Страница 133 из 193
За спиной у Саши уркнуло, засопело. Медведь просыпался.
К девушке подошёл Кунук. – Пойду, с медведем твоим прогуляюсь. Нам с ним есть о чём поговорить.
Саша засмеялась. – Поговорите, дед Кунук. Он отличный собеседник.
Кунук подошёл к животному, потрепал по голове и пошёл в сторону от стоянки. Медведь не раздумывая закосолапил за новым, интересным собеседником.
Со своего места поднялся Кемонгак. В руке он держал большую доску похожую на обычную кухонную. Подойдя к девушке протянул ей.
– Держи. Тебе надо всё съесть, – сказал он.
На доске лежали куски рыбы и что-то нарезанное полосками, похожее на сало.
– Рыба. В ней всё, что тебе нужно. – Кемонгак протянул ножик. – Возьми. Удобнее будет, – и чуть с виноватым видом добавил: – тебя смутит запах, но ты вспомнишь.
Саша и вправду учуяла не привычный ей, неприятный запах начинающего разлагаться продукта. Она поморщилась. В первую секунду девушка чётко знала, что это она есть не будет. Но, в следующее мгновение, с удивлением для себя, явственно услышала шум моря и запахи трав, и улыбнулась воспоминанию.
Кемонгак внимательно наблюдал за Сашей. – Ты вспомнила, – и улыбнулся тоже. Не переставая смотреть как девушка поддевает кончиком ножа, один за другим, ломтики рыбы и сала и отправляет их себе в рот, он обернулся к остальным сидящим у костра, многозначительно посмотрел и снова обернувшись к Саше спросил: – почему ты не ушла? Ты могла это сделать и освободить себя.
Саша кивнула в знак согласия и отпила из кружки горячего отвара принесённого ей одним из членов племени.
– Могла, но я хочу оставаться.
– Из-за тела? – спросил Кемонгак.
– Нет. Тело лишь инструмент. Хотя это тело мне нравится. Вы, – она показала на мужчину, – сейчас лукавите спрашивая меня. Ведь вы знаете о силе слов проговариваемых в мире духов. Вы знаете как такое незримое слово становится прочнее любого металла, сильнее любой стихии и любых намерений.
Кемонгак закивал головой. – Ты говоришь истину. Но тогда ты бы замёрзла.
– Нет, уважаемый Кемонгак, пришли бы вы и согрели меня.
– Тебе повезло. Но мы могли и не придти.
Саша улыбнулась. – Не могли не придти. Иначе я поступила бы по другому.
Кемонгак растерянно смотрел на девушку. – Ты говоришь о предсказании.
– Я говорю о слове. Мне не нужно предсказание.
– Но как было бы всё проще, видеть наперёд.
– Нет, Кемонгак. Видеть наперёд, значит не пройти путь. Насытиться мясом не ощутив его вкуса. Войти в эту жизнь и выйти из неё не пройдя по ней. Нет, – Саша мотнула головой и с улыбкой посмотрела на собеседника.
Мужчина закрыл глаза и сидел кивая головой. Не открывая глаз он проговорил: – ты умна. Ты знаешь много начал из которых складываются пути и исходы. Слово. Да. Слово, это начало силы. Там где в силе есть слово – сила имеет твёрдость поборимую только самой собой. Сила без слова безвольна. – Он открыл глаза, посмотрел на Сашу. Взгляд его стал твёрдым. – А теперь тебе надо спать.
Саша открыла глаза, и судя по тому, что хохолок солнца краснел возле её ног, поняла, что день начинался. Медведь лежал рядом на снегу и вылизывал лапу. Из-за холма, со стороны восходящего солнца появились олени в сопровождении нескольких членов племени. Вокруг этой компании бегали собаки и весело перелаивались. Саша выбралась из саней, накинула на себя кухлянку, унты, и осмотрелась. За санями, метрах в пятидесяти, несколько инуитов разбирали небольшую ярангу, видимо используемую для ночлега, а разобранные части сносили и укладывали на две большие лыжины. Вероятно, как предположила Саша, один олень потянет сани, а второй – эти лыжи с разобранной ярангой.
К девушке подошёл Кемонгак, обеими руками взял её за плечи и внимательно, серьёзно оглядев, проговорил: – совсем другое дело. Щёки появились, и порозовели. И глаза на месте. – Он мягко улыбнулся. – И друг твой, – Кемонгак кивнул в сторону медведя, – в хорошем настроении.
Саша посмотрела на своего спутника. – Я уже готова идти.
– Это хорошо. Пойдём вместе. Мы домой идём, на самый север, там где Кивиту.
– Кивиту? – переспросила Саша.
– Город. А мы немного дальше, чуть севернее, на берегу. Там наша деревня. Несколько семей. Дня два идти.
– Как же вы так далеко от дома оказались? – спросила Саша, знающая, что инуиты не отходят далеко от берега без нужды, особенно зимой. Она увидела удивление появившееся на лице мужчины.
Удивление Кемонгака сменилось смехом. – Я тебе позже скажу, когда моя семья доведёт тебя до нашего дома.
Саша была крайне озадачена реакциями мужчины. То он удивляется, то вдруг смеётся. Она стояла, смотрела вдаль, и гадала как ей реагировать на это.
– Я вижу, ты в замешательстве. Но мы квиты. Услышав твой вопрос я тоже был в замешательстве.
– Так значит здесь семья? – Саша решила, видимо, удивляться дальше, и задавая свой вопрос указала рукой на группу разбирающую жилище и группу занимающуюся оленями.
– Да. Семья, – Кемонгак снова засмеялся. – А ты думала, что здесь всё племя?
– Угу. – Саша состроила виноватую гримасу.
– Племя наше большое. В нём много семей. Все семьи роднятся. Братья, сёстры, двоюродные, дяди. У каждого своя семья. Это и есть наше племя. Я старший в этой семье. Кунук, дед, что с перебитым носом – мой отец. Он передал мне право старшего. А старушка, что разговаривала с тобой, та что с длинной косой, его сестра, тётка моя, Кулика. Она бездетна, а потому осталась в семье брата своего. Кумагдлат – мой сын. Остальные, это мои братья. У них пока нет семей. – Кемонгак снова посмотрел на Сашу.