно?

– Ну, если ты так считаешь.

– Я так считаю.

– Понятно. Звучит проще, чем ограбление дома ученых из суперсекретной лаборатории по работе с биологическим оружием, плюс убийство этих ученых.