Ревность

– Я согласна.

- Вот и чудно, - довольно произнес он, и его руки опять выпрыгнули из карманов  легли мне на плечи, разворачивая меня лицом к нему. – Нужно отметить это дело. Твое новое место работы.

- Я не пью, - произнесла я, пребывая в эйфории от происходящего со мной.

- А я не спиртное тебе предлагаю, - улыбнулся Иван и его взгляд опустился на мои губы. На долю секунды мне показалось, что сейчас он меня поцелует…но, нет. Он убрал руки с моих плеч, сунул их опять в карманы и отступил на шаг от меня. Чуть нахмурившись, произнес. – Что больше любишь? Шоколад… мороженное… газировку, сок, молочный коктейль?...

- Тебя люблю…

 Я сначала думала, что сказала это мысленно. Просто, когда он перечислял мои любимые вкусности, я про себя отвечала ему, что его я люблю больше. Он – «Шоколад» - а я, - «тебя люблю больше». И я так при этом засмотрелась на него, что до меня не сразу дошло, что последнюю фразу я сказанула вслух. Пока не увидела выражение его лица. Оно вдруг стало таким растерянным, словно он не знал, что ему теперь дальше делать или говорить. Ну, а до меня, наконец, дошло, что я натворила, и у меня едва обморок не произошел от стыда. Руки тут же онемели и упаковка с рубашкой выпала на асфальт. Покраснев до пунцового цвета, я как страус мечтала спрятать голову в песок, но только смогла присесть на месте и спрятать лицо в ладонях. Даже, когда я позорно растянулась перед окнами «Версаля» мне не было так стыдно, как сейчас. А тогда мне хотелось умереть.

  Я в домике! Это просто страшный сон! Ничего такого на самом деле не было! – бессвязные бредовые мысли проносились в моей голове, пока я сидела на корточках перед ним. Не в силах показать ему лицо или хотя бы встать. Но обостренные до предела чувства продолжали улавливать все, что происходило вокруг. А именно то, что делал он в этот момент. И вот я слышу, как он нагнулся и поднял с земли шелестящую упаковку с рубашкой и представляю, как он повертел ее в руках - рассматривая, и как потом так же присел рядом со мной и его голос прозвучал на одном уровне со мной.

- Вот возьми, - сказал он таким участливым тоном, что мне захотелось сквозь землю провалиться, - это ты папе купила? Хорошая рубашка. Наверное, ради нее на подработку устроилась? Карманных денег на такую вещь определенно не хватит.

- Нет, - не отрывая рук от лица, сквозь ладони ответила я. Всю глубину позора уже испытала, дальше просто некуда. Можно уже и про рубашку признаться. – Это я тебе купила, взамен той, что ты мне дал. Я ее случайно испортила и вот…- у меня вырвался жалкий всхлип. – Хотела подарить тебе настоящую вместо подделки…

- Купила мне? – вырвался у него изумленный возглас.

- Угу.

- Обычно я все девушкам покупаю, - раздался короткий ироничный смешок, - а ты меня прям удивила. Ладно, - вздохнул почему-то он, - вставай, пойдем и я тебе куплю что-то. Мороженым угощу.

Я отрицательно замотала головой, отказываясь подчиняться. Стыд ни на шаг не отступил. Желание смерти не пропало. Но я, немного разомкнув пальцы, посмотрела через них на сидящего, на корточках напротив меня парня. Он сразу заметил, что я подглядываю. Сунул упаковку себе под мышку и протянул руки к моему лицу. Взяв мои ладони, он с легкостью отвел их в разные стороны, хотя я оказывала сопротивление. Заставил этим самым посмотреть прямо на него. Но меня хватило на пару секунд, и я тут же опустила взгляд, стесняясь смотреть ему в лицо. Мои глаза наполнились слезами отчаянного стыда.

- Эй! – ласковым, но приказным тоном воззвал Иван, - Милана не вздумай реветь! Если сейчас же не встанешь, я тебя опять на руках понесу. Прямо в кафе. А потом с ложечки начну кормить мороженым.

То, что он узнал у Сан Саныча мое имя и запомнил его, бальзамом пролилось на мою пристыженную гордость. Словно почувствовав, что меня немного отпустило, Иван поднялся, увлекая следом меня за собой вверх, так как он до сих пор не выпустил мои ладони из своих рук. А потом, держа меня за руку, он повел меня за собой вниз по улице. Как я поняла, прямиком в то кафе, о котором говорил, и которое находилось на углу перекрестка. Совсем недалеко от автобусной остановки, на которой я садилась на свой маршрут, чтобы подъехать до станции метро.

  Через пол часа я уже в кафе сижу напротив него, и передо мной на столике красуется креманка с мороженым. Упаковка с рубашкой лежит на столешнице и рядом с ней стоит жестяная банка пива. Оно такое холодное, что по стенкам стекает образовавшийся конденсат от разницы температур. Но Иван его почему-то не пьет, хотя и заказал специально такое ледяное. А только время от времени прикладывает банку к виску, наверное, чтобы успокоить головную боль, которую я вызвала своим неосторожным признанием. Разговаривал в основном он, так как я настолько была смущена, что ни есть мороженное, ни говорить в его присутствии не могла. Сижу, молча, опустив глаза в пол.

- В понедельник после уроков можешь сразу приходить в «Версаль», - давал Иван мне указания по поводу будущей работы, - все продавцы носят униформу, и тебе тоже нужно будет переодеваться. Дрескод строгий. Никаких миниюбок и шорт. Низ - черная классическая юбка по колено или брюки. Верхнюю часть одежды тебе выдадут. Все понятно?

Я кивнула. А он продолжил.

- У тебя будет свой шкафчик, как у всех постоянных сотрудников. В штате сейчас полный комплект. У меня…- он почему-то запнулся. Схватил со стола холодную банку, и приложив ее ко лбу, продолжил говорить. – В «Версале» работают по сменно по два человека. График два на два. Девушка и парень. Но я им смены поменяю, чтобы ты только с девушками работала и не смущалась лишний раз. Комната отдыха для сотрудников одна на всех. Девчата взрослые и могут послать случайно заглянувшего парня…- Иван опять резко замолчал. Я вскинула на него взгляд и увидела, что он смотрит прямо на меня. С таким лицом словно завис во время разговора от умиления. Знакомый эффект. Ободряющий. Виталик так же иногда зависал, когда со мной разговаривал. Меня это очень воодушевило и обрадовало, да так, что непроизвольно рот стал растягиваться в счастливой улыбке. Чтобы скрыть свою наглую радость, я прикусила нижнюю губу. Иван же заметил это и как – то сразу весь обмяк на стуле.

- Твою ж…- вырвалось у него. Он вдруг зажмурился, а потом открыл глаза, вскочил и, бросив мне отрывистый приказ:  - «Сиди тут и никуда не уходи! Я скоро вернусь», - быстро пошел по направлению к туалету.

А я не зная, куда деть себя от счастья схватила креманку с мороженым и стала уплетать его с такой скоростью, как буд-то это самое наивкуснейшее лакомство на земле и у меня, его отнимут, если я его вовремя не съем.

 Он вернулся спустя минут десять. И как буд-то другим человеком. Весь такой собранный по - деловому строгий и серьезный. Продолжил давать мне инструкции по поводу работы и совсем на меня смотрел. Только раз улыбнулся коротко, когда заметил опустевшую креманку.

- И последнее, - в заключение сказал он, доставая из кожаного чехла, что висел на его поясе брюк, смартфон. – Продиктуй твой номер телефона. И мой сохрани. Будешь мне звонить в том случае, если вдруг не получится выйти на работу. Предупреждай об этом заранее, хорошо?

Заплетающимся от радости языком я продиктовала номер. Иван позвонил мне со своего смартфона. Я сбросила звонок и в задумчивости уставилась на сохраненный вызов, не зная как лучше обозвать новый контакт. В голове настойчиво, предлагая себя как вариант, вертелось слово «Любимый». Точно разгадав мои мысли, Иван протянул руку через стол.

- Дай сюда, - приказал он.

Я недоумевая, но отдала ему свой телефон.

Иван быстро подписал контакт и вернул мне мой гаджет.

«Дядя Ваня» - прочитала я то, что он написал.

Он расплатился с официантом, так и оставив банку с пивом не тронутой на столе. Потом спросил, как я добираюсь домой. Я ответила, что на автобусе, а потом на метро. Провел меня до остановки и вместе со мной подождал автобус. Все это время мы неловко молчали. Я стояла, опустив глаза, смотрела перед собой, а Иван, засунув руки в карманы, смотрел куда угодно, но только не на меня. А у меня голова пухла от раздумий, что означало это его «Дядя Ваня»? Это намек на то, что мне даже мечтать о нем не стоит? Или он так шутит?