Сохраняя тишину

– Да? – Голос в динамике звучал иначе, чем в жизни, строже, что ли.

– Здравствуйте! Это Дэн, мы с вами договаривались о сердце по моему эскизу через месяц…

– Дэн?.. А, привет, вспомнил. – Казалось, собеседник улыбнулся. – Конечно, сейчас посмотрю расписание на следующую неделю…

Время нашлось, лето не самый удачный сезон для нанесения тату, тем более жаркое, но у Дэна выбора не было. Нужную сумму он уже отложил – с первой же зарплаты, Гоша скупиться не стал, заплатил столько, сколько и обещал, за ежедневную работу без выходных. Шумно выдохнув, Дэн вновь открыл рисунок и машинально потёр рёбра – именно там, слева, собирался его нанести. Выбор места для тату был практически случайным, знал, что будет больнее обычного. Так даже лучше.

Арт оказался на пороге квартиры следующим вечером, захватил небольшую сумку с вещами на смену и купил продуктов в супермаркете по дороге.

– Давай курицу в духовке сделаем и салат, – предложил он. – А потом посмотрим, что можно сляпать из ничего и выдать это за твой отчёт.

Взяв из его рук брендированный пакет, Дэн только улыбнулся в ответ. Затянуть Арта в душ, чтобы насладиться короткой, но яркой близостью, удалось без труда, Дэн почти перестал стыдиться, что ему нравится секс. Точнее, постыдным было не само желание как таковое – на его либидо разочарование и обида влияли не так сильно, как было положено, по его мнению, у порядочных людей. Дэн по-прежнему хотел Арта, даже жаждал – было плевать и на еду, и на учёбу. И даже на то, как совсем недавно ему было плохо от понимания ситуации в целом.

Как и следовало ожидать, учёбой занимался только Арт, а Дэну пришлось кашеварить и каждый день закрывать дверь на щеколду изнутри – вдруг родителям неожиданно вздумается приехать с фазенды, бывало и такое.

Время до визита в студию Мякинского пролетело как один день, Арт успел сфабриковать выглядевший практически достоверным отчёт, пока Дэн работал. Тот просто впитывал присутствие другого человека рядом с собой. Если бы не мысли о Наде и сообщение о её досрочном возвращении в город, Дэн был бы счастлив. К несчастью, чёрная тушь обиды красила светлый лист его настроения, пропитывая рыхловатую бумагу насквозь.

К новому тату Дэн готовился как обычно, оделся тоже невзрачно, только почему-то завис над выбором из двух футболок, а джинсы надел чёрные вместо синих. Перед зеркалом в ванной вновь мысленно выругался на Арта – просьбу не делать засосы на открытых участках кожи тот выполнил, оставлял метки ниже ключиц и на груди, но Дэну придётся снимать верх перед Мякинским. Неловко.

Студия располагалась в трёх шагах от метро на первом этаже относительно нового дома. Дэн, понимая, что его колебания будут выглядеть глупо, взял себя в руки и вошёл в прозрачную дверь.

– Привет! – Мякинский ожидал его у стойки.

– Здравствуйте.

– Давай на «ты», а то я себя пенсом чувствую, когда ты обращаешься ко мне на «вы», Дэн. – Он улыбнулся, жестом приглашая пройти к кушетке, затянутой в плёнку.

– Как скажешь, – согласился Дэн и окинул взглядом просторное помещение с огромными окнами.

Свет лился из них мощным потоком, пробивая до дальней стены, но жарко не было – под потолком почти бесшумно трудился кондиционер. Вертикальные жалюзи при желании могли защитить от солнца, но были раскрыты. Стянув с себя футболку, Дэн лёг, повернувшись к креслу мастера нужным боком. На стене уже был закреплён его эскиз, отправленный Владимиру по почте. Дэн решил называть его полным именем даже про себя, сокращённые «Вова» или «Володя» никак не сочеталось с обликом брутального и в то же время холёного мужчины.

Процесс был почти как с Ником, только в среднем больнее – рёбра всё-таки. Хотя перед нанесением тату на шею пришлось принять обезболивающее. Мазохист хренов. И ещё Дэну не давал покоя оценивающий взгляд Владимира, который буквально облизывал его обнажённое по пояс тело во время перевода рисунка, рука в перчатке, наносившая тонкий слой вазелина, тоже касалась чересчур бережно, скорее оглаживала. Но, когда перешли к прорисовке линий контура, на это стало плевать – Дэн терпел как мог, отвлекаясь от боли рассматриванием глянцевого потолка, пересчётом полосок жалюзи, когда и это перестало помогать, начал вспоминать недоработанные эскизы и даже график мастеров на следующие три дня. Во время закрашивания, как это случалось и ранее, ощущения притупились, так что по истечении почти четырёх часов он, скрывая лёгкую слабость, был способен даже улыбаться.

Владимир во время работы был донельзя сосредоточенным и сконцентрировался на эскизе, Дэн видел такой увлечённый огонь и в глазах Ника, но именно сейчас это завораживало. Его харизма была настолько всепоглощающей, что всю дорогу до дома Дэн пытался смахнуть с себя наваждение, а встретивший на пороге Арт неверно истолковал суть его состояния. А может, наоборот.

– Отстань, нельзя потеть. – Дэн отмахнулся от Арта, который после демонстрации свежего тату в плёнке начал расстёгивать ему джинсы. – Обработать надо.

Терпеливо переждав процесс замены повязки, Арт вновь перешёл к активным действиям.

– Я всё сделаю сам, – шепнул Дэну на ухо, освобождая его от одежды.

Уже через пять минут наваждение имени светлого образа Владимира вылилось в яркий секс, Дэн старался не представлять сплошь покрытые вязью руки на своих бёдрах, но получилось как получилось. Неправильно, нехорошо думать о другом, когда занимаешься сексом, но не так ли Арт описывал свой секс с Надей? Получается, они теперь квиты?

После бурного оргазма мысли о Владимире испарились, пришли привычные после нанесения тату слабость и небольшая температура. Он завалился спать до самого утра – день на работе предстоял напряжённый.

Если что-то может пойти не так – обязательно пойдёт. Стас опять напутал, теперь уже с заказом краски, поэтому первую половину следующего дня Дэну пришлось потратить на исправление его косяка. В итоге нашёл нужную только в мелкооптовом магазине и съездил за ней сам, а когда вернулся в салон, то обнаружил за стойкой администратора Стаса.

– Гоша вызвал, – пожал плечами тот. – Сказал, что Егор Филиппченко должен приехать к Киру делать тату.

– А я за краской ездил, – хмуро сказал Дэн. – Как раз для него. Ты не заказал нужных цветов.

– Прикинь, сколько возни из-за какого-то педика? – хохотнул Стас, словно не услышав упрёка.

– А Филиппченко?.. – поднял брови Дэн.

Егора он видел всего раз, мужик и мужик, мыслей об ориентации не возникло вообще, так как мозг в то время всецело был занят сессией. У Дэна вообще слабо работал гейдар – про Арта не угадал, пока тот не перешёл к активным действиям, про Владимира, конечно, задумался после вчерашнего, но судить однозначно не брался.

– Ага, гей. Как и Мякинский, с транспарантом не ходит, но точно мальчиков предпочитает девочкам. Он и тебе татуху задёшево набил потому, что трахнуть хотел. Зуб даю, – Стас изобразил на лице заговорщическую гримасу и прошествовал в сторону туалета, оставляя опешившего Дэна у стойки.

Смыться с работы Стасу не удалось, Гоша позвонил в салон и попросил его к телефону, потому возможности обстоятельно подумать об ориентации Владимира у Дэна не было – только не под непрерывный словесный понос.

А дома «обрадовал» Арт, который успел собрать вещи, уничтожить следы своего присутствия в квартире и ждал Дэна на сумках:

– Надя в девять приезжает, попросила встретить.

– Вали, – тряхнул головой Дэн, уходя в ванную.

Очередной удар оказался чувствительным – после сложного дня, когда он едва смог найти время сменить повязку, сбегающий Арт обидел сильно. И уезжал не просто так – к Наде. И ведь знал же заранее о приезде, Дэн не сомневался в этом, но сказал, сука, в последний момент.

Впрочем, Дэн, засыпая в одиночестве, зря думал, что хуже уже быть не может. В восемь утра его разбудил звонок – Гоша уволил Стаса, нужно было ехать в салон к десяти. А в обед Дэн увидел в чате универской группы активность: Арт собирал на свой день рождения почти весь костяк на даче родителей, обсуждали, кто как будет добираться.