Страница 9 из 39
– Пусть хоть на дуэль вызывают – небрежно отмахнулась от слов «безопасника», Елена и зло добавила – Магическую! Я не откажусь, если что! Вешайте! – рявкнула она на нерешительно замерших перед полутрупом, гвардейцев – Я отвечу перед герцогом и королем! Могу вам, де Перье – она повернулась к «безопаснику» лицом и тот приметил злые слезы на глазах у магички – расписку написать!
– Отвечать придется мне – грустно вздохнул господин барон, главный шпион, но оспаривать решение Елены не стал – Ну, да ладно, чего уж теперь? Вешайте уже!
Барон – изменник отчаянно хрипел, осознав какой позорный конец его ожидает, а перед глазами Елены еще долго стояли лица его мертвых детей.
Барона повесили, не взирая на всё его баронское звание, хрипы и протесты. Кажется, всё равно умирать, так или иначе, чего же трепыхаться попусту? Нет, Палкус требовал почетной смерти и непременно от меча! Ему было в том отказано. Но, как показалось Елене, барон какое-то время надеялся на то, что маг-целитель окажет ему помощь и что его, Палкуса, отправят на суд владетелей.
Пока де Перье суетился, отдавая великое множество распоряжений, касаемо дальнейшей судьбы баронства – наследники ведь, тю-тю, приказали долго жить, Елена отправилась бродить по Вороньему замку. Осматривалась, так сказать.
Её сопровождали Лулу и один из доверенных людей де Перье, очень сильно смахивавший на сержанта Перца, приставленного к юному Людовику в качестве то ли, няньки, то ли, дядьки-воспитателя с расширенными полномочиями.
Елена усмиряла бутовщиков, спасала рыжеволосых девочек-невест и громила баронский замок, а маркиз Бийский, ее главный недавний недруг, вернее, некий новобранец из каких-то там окраинных земель, пешим ходом направлялся тянуть солдатскую лямку куда-то на самый край Ойкумены, в глухое пограничье. И сопровождал его сержант Перец, коему, строго-настрого приказали позабыть о высоком достоинстве юного рекрута и гонять того нещадно, не делая поблажек на благородное происхождение.
Перцу обещали весьма достойное вознаграждение по истечению определенного срока – то есть, через год и возможность выйти в отставку по выслуге лет. У бравого сержанта на примете имелась очень даже симпатичная вдовушка, детородного возраста и он рассчитывал, обзаведясь женой и хозяйством, вскорости произвести на свет собственного отпрыска.
И если, для достижения сей благой цели, ему целый год потребуется гонять наследника целого герцогства, Перец был готов жертвовать многим, а угрозы и обещания несносного юнца жестоко отплатить своему мучителю, сержанта гвардии трогали слабо. Подумаешь?! Мало ли он слышал угроз в свой адрес за целую жизнь? Выжил же, как-то?
Замок Елене не понравился от слова «совсем» – унылая груда камней, причем, отвратно смердящая.
Теперь она понимала, почему обитателей замков, зачастую, называют вонючками. Заслуженно, как оказалось.
И в самом замке, и во дворе, то и дело встречались разные кучки всякого-разного, не особо привлекательного субстрата.
Елена чертыхалась и плевалась от отвращения – вонища!
Лулу и прочие недоумевали – чего, такого-то? Замок маленький, но населён плотно.
Елена возражала – мол, туалет, типа сортир, построить – плёвое дело. Да и ходи туда со всем удовольствием, а не оставляй повсюду следы своей жизнедеятельности! Мухи, опять же, зараза всяческая. И ещё эти ночные вазы! Горшки подкроватные! Какой-то кошмар! Трудно, что ли, ножками прогуляться до отхожего места?
Впрочем, Лулу и Огюстен особо не удивлялись – привыкли. Сама же Лулу твердо уяснила, что каждый вечер госпоже требуется ванна и ночной горшок, неизменный атрибут любого номера на постоялом дворе, лучше из – под кровати поскорее убрать, а то, хлопот не оберешься!
Елена продолжала морщиться и кривиться – грязь, всюду, грязь! Стены – закопчены, словно посреди комнат костры палили, ступени – не метены. Ставни на окнах заросли мхом и какими-то иными растениями. А в баронской спальне, где ей предложили расположиться на ночь, стоял такой смрад, что её едва не вырвало. К тому же, роскошный мех и шёлковые покрывала вызвали у брезгливой Елены чувство омерзения – грязное всё и засаленное, точно барон понятия не имел о том, что такое полотенце и салфетки.
Фу! Убожество!
Ночевать девушка решила на свежем воздухе и подальше от замка – нестерпимо несло от рва, заполненного какой-то, нездорового цвета, стоялой водой, чем вызвала некий ропот недовольства среди своего сопровождения.
А, что? Замок взят в бою и является ценным трофеем со всеми его винными погребами, запасами еды и смазливыми служанками.
Елена показала всем охочим до чужого добра известную комбинацию из трех пальцев и, поставив на охрану всего ценного имущества парочку особо ответственных вояк, поспешила этот самый замок покинуть. Поутру в него должен был прибыть новый управляющий, а там, как герцог решит.
Расположившись, со всеми допустимыми в походной обстановке, удобствами вечером у костра и с аппетитом поедая вкусную кашу, Елена мило беседовала с бароном, главным шпионом. Кхаарц мирно посапывал, растянувшись в ногах своей драгоценной «мамули». Детёныш Горного ужаса, в одно рыло, схомячил целую баранью полутушку и теперь, раздувшись, точно рыба-луна, впал в состояние блаженной истомы, из которого, судя по негромкому похрапыванию, выпадать не собирался.
– Великий герцог Сийнезийский вернулся в своё герцогство? – спросила Елена у «безопасника». Кто-то, а уж барон, главный-шпион, являлся самым сведущим человеком во всей Валенсии. – В Цирлианн? Спрячется за крепкими стенами своей крепости и станет оплакивать погибших, зализывая раны?
– Не думаю – де Перье отдал должное простому и сытному походному ужину, а по окончанию трапезы, ловко спрятал ложку в голенище сапога. Елена проводила данную манипуляцию вытаращенными глазами и поспешно отдала свои чашку и ложку Лулу – у неё самой сапоги были узкими и коротенькими. Ложка, точно бы, не поместилась.
– Как мне кажется – продолжил барон- «безопасник» – герцог Сийнезийский отправится в столицу, к королю, прихватив с собой беглую герцогиню Анфор и графа дю Валле, как своих союзников и свидетелей.
– Свидетелей чего? – про союзников Елене было понятно и без разъяснений.
– Бунта, разумеется – пожал плечами де Перье – Заговора против законного герцога и его наследника.
– И кто же эти, предполагаемые заговорщики? – Елена продолжала глупо хлопать ресницами и поражаться наивности Сийнезийца. Неужели, тот самый герцог думает, что ему кто-то поверит там, в столице?
– Возможно, я – барон сохранял редкостное спокойствие – Кто-нибудь еще, из людей, неугодных герцогине и дю Валле. И вы, госпожа, как самозванка, имеющая намерение узурпировать власть.
– Я? – поразилась Елена и зло прищурилась. Что-то такое-эдакое крутилось у неё в голове – Самозванка? Меня признал родовой Источник и сам герцог де Анфор. Признал, выдал колечко, подтверждающее мой статус. Кстати – пожаловалась она – почему меня так быстро выпроводили из замка? Мне бы хоть в усыпальницу заглянуть, к родителям. Так не дали! – обидчиво поджала губы Елена, крутя фамильный перстень рода Анфор на пальце.
Девушка откровенно загрустила – сборы, действительно, выдались стремительными. Раз-два и она уже в карете, обряженная в дорожный костюм и обременённая корзиной с припасами и сопровождением из числа наемников, верных герцогу, трясётся по пыльной дороге, направляющейся в столицу Ангоры.
– Вы никого не отыщете в родовой усыпальнице, госпожа – с сожалением и сочувствием, произнес де Перье – Я в то время еще не состоял на службе у герцога, но знаю точно – тел ваших близких так и не нашли. Ни вашего отца, ни вашей матери, принцессы Янис Ясмин, ни вашего брата. Обвал похоронил всех, надежно скрыв все следы.
Елена отчетливо помнила грохот камней, предупреждающий крик отца, золотую сферу в своих руках и ту, неимоверную тяжесть, что обрушилась на неё, испуганную, ничего не понимающую девочку, неполных пяти лет от роду.