Воробей

Светлана Багрянцева

Воробей

1

Кемаль не один раз проходил мимо этой высотки. Новостройка в пятнадцать этажей высилась словно башня, которую видно издалека. Недавно строительный забор убрали и облагородили территорию. Говорили, что на днях комиссия примет здание в эксплуатацию. Кемаль тихонечко пробрался в подъезд за каким-то рабочим. Пошёл по лестнице на последний этаж, боясь с кем-то столкнуться в лифте. Хвала небесам, люк на крышу оказался открыт. Всё тело болело, Кемаль чуть не задохнулся, поднимаясь, а когда выбрался на крышу, встал у двери, чтобы его с улицы не было видно. Перёд взором поплыл туман от слёз. Короткая жизнь в восемнадцать лет пронеслась в голове картинками.

Ему пять лет. Папа катает, посадив на плечи. Кемаль заливисто смеётся на весь дом.

Здесь он идёт с родителями в школу, держа их за руки, улыбка сияет на лице.

Картинки мелькали, как кадры фильма, и от этого мысленного зрелища было больно. Сердце замирало и щемило, душа разрывалась на части.

Его жизнь была счастливой несмотря ни на что, по крайней мере, Кемаль так считал. Подумаешь, жил с родителями в одном маленьком провинциальном городишке. Зато в добротном коттедже, построенным отцом и вмещающим в себя шесть жилых комнат. Поэтому у Кемаля, младшего брата Исы и двух сестричек были отдельные спальни. Кем был самый старший, но когда пошёл в школу, выглядел как детсадовец. Во втором классе рост намного не прибавился, из-за чего к нему прочно приклеилось прозвище Воробей. Впрочем, в школе особо не обижали. Не принимали в компанию лидера класса, но не больно и хотелось. А шепотки и смешки за спиной Кемаль стойко игнорировал. Да, его называли лузер и ботаник, что поделать, если учился на одни пятёрки. Лишь по физкультуре он оказался потенциальным двоечником, но отец договорился со знакомым врачом и Кемалю дали освобождение на все годы учёбы. Астигматизм не такое уж заболевание, чтобы не ходить на физру, но папа постарался. Впрочем, у него были свои друзья среди одноклассников, такие же лузеры, иногда обращавшиеся по-простому – Кем.

Кемаль вспомнил об отце, представив его перед собой. Азиз был человек жёсткий, если не сказать жестокий, держал домочадцев в кулаке. Если что-то не так, как он хотел, можно и тумаков огрести. На расправу он был скор, не жалел ни жену, ни детей, особо это касалось вопросов обычаев. Отец владел несколькими продуктовыми магазинами и считал себя если не королём жизни, то уж точно его заместителем.

Кемаль старался не перечить отцу. Приходил из школы вовремя, допоздна не гулял, вёл себя крайне вежливо. И если честно, всегда побаивался папу, хоть и любил.

Очередной кадр из жизни, ему восемнадцать. Кровь бурлит, бушующие гормоны требуют выхода. А ночью приходят сны, наполненные эротическими стонами. Всё как у обычно у парня. Вот только в сновидениях его ласкали руки, но отчего-то лица и тела девушки не видно. Да и руки странные с крупными ладонями и длинными пальцами. А голос у человека мужской, он раздаётся где-то над головой: «Будешь сегодня послушным мальчиком, Кем?»

Эти сны пугали до дрожи, но и возбуждали одновременно. Кемаль просыпался и старался уверить себя, что это просто сон, игнорируя мокрые от спермы трусы. А в один прекрасный день он понял, что стал зависать, рассматривая руки красивых парней в транспорте. Кемаль не знал, зачем так делает, почему не пялится на большую грудь вон той блондиночки? Однажды в таких раздумьях Кемаль ехал пару остановок до студии рисования, а там его выстрелил у калитки дружок Витька Ерохин. Поздоровавшись, он доверительным шёпотом начал рассказывать, что вчера отец застал его за дрочевом под порно в интернете. К удивлению, даже не поругал, просто ушёл.

– Мне даже завидно немного. Если бы мой отец застал за таким, прибил точно. Не из-за онанизма, а за порно, – шёпотом сказал Кемаль, проходя в калитку.

Через пару дней родители ушли к друзьям на день рождения. Кемаль закрылся в своей комнате, подперев дверь стулом. Воткнув наушники, он стал просматривать разные ролики на сайте восемнадцать плюс. Пора и ему приобщиться к взрослой жизни. «Ох тыж ё, как он её согнул? Чистая акробатика», – мелькнуло в голове, а рука скользнула в трусы.

Было приятно, но не более того, хотя мужчина оказался очень красив. «Какие у него руки, просто кайф», – Кемаль поймал себя на мысли, что снова любуется руками мужчины. Он представил, как дотрагивается до его рук, как пробует мышцы на твёрдость. Вдруг девушки в кадре не стало и это он, Кемаль, лежит под похотливым самцом. Его ласкают большие ладони, вызывая стоны удовольствия. Член затвердел, и парень кончил, подавляя стоны, чтобы младшие не услышали, потом вытер ладонь влажной салфеткой и скрючился на кровати в позу эмбриона. «Я не такой! Не такой! Мне нельзя! Отец убьёт!» Хотелось кричать, биться до крови головой об стену, но Кем только лежал и позорно скулил.

С этого момента его жизнь разделилась на «до» и «после». Кемаль и раньше замечал, что обращает внимание на красивых парней, но теперь понял почему. Возможно, он гей, которому вообще не нужно было появляться на свет. «Мама, почему ты меня не родила девочкой?» – спрашивал он, глядя на своё отражение в зеркале. Кем вовсе не походил на девочку, но и брутальностью не отличался. Смазливый мальчик, не дотянувший до метра шестидесяти сантиметров ровно пять. Был "воробьём" во втором классе, им и остался.

Картинка сменилась, Кемаль вспомнил очередной семейный ужин. Вся семья сидит за столом, а отец смотрит с подозрением именно на него. Неделю назад Кемалю исполнилось восемнадцать лет, а ещё через неделю должны начаться каникулы. Кемаль вздохнул. Отец, как всегда, заставит помогать ему в магазинах. Хочешь больше карманных, поработай на благо семьи, вот только Кем предпочёл бы отдохнуть.

– Что глаза отводишь? Натворил чего? – пробасил отец строгим тоном. – Ты слышал меня, Кемаль?

– Ничего не натворил. Голова болит. Сам знаешь, в конце года одни контрольные, – промямлил Кем, делая вид, что действительно плохо себя чувствует.

– Смотри у меня, узнаю чего – выпорю, – отец погрозил кулаком, а потом обратился к маме. – Не сиди, курица безмозглая, таблетку ему какую-то, что ли, дай.

Мать под ворчание отца подскочила со стула, достала с полки аптечку. Кемаль хмурым взглядом проследил за её движениями. В последнее время мама была не в меру рассеянная, сказывалась очередная беременность. Отцу на это было наплевать, он не носился вокруг жены как другие мужья. «Беременность не болезнь, как зачала, так выходит, и родит», – любил повторять он.

А ещё папа любил вспоминать родину, с которой уехал учиться в Россию, да так и осел тут. Родители помогли с бизнесом, когда сын женился, и периодически приезжали его навестить. Кое-кто из родни приехал в Россию вслед за отцом, и тот всем помогал обустроиться. Он всегда говорил, что родня должна быть на первом месте, поэтому фраза «что скажут родные» была не пустым звуком.

Кемаль медленно кушал, тщательно изображая больного и думал об этом. Если родня узнает, что его тянет к парням, тогда несдобровать. Он и представить боялся, что будет, потому что знал, как с ним поступят.

С трудом доев плов в своей тарелке, Кемаль поблагодарил маму и ушёл к себе. В голове витали картинки того, как отец узнаёт о позоре, и от таких видений начинало тошнить. Он вспомнил, сколько раз за этот год пытался себя перекроить. Таскался за девчонками, предлагал дружбу. Время от времени мучил себя, заходя на взрослые сайты для людей с традиционной ориентацией. В первом случае всё было тщетно, девушки смотрели со снисходительной улыбкой, многие из них были выше ростом и смеялись над ним. «Прости, Воробышек, ты не в моём вкусе», – говорили даже такие коротышки, как он сам. Во втором случае всё повторялось из раза в раз, Кемаль кончал только тогда, когда представлял себя на месте девушки, зад которой таранит брутальный самец.