Страница 8 из 60
Рука Тротти замерла с ложкой на полпути между тарелкой и ртом. Он медленно перевел взгляд с панорамы города за окном на Боатти:
– Прошу прощения?
– Начальник изучил вас насквозь, Тротти. Он знает вашу преданность. И ваше неимоверное упрямство!
– И именно поэтому он хочет убрать меня с дороги Меренды?
– Не впервой вам нарушать приказы вышестоящих. – Боатти осклабился. – Начальник прекрасно знает, что Меренду вы презираете.
Тротти поднес ложку ко рту и, прежде чем ответить, какое-то время ел мороженое.
– Меренда – очень компетентный полицейский.
– Меренда вам не по сердцу потому, что он принадлежит к новому поколению полицейских. К тем, кто знает ответы на все вопросы, знаком с отцами города, но кто никогда не работал ногами, не выстаивал зимние ночи напролет на улице и ни разу не отмораживал себе яйца.
– Да?
– Меренда – университетский. Умный и образованный. Но у него нет вашего опыта.
– А у меня нет его квалификации.
– Потому-то начальник квестуры только обрадуется, если вы начнете свое собственное, частное расследование. Личную вендетту.
– Ничего не выйдет.
– Но вышло же в случае Чуффи.
Тротти побледнел.
– А вы и впрямь многое обо мне знаете, Боатти.
– Я тоже справлялся, комиссар. – Усмешка. – Привычка. Видите, у нас масса общего.
– Не думаю.
– Вы знали Розанну и…
– И что?
– Начальник квестуры ничем не рискует. – Боатти тряхнул головой. – Столько лет в полиции – и до сих пор не поняли природу власти?
– У меня не слишком богатое воображение.
– Начальнику квестуры нужны результаты, но больше всего он хочет укрепить свои позиции. А тем самым и свою власть. Произошло отвратительное убийство, и, конечно же, он не прочь, чтобы оно было раскрыто. Сделай это вы, все только обрадуются. Ваши с начальником фотографии поместит «Провинча». А поскольку вам все равно скоро в отставку, никаких хлопот с вами у начальника не будет. В вашем возрасте угрозы вы для него не представляете.
– Спасибо.
– Попробуй вы его потеснить, Тротти, он попросту от вас отмахнется. А Меренда молод. Он – начальник нового отдела по расследованию убийств. Для начальника любой его успех – потенциальная угроза. Потому-то он и надеется, что вы опередите Меренду с его отделом.
– Не очень-то убедительно.
– Напротив. А я вам помогу. – Боатти подмигнул умным глазом. – Информацией, которой нет у Меренды.
Тротти промолчал. Его темные глаза, казалось, стали меньше.
– Информацией, которая сможет решить все дело.
– Какой информацией?
– Еще водки?
– Какой информацией, Боатти?
Боатти, похоже, колебался.
– Меренда не знает того, что знаете вы, комиссар Пьеро Тротти. А именно – что у синьорины Беллони был тайный любовник.
Тротти был вне себя от удивления:
– Об этом сказала вам сама синьорина Беллони?
– Розанна была всегда очень сдержанной. Она вообще не любила болтать. И о себе говорила редко.
– Но своим прошлым она с вами все-таки делилась?
– Она меня не боялась. Как мужчина я не представлял для нее опасности.
– Долго ли вы были с ней знакомы, Боатти?
– Она мало общалась с мужчинами. Когда ей перевалило за сорок, она все еще ухаживала за своей матерью. А потом ей пришлось присматривать за сестрой.
– За Марией-Кристиной?
– Едва ли у Розанны было много знакомых мужчин, если не считать ее сослуживцев. – Боатти помолчал, закусив свою толстую верхнюю губу. – Скорее всего ко мне она относилась как к сыну.
– У нее могли быть и собственные дети.
– Ее детьми были ученики – так она и сама все время говорила.
Тротти от нетерпения прищелкнул языком.
– Она с вами никогда не делилась, почему так и не вышла замуж?
– Сначала – мать, потом – сестра. Много ли у нее было времени, чтобы обзаводиться собственной семьей?
– Но после того, как она ушла с работы, свободного времени у нее стало предостаточно.
– Розанна ушла с работы в пятьдесят пять лет. Для женщины заводить семью в таком возрасте немного поздновато. Да и Марию-Кристину – сестру Розанны – поместили в санаторий совсем недавно.
– А до этого?
Боатти кивнул.
– До этого Мария-Кристина вообще-то работала. Здесь, в городе. Секретарем в каком-то банке. Но время от времени с ней случались нервные срывы. И Розанна должна была за ней присматривать. Семидневная рабочая неделя. – Боатти сделал паузу. – Она никогда не жаловалась. А замуж так и не вышла.
– Но любовника завела?
Глаза у Боатти сузились.
– Вы ее осуждаете, комиссар?
Тротти улыбнулся:
– Будучи полицейским, я давным-давно уже перестал осуждать людей.
– И меня не осуждаете?
– Синьор Боатти…
– Зовите меня Джордже.
Из почти опустевшего пакетика Тротти достал леденец.
– Временем можно распорядиться и получше, чем осуждать вас или кого-то там еще.
– Сын богатого политика, журналист-левак из «Лотта Континуа», родившийся с серебряной ложкой во рту, – не так ли вы ко мне относитесь?
Тротти сунул леденец в рот.
– Кто был любовником синьорины Беллони?
Боатти покачал головой:
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Задавать вопросы – дело полицейского. – Тротти вытащил пакетик с леденцами. – Берите. И не задавайте вопросов, если знаете, что ответ вам не понравится.
Боатти взял мятный леденец и аккуратно развернул липкий целлофан.
– Так кто был ее любовником?
Боатти опустил голову и кротко улыбнулся, словно признавая собственное поражение.
– Итак?
Боатти положил леденец на язык.
– Как-то на Рождество, года два тому назад, я спустился к Розанне. Угостить ее свежим медом из Стельвио. И тут я впервые почувствовал, что она одинока. Кажется, она была тогда немножко под хмельком. Нет, совсем немного – ну как после бокала вина. Мне она обрадовалась. Она приготовила для моих девочек рождественские подарки. Предложила мне немного барберы и вдруг разговорилась о своем прошлом.
– А почему, собственно, любовник? Ведь она была очень привлекательной. Уверен, многие почли бы за счастье и жениться на ней.
– Долг перед семьей. К тому времени, как умерла ее мать, было уже слишком поздно… во всяком случае, так она мне сказала. Ей было за сорок, и она считала, что свое упустила.
– Лучшие годы жизни. – Тротти улыбнулся. – Если мне не изменяет память.
– Секс ее не интересовал. Она говорила, что секс – это все, что нужно мужикам. И что ублажать их она не собирается.
– И тем не менее завела себе любовника.
Боатти откинулся назад и сложил на груди руки.
– У нее был приятель. Спала ли она с ним, я не знаю.
– Но еще минуту назад вы произнесли слово «любовник».
– Слишком сдержанной, слишком застенчивой она была, чтобы такое обсуждать.
– Но вы-то, Джордже, уверены, что они спали? Она была привлекательной, следила за собой.
– А вы это заметили, комиссар?
– Я как-никак мужчина, Боатти.
– Вы находили ее привлекательной?
– Розанна Беллони была… Мне она казалась прекрасной.
Склонив голову набок, Боатти шумно сосал леденец.
– А из вас получилась бы великолепная пара.
Тротти отвернулся и уставился в окно.
– Вам так не кажется, комиссар?
– Синьорина Беллони мертва.
– Вы не ответили на вопрос.
– Я познакомился с синьориной Беллони в семьдесят восьмом году. Тогда со мной еще, так сказать, жила моя жена.
– Десять с лишним лет назад, комиссар. С тех пор…
– Другие времена, другие заботы… Кто был ее любовником?
– Вы решили найти ее убийцу, комиссар?
– Упрямый и невежественный – не забыли, Боатти?
– Упрямый, невежественный и раздражительный. И помимо всего прочего – лукавый, комиссар Тротти.
– Расскажите мне про ее любовника.
16
Разделяй и властвуй (лат).