Страница 138 из 193
Слева от меня, шагах в двадцати, берег делал резкий подъём, где высотой с пол человека, а где и во весь рост. Там уже было зелено. А потом, дальше, снова, будто ступень гигантской лестницы, и снова. Росли деревья, незнакомые. Солнце прошло зенит, а я всё шёл и шёл. Часто приходилось обходить мелководья и даже бухты, но ни людей, ни жилья я пока так и не встретил. Всю дорогу только море справа и земля слева. Пора было подумать о ночлеге.
И тут, – О небо! – я посмотрел направо, а затем налево, и устало сел на камень. Вдали виднелся крошечный островок, и участки, ещё не скрытой под водой, косы. Я пришёл туда, откуда начал свой путь.
Надежда сменилась отчаянием. Я понял, что весь этот день шёл по берегу острова. Никого не встретив и не найдя ни лачуги, ни другого прибежища, вынужден буду ночевать под открытым небом. Я, конечно, видел на северо-востоке землю, но была она уж очень далеко, да и вдруг она и не земля вовсе, а такой же остров?
– Ну нет! В море я больше не пойду, – сказал я и помотал головой. Страшила надвигающаяся холодная ночь, и к этому страху прибавился голод. Прогулка по берегу выветрила вкус морской воды, вернулся запах хлеба, остатки которого ещё лежали в кармане телогрейки, а ещё жажда. Надо было идти вглубь острова, туда, где возвышалась гора. Может там можно что-нибудь найти.
И вдруг за спиной раздался хруст веток. Вздрогнув от испуга, я стал медленно поворачиваться. В мою сторону, выбрасывая из ноздрей струи пара, шёл конь.
– Вот так да! Значит, если здесь конь, – я присел, с тем чтобы увидеть подбрюшье животного, – и верно, абсолютно чёрного цвета животина оказалась конём, – значит есть и люди. О небо! Я не один и будет мне приют! – Знать бы тогда, что мне уготовано.
А конь, большими, чёрными глазами рассматривал меня.
– Но, – тут я осёкся и внимательно посмотрел на пришедшего, – ты без сбруи. И ходишь по острову один? Странно. У тебя должен быть хозяин.
Слушая меня, животное повернуло морду в направлении моря. Я, уловив это, понял, куда тот смотрит.
– Да, конь. Ты верно думаешь. Кто тебя уведёт с острова? Твоему хозяину не надо за тебя бояться. – Я протянул к морде животного руку, дал тому понюхать ладонь и погладил по морде. – Значит, точно мне идти на гору. – И намеревался было уже идти, но, конь остался стоять и лишь пару раз хватанул копытом песок. Я обернулся. – Ну? Ты со мной? Тот фыркнул, и повернувшись, взял левее. Оставалось только развести руками: – Ну что за скотина? Будто мне в ответ, конь снова фыркнул и продолжил неторопливо удаляться.
Казалось бы, что странного в том, что человек идёт своей дорогой, ну а скотина своей? Но мне в тот момент нужен был собеседник, пусть даже и фыркающий. Взяв влево, я поравнялся с конём, и в том, как последний повёл мордой, читалось одобрение.
Пройдя сквозь заросли кустарника и рощу деревьев, похожих на яблони, мы вышли на равнинное место, сплошь покрытое мелким жёлто-зелёным лишайником. Животное верно держало направление будто точно знало дорогу. Показавшаяся шагах в ста от нас груда камней оказалась колодцем, возле которого мой четвероногий проводник остановился и мотнул головой.
Колодец был стар и сильно разрушен. Камни, когда-то венчавшие его, в беспорядке лежали вокруг. Здесь же лежал и черпак. Деревянный, истрёпанный тем же временем и небережливым отношением. Кто-то, не очень заботился о его сохранности. Взяв его, я нагнулся над тем, что когда-то было колодцем, и дотянулся до воды. Черпая воду что-то задел, и сделав несколько глотков пресной, живительной влаги и крякнув от удовольствия, стал водить черпаком в воде колодца пока не хватанул сильно ржавую скобу, на поверку оказавшуюся ручкой ведра. Провозившись так и изрядно намучившись, поднял на свет деревянное ведро, очень старое, не пригодное уже, по большей части сгнившее. Что и осталось от старого ведра, так это ручка, два стальных кольца, да донышко, рыхлое и слизкое от гнили. В ведре обнаружился моток проволоки. Удивило меня то, что её не тронуло время. Белого, матового цвета, она будто только вчера была брошена в колодец. Проволоку я положил в карман ватника, рассудив что она может пригодиться мне в этом не простом злоключении.
Посетовав на нерадивость неизвестных хозяев и попив ещё, я поднялся с камня. Надо было понять в какую сторону держать путь. Фыркнул конь, напоминая о себе, и в нетерпении постучав копытом, двинулся в сторону крутого склона горы. Я пошёл следом. Наш путь пролегал сквозь рощу невысоких сучковатых деревьев, меж которых всю землю укрывал плотный мох. Остановившись возле одного такого дерева, я не без удивления обнаружил на стволе кору берёзы. Потрогав рукой ствол, цокнул языком: – Берёзы. Эко диво. А кривые то какие. – Покачал головой, и обернувшись к нечаянному попутчику, терпеливо пережидавшему мои исследовательские стремления, продолжил: – это ж где мы есть, если даже берёзы здесь не как надо? – и произнёс с досадой: – пошли уж, не до них сейчас.
Дойдя до подножия горы, конь взял влево и не спеша, но уверенно, пошёл низом. Приободрившись от выпитой колодезной воды, я бодро поспешал следом.
Ранняя осенняя тьма навалилась на остров стремительно, будто чугунок крышкой прикрыли. Стараясь не отстать от четвероногого проводника, я подмечал, что идём мы вдоль подножия горы, поросшего мелким густым кустарником. По мере продвижения гора теряла высоту и стала ниже в половину, но всё ещё гораздо выше меня. Она продолжала быть загадочной, а в это время суток, ещё и тёмной.
Приметив, что склон в этой части пологий, я рискнул и пробежав в сторону подножия некоторое расстояние, стараясь не упустить из виду коня, легко поднялся наверх. Передо мной лежало озеро, зеркало которого, будто затаив дыхание, казалось абсолютно неподвижным. Окружность озера обрамлял тёмный лес. От чего-то здесь было жутковато, и я, оставив любопытство и восхищение на потом, обернулся, и сбежав вниз по склону, помчался в сторону ушедшего далеко вперёд коня. Фырканье подсказало мне направление, и вскоре стал различим тёмный силуэт. Конь стоял на месте.
– Ну чего встал то? Пойдём уж куда шли. – Я был нетерпелив, – ну? Ах, тыж! Ну конечно. Идти то некуда. Здесь нет ничего. – И горестно развёл руками.
Конь фыркнул, и потянул воздух. Подняв голову я посмотрел на своего поводыря, и, как и тот, глубоко вдохнул.
– Дым. Слышишь? Зверь. Дымом пахнет. Да печным, никак!
Тот, как мне показалось, облегчённо выдохнул глядя вперёд себя, в чернеющую пустоту, туда, где начиналось подножие горы.