Страница 156 из 193
– Но как же это? И что тогда будет?
– Будет то, что сейчас ты не способен видеть. Но изменившись ты увидишь – мир стал иным. Ценности, к которым ты привык, и которые для тебя, как и для большинства людей, незыблемы и вечны, перестанут быть таковыми. Для тебя они будут представлять нагромождение условностей, выдумок, чьих-то интересов, эмоций, ну или костылей в виде заповедей. Будешь наблюдать человеческие тела с мёртвыми душами. И самое печальное: ты увидишь смерть этого мира.
– Что за ужасы ты мне рассказываешь?! – Стив выругался, вцепился в руль, да так, что костяшки пальцев побелели.
Поль поджал губы. – Ты бы предпочёл не видеть истины? Тогда тебе назад. Ещё какое-то время мир продолжит пребывать в привычном тебе состоянии, но он глух к твоим чаяниям. В один момент всё окажется в огне. Никто не спасётся.
– А ты? Саша? Что будет с вами?
– Всё, как и прежде. Саша откроет дверь и я зайду следом за ней в чистый мир и буду наблюдать как она осуществляет свой замысел. Наблюдать и помогать. Там, – Поль показал рукой налево и чуть назад, – ещё будет догорать мир старый, а там, – он показал направо, – в это время, зарождаться новый. Ты вправе не изменять своей человеческой натуре и остаться хотя бы затем, чтобы в тщетных попытках спасать то, что так тебе дорого, и сгореть, как миллиарды других. Но у тебя есть редкий шанс пойти с нами и твоё будущее никогда не дойдёт до горизонта, а настоящее сотрёт грань между вчера, сегодня и завтра.
– Шанс?! Ты серьёзно?! У меня есть шанс увидеть новый мир?!
– Да. Стать Охранителем и быть рядом с Сашей.
– Чёрт! Поль! Но с чего вдруг такая щедрость?!
Поль засмеялся. – Спросишь как-нибудь сам у неё.
– Постой. Так это не твоё желание?
– И моё тоже. Но в первую очередь Сашино.
Стив остановил машину. – Мне надо посидеть одному. В тишине. Просто посидеть. Ощущение такое будто весь мир перевернулся, и я один кто остался в нём вверх ногами.
Поль молча кивнул, открыл дверь кабины, взял арбалет и спустился вниз. Он понял Стива. Был уверен, что понял. Он ещё не сказал другу, что буквально вчера получил сообщение от Саши. Он хотел сказать ему сразу, но что-то тянул, а теперь чувствовал себя как не в своей тарелке. А сказать надо было.
Сложность Сашиного сообщения заключалась в её, Сашиной крайней утомлённости, и новыми для неё опасностями. Ребятам следовало поторопиться, но как это сделать, учитывая затруднения могущие возникнуть со Стивом? Эмоциональное состояние друга вызывало тревогу. Решение у Поля было. Надо брать инициативу в свои руки. Рассказать Стиву всё, что тот пожелает узнать о Саше. Скрывать далее, смысла нет. Стив нужен ей.
Поль поднял глаза и посмотрел на освещённую изнутри кабину трактора. Стив так и сидел вперив взгляд в никуда. Но вот, его взгляд наконец ожил, стал осмысленным. Парень посмотрел на Поля, кивнул ему и завёл машину. Поль поднялся по лестнице к двери кабины и открыл её.
***
Саша закрыла блокнот и сунула его в кармашек рюкзака. Её самоощущение было сейчас не лучшим. Она устала. По тёмно-синему небу плыли ещё более тёмные облака. Ни звёзд, ни луны. Пахло сырым снегом и ещё чем-то похожим на так ей знакомый запах моря, но до него далеко. Во все стороны, куда не пойди, моря нет. Только тяжёлый, мёртвый снег, в последние дни отвратительно тёмно-серый во всякую ночь.
Саша сняла снегоступы, и взяв один в руки начала рыть берлогу для ночлега. Сложнее всего было пробить уже достаточно крепкую корку наста образовавшуюся и окрепшую за время последних оттепелей. Наконец, вырыв яму глубиной в метр, она спрыгнула в неё, кое-как накидала на себя снег, накинула на голову капюшон кухлянки, и поджав ноги к животу постаралась поглубже зарыться в нападавший в яму снег.
Ночь оказалась не такой, как все предыдущие. Саша не могла бы вспомнить, что именно ей снилось. Как не могла объяснить и того как оказалась наверху. Да и кому бы стоило что-то объяснять. Разве что медведю? Собаки и те убежали и не появлялись какие сутки, а медведь спал возле ямы тихонько сопя и изредка приоткрывая то один глаз, то другой.
Саша была в отчаянии. Оно мучило её до такой степени, что ныло всё тело. А теперь его сменил штиль скорби. Мир, погружённый в хаос и огонь, стонал. С ним стонала и она. Сидя у ямы она стонала уже не стесняясь своего голоса. Кричала. Затем заплакала. Не понимая, кого и что конкретно оплакивает, но перед её глазами лежал повергнутый, так ею любимый, мир. Он уже даже не страдал. Страдать было нечем. Все чувства умерли, а пространство ещё хранило отголоски стона. Страдала она. Жгло сердце. Сдавливало виски. Отнимались ноги. Не в силах встать она повалилась на спину и закрыла глаза. Откуда эта скорбь? Что в этом мире заставляет её страдать? Сопричастность? Содеянное когда-то, чего она не помнит? Девушка прикрыла глаза ладонями и забылась коротким сном.
Вздрогнув, она проснулась. Вплотную к ней лежал медведь. Её голова лежала на его лапе. Темнота была всё так же зловеща и тиха. Вспышка позади лежащих длилась дольше предыдущих. Волны света, расходясь кругами одна за другой, поглощались чернотой. С востока пришёл снег. Крупные, мягкие, осторожные в своём безмятежном падении, снежинки ложились на Сашино лицо и таяли.
– Я замёрзла, и мне надо поесть. – Она встала, и дрожа от холода всем телом, стала собирать горелку. Та отказывалась работать. От злости девушка зарычала и бросила в снег баллон с газом, и топнув ногой с досады, снова подобрала его и ввинтила на место. Горелка зажглась. Через несколько минут она пила горячую талую воду и грела на огне кусок мяса. Медведь съел четверть тушки и теперь сидел в позе кресла. Для Саши. Чем, замёрзшая девушка с великим облегчением и воспользовалась.
Пора было идти дальше. Она сунула руку за пазуху. Компаса там не оказалось. Проверила карманы кухлянки. Компаса не было и там. Проверила кармашки рюкзака и осознала, компас потерян. Где его теперь искать? Компас, который был с ней всю дорогу, исчез. Обида, а вслед за ней и жалость к себе захватили девушку. Она снова заплакала. А вдалеке, прямо перед ней, виднелась горная гряда. Топнув от злости ногой, она соскребла снег с наста и с остервенением натирала лицо. Медведь ушёл вперёд оставив подругу наедине со своей истерикой. Саша поспешила за ним.