Страница 135 из 193
– Это над горами. Там, куда тебе идти. Две звезды. Нужна ещё одна. Ты ею будешь, как и всегда. – Голос Кулики был тихим и печальным.
– Они живые?
– Конечно. Это искры твоей души. Те две, и та, что сейчас с тобой.
– Значит мне надо спешить? – Саша села, и энергично растирала лицо рукавицами.
– Не спеши приходить раньше времени. Ему тебя уже не догнать, и чем ближе ты к цели тем медленнее оно течёт. – Кулика встала, и достав спички возилась с давно потухшим костром.
– Кулика, вы всегда так загадочно говорите, – Саша подошла к костру и села на корточки.
Старушка чиркнула спичкой, и подожгла пучок сухой травы в центре костра. – Тебе, Странница, ведомы все смыслы, а твои вопросы лишь подтверждают сохранённое в преданиях.
– Вот как? Значит я всегда такая?
– А какая ты? – Кулика глянула на Сашу.
– Ну, такая, зачарованная. Этим миром, – уточнила девушка.
Та хрипло рассмеялась и с нежностью и теплотой посмотрела на Сашу. – Ты всегда разная, будто первый раз здесь. Потому тебя никто не находит. – Она вздохнула. – Душа, рождённая первыми лучами солнца.
– Но вы же меня нашли. – Слова Кулики удивили её.
Та села у самого костра прямо на снег и пристально смотрела на девушку. – А ты вспомни своих охранителей. Всех тех, кто с тобой из раза в раз.
Саша вновь удивилась. – Я их всех помню.
– Всех да не всё, – старушка усмехнулась. – Люди умеют хранить секреты. Когда из опасений, а когда из любви.
Девушка улыбнулась глядя вдаль, и перевела взгляд на собеседницу. – Спасибо вам, Кулика.
– Спасибо? Мне? – она поворошила костёр палкой. – Вот, человек задумывается над смыслом своего существования, печалится, ищет его, не находит, ищет снова и снова печалится. А смысл то, он ведь может быть в совсем небольшом, а может и в большом, и всего-то, это может быть всего одно мгновение. Человек за всю жизнь слово доброе сказал да этим другого спас от опрометчивого поступка, а всё ищет смысл жизни не понимая, что уже сделал в своей жизни то единственное ради чего он здесь. Вот и я. Всю жизнь шкуры выделываю, да огонь поддерживаю, это и есть моя задача, коли тебя не встречу. Но вот ты передо мной, а там, – она показала рукой на восток, – я вижу как танцуют две искры твоей души. И теперь мой дух силён, он поёт и ликует. – Кулика поднялась, взялась двумя руками за ручку большого алюминиевого чайника литров на десять – двенадцать, и с трудом подняв его, поставила на огонь. – А когда-то, предки моих предков, из далёких отсюда миров впервые созданных тобою, озаботились найти некую абсолютную ось пространства. Я преклоняюсь перед их прозорливостью. Ось они нашли, не без твоей помощи, но об этом в другой раз, и неожиданно для себя обнаружили на ней точку, в которой оказались пересечены все твои пути уже пройденные, и ещё не проложенные. То была их миссия. Насколько она мала, или наоборот, велика? – старушка пожала плечами. – А дальше ты, не ведая о том, создала Землю, а на ней остров в студёном море. И надо же было такому случиться, что та точка, в коей пересекаются все твои пути, оказалась на том острове. Ты уже много камней памяти собрала. Тебе ведома охранительная сила той точки. Она не раз спасала тебя в странствиях своей призывной музыкой. Она не давала тебе заблудиться. Звала к себе. И где бы ты не оказалась, куда бы не шла, ты вставала на дорогу и приходила к истоку.
– Вы говорите про колодец? И почему назвали его истоком?
– Да. Про колодец. Он поставлен в той точке моим народом. В нашей крови осталась о том память. – Кулика закрыла глаза. – Пара оленей тянут по снежной пустыне образ того, что станет колодцем. Рядом с оленями идут люди. Трое, или больше, мне не разобрать. Снег. Всюду снег, – старушка тряхнула головой, – и ты, вдалеке... Но как?! – Она открыла глаза и ошалело посмотрела на девушку. – Ты была там.
Саша пожала плечами. – Может, потому мне бывают видения эти же, что видела я своими глазами оленей тех?
– Да. Загадка. – Кулика выпустила струйку дыма. – А истоком я то место назвала оттого, что душа твоя, ты сама как суть, именно в той точке порождена была. Но история эта другая. Особенная. – Она улыбнулась чему-то, и положила свою руку Саше на колено. – Я ведь, к чему всё это? К предназначению, к смыслу существования. Иной из нас творит деяния неприметные, не всегда оценённые поначалу, и уходит. Но дорожка, пусть и раз всего пройденная им, остаётся. Редкий путник наткнётся на дорожку ту, и воспользуется. И может так статься, что свершит дела большие. А не будь этой дорожки, заплутал бы и сгинул так ничего и не свершив.
Члены семьи Кемонгака, один за другим, просыпались. Появилось нарезанное тонкими ломтиками мороженное мясо и лепёшки. Травяной отвар разлили по кружкам и завтракали сидя вокруг костра. После, не медля собрались и выдвинулись в сторону дома. Впереди оставался последний переход длиною примерно в семьдесят километров, который планировали завершить глубоким вечером в стенах родного дома. Небо затянуло, и поднялся ветер. Повалил снег. Инуиты выпустили вперёд оленя с санями, а второго поставили позади. Так делали всегда с целью не сбиться с пути когда горизонт размывался из-за снегопада. Олени имели свойство идти как по нитке, прямо. Первый олень вёл отряд, а последний служил контролёром на случай если всё же первый вдруг сбивался. При сильных ветрах бывало и так.
Поднявшийся ветер превратил снегопад в буран и Саша потуже затянула капюшон своей кухлянки, и то и дело смахивала снег с ресниц.
Медведь, в последнее время не чувствующий опасностей, позволял себе отходить от девушки и проводил много времени с новыми знакомыми. Любимым его развлечением стало идти рядом с одним из оленей прижавшись своим боком к боку попутчика. Сегодня он придумал себе новое занятие: заходил за сани, и упираясь головой в спинку толкал их вперёд. Такими своими действиями он пытался помогать оленю тянуть ношу. Бывало, медведь и Кунук шли вместе и старик что-то тихо рассказывал зверю, а то и уходили эти двое в сторону от группы и пропадали по долгу. Что у них были за дела Саша не знала, но всякий раз как они возвращались, медведь обязательно первым делом шёл к девушке и часть пути тыкал своим носом в её руку. Собаки же большую часть времени крутились возле инуитов, среди которых находили внимание и понятливых, интересных им, собеседников.