Страница 6 из 8
– Малыш, ты должна согласиться на церемонию, – Даян присел рядом, пытаясь вытащить меня из плена Шаада, но сейчас это было бесполезно. Шаад вцепился, как клещ, и никому не собирался отдавать добычу. – Ты должна дать нам шанс. Нам и детям.
– Нет. Я хочу подумать. Мне надо принять и решить, – пыталась отстраниться от Шаада, от всех. Хотелось свернуться в калачик, зарыться с головой в одеяло, порыдать в одиночестве и решить, что делать. Но такой возможности мне не дали. Облепив со всех сторон, как пиявки, уложили на подушки и погрузили в сон.
Тёмный, огромный зал, прорубленный в скале. На возвышенности по кругу скамьи, заполненные мужчинами в чёрных одеждах. Их суровые лица устремлены в центр, где на серой плите испуганная, обнажённая женщина, пытающаяся прикрыть руками грудь и промежность. Но это бесполезно. От них не скроешься, не спрячешься. Удушающий страх пробирает до костей. Ищу глазами своих мужчин и нахожу. Они пробираются сквозь ряды наблюдателей, снимая на ходу одежду. Мои глаза расширились от ужаса, пытаюсь крикнуть нет, но из горла вылетает только сиплое шипение.
Старас ложиться спиной на плиту и подхватывает меня под попу, усаживая на себя. Жадный поцелуй в губы, руки, мнущие и раздвигающие ягодицы.
– Прости, малыш. Мы должны это сделать, – шепчет, отрываясь от губ. – Закрой глаза и не открывай. Ты должна представить, что здесь нет никого кроме нас. Ты должна расслабиться и возбудиться, иначе будет очень больно.
– Я постараюсь, – шепчу в ответ, глотая комок из слёз.
Старас кивает головой, и все принимаются за дело. Я закрываю глаза и чувствую губы, всасывающие сосок. Пальцы, руки, языки, всё, как и дома, только я напряжена, не могу расслабиться, не могу принять. Палец проникает в вагину, но я суха, как пустыня. Дрожь пробивает тело от страха, от абсурдной ситуации. Я кожей ощущаю взгляды, прожигающие меня. Прохладный гель, втираемый в дырочки. Боженьки, спасибо, что не на сухую будут драть. Старас приподнимает мои бёдра и насаживает на себя. Немного боли и лёгкий дискомфорт. Я понимаю, что это только начало. Пальцы в задней дырочке сменяются огромной головкой, медленно проталкивающей боль к позвонку.
– Расслабься, малыш, – ловлю на краю сознания. – Будет легче.
Легче? У меня рука тоньше, чем то, что таранит мою задницу! Пытаюсь сделать глубокий вдох, но в рот тут же врывается член. Открываю глаза и вижу Даяна, наматывающего мои волосы и падающего бёдрами, толкающего член мне в глотку. Я не могу даже кричать. Со всех сторон забита под завязку. Ещё чуть-чуть, и разорвёт на части. Меня трясёт не по-детски. Слёзы, слюни, сопли, смешиваются и стекают по груди. Толчки ускоряются, становятся резкими и глубокими. Как я хочу потерять сознание! Провалиться в густую пустоту! Не чувствовать! Не слышать! Не видеть!
Наконец меня наполняет горячей спермой, и я, давясь, глотаю её. Без сил откидываюсь на камень и… Тишина оглушает. Приподнимаюсь, гляжу на своих мужчин, которые с непониманием пялятся на плиту. Этот грёбанный кусок скалы не светился, он даже не нагрелся! А дальше начинается ад!
Седой ганзалеонец в чёрном балахоне подходит ко мне, проводит рукой по животу. Секундная смена эмоций, растерянность, удивление, расчётливость, злость. Я увидела это всё и поняла, что теперь настал конец.
– Взять! – рявкнул он, и со всех сторон к нам потянулись ганзалеонцы.
Мои мужчины, обступив меня, дрались, как звери, ломая кости и отшвыривая в сторону. Но что могут трое безоружных, против сотни вооружённых, не уступающих в силе? Первым скручивают Стараса. В его глазах столько боли. «Прости» – слетает с его губ, и острая сталь проходит по горлу, перерезая его жизнь и мои надежды.
– Нет! – кричит Шаад, и его хрип, последнее что я слышу, задыхаясь от отсутствия кислорода.
Грудь наполняет болью от поступившего воздуха. Глубокий вдох, до точек в глазах. Пытаюсь подняться, но что-то держит со всех сторон. Разлепляю глаза и облегчённый выдох. Сон. Это всего лишь был сон.
***
Следующий месяц был самым тяжёлым. Я много ела, отдыхала, но слабость постоянно подкашивала. Поначалу занятия сексом придавали сил, я вставала, гуляла, ходила по магазинам в сопровождении мужей. Но чем дальше, тем хуже мне становилось. Дети высасывали меня практически полностью. Уже не помогали постоянные ласки, я таяла и худела. Постоянные обмороки пугали мужчин. Я перестала вставать, заставляла себя глотать еду, не чувствуя вкуса. Не радовало ничего. Хотелось только спать. Казалось, закрою глаза и больше не открою.
– Малыш. Ты должна согласиться, – уговаривали на перебой. Я не могла переступить барьер, особенно после сна.
– Скажи, чего ты боишься?
– Брак признаётся после того, как камень начнёт светиться? – спросила, сглатывая солёный комок. – Он же может не засветиться?
– Камню надо отдать страсть, – прошептал Даян. – Страсть всех четверых. После этого он благословляет семью и запускает процесс изменения сакиа.
– Как я могу отдать страсть, будучи напуганной и под взглядами посторонних? – взвыла я.
– Ты просто должна довериться нам, – Шаад нежно поцеловал в живот, вызвав слабую волну возбуждения.
– Мы всё сделаем сами, – присоединился к поцелуям Старас.
– Я согласна, – простонала в ответ, отдаваясь разгорающемуся пожару внутри.
– Тогда мы должны подготовить тебя, – улыбнулся Старас, поглаживая тугое колечко. – Твоя попка должна лишиться девственности и принять Шаада.
– Почему Шаада? – испуганно выкатила глаза. – У него самый большой и толстый член. Моя попа такого не перенесёт.
– На церемонии гияну заполняют по старшинству, – объяснял Старас, продолжая массировать колечко. – Я являюсь началом и занимаю лоно. Шаад становится продолжение, заполняя собой попку. Даян замыкает круг, вбрасывая семя в ротик.
Жадный поцелуй Даяна, покусывающий губы, сметающий преграды, посылающий разряды электричества, и я уже на четвереньках на краю кровати. Старас проходиться языком по ложбинки, затрагивая тугое колечко, и я выгибаюсь как кошка, прося большего. Палец медленно проскальзывает, раздвигая стенки, выдирая стон, тонущий в губах Даяна. За ним второй, третий, я поддаю бёдрами, насаживаясь на них. Это уже так привычно, ощущать трение пальцев там. Старас ускоряет темп, растягивая по кругу, скручивая спираль внизу живота. Кровь несётся с бешенной скорость, затапливая сознание. Не поняла, когда пальцы сменились членом, только жуткое давление и сумасшедшая наполненность заставляют напрячься. Тупая боль раздирает стенки, раздирает меня.
– Боже мой, я не выдержу, – стону сквозь зубы, напрягаясь всем существом.
– Расслабься, тогда сможешь принять меня, – продираясь, рычит Старас.
Даян ложится, подползает головой под меня и присасывается к клитору. Волна накрывает с головой, расслабляя и позволяя принять член полностью. Боль смешивается с потоками удовольствия, и я начинаю покачивать бёдрами в направлении паха. Шаад с голодом смотрит, как ствол входит в меня и урчит от возбуждения. Даян добавляет к языку палец, поглаживая лоно, разгоняя кровь сильнее. На пике взрыва получаю мощный толчок и горячие потоки спермы, орошающие пульсирующие стенки. Пустоту от Стараса заполняет Шаад, проталкиваясь грубее, жёстче, растягивая до умопомрачения, срывая в пропасть, топя в мощном оргазме, сворачивающим каждую мышцу в моём теле. Даян отрывается от клитора и перемещается наверх, размещая член под моими бёдрами. Нажим на поясницу и мокрая плоть насаживается на него, поглощая, сжимая, втягивая. Громкий стон, вырывающийся из открытого рта, заталкивается обратно в горло членом Стараса. Они как слаженный механизм в одном темпе входят в меня, и я не понимаю от чего меня разрывает, от поршней, врывающихся со всех сторон, или от оргазма, выбивающего из лёгких кислород. Бьюсь в припадке удовольствия, как рыба, выброшенная на берег, бесконечно, ловя волну за волной. Старас вытягивает мне шею, удаляя преграды, и член по языку входит в гортань, лишая возможности дышать. Пара глубоких толчков, и по горлу течёт горячая сперма. Он медленно вытягивает блестящий от слюней ствол, и я вылизываю его весь, до капельки. Рык сзади, и Шаад изливается следом. Последним кончает Даян, натягивая меня до боли.