День живых

Мэтт Шеридан умер пять лет назад. Разбился в одном из рейсов, пока гнал фуру в Шербрук – городок неподалёку от границы штата Мэн. Такой же рейсовик, как и он сам, заснул за рулём, выезжая на перекрёсток. Столкновение было неизбежно. На скорости 62 мили в час забитый трёхтонновик «фрейтлайнер» влетел в левое крыло кабины, закрутив гружёный под завязку «мак» Мэтта, перевернулся и проискрил ещё триста футов по заледенелому асфальту.

Водитель Клиффорд Данбар погиб на месте от множественных ран. Даже ремень безопасности оказывается бесполезным, когда сталкиваются два титана дорог с полным багажом тяжёлого груза. Клифф ударился головой о приборную панель, заработав обширную гематому, но убило его не это. Врачи так и не пришли к выводу, какая из ран оказалась смертельной: разорванная селезёнка, повреждённая печень или сложенная грудная клетка. Клифф Данбар так и не доставил груз по назначению, так и не вернулся домой к семье и так и не узнал, что повлёк за собой ещё одну смерть.

Пока «фрейтлайнер» Данбара скользил по дороге, грузовик Мэтта описал дугу и встретился лицом к лицу с пихтой, растущей у самой дороги. Кабина оказалась всмятку, когда спасатели нашли «мак» в кювете. Два сокрушительных удара сплющили салон, как пластиковую бутылку. Мэтта зажало со всех сторон. Ловушка замкнулась, и в ней было не продохнуть, не позвать на помощь.

На удивление медиков Мэтт не просто оказался жив, но и пребывал в сознании, чувствуя каждую повреждённую клеточку тела, а ещё раздирающий страх. Глаза мужчины метались, словно в поисках хоть чего-то, что может помочь. На самом деле Мэтт рьяно высматривал напарника – шестимесячную дворнягу, которая, в отличие от него, не была пристёгнута. Надежда оставалась на то, что Бэй умудрился избежать сильных повреждений, ведь удар пришёлся на сторону водителя.

О чудовищной аварии сообщили лишь в начале шестого, когда одинокая «мазда» въехала на перекрёсток. Солнце пока и не думало вставать из-за лесного массива, а под холодным светом фонарей картинка выглядела гораздо страшнее.

Джим Тодески, рамщик с лесопилки неподалёку, как раз ехал на смену. Он не горел желанием возвращаться к работе после выходных, особенно сегодня, когда начальник попросил приехать пораньше. Сначала на глаза попалось странное, огромное пятно где-то вдали, будто кто-то намеренно перегородил дорогу. Чуть приблизившись к месту аварии, Джим понял, что случилось что-то ужасное. Об этом просто кричали обломки и разбитое стекло, валяющиеся на перекрёстке, длинный след протектора на асфальте и волнующий запах смерти. Только потом Джим увидел пострадавших: одна фура валялась перевёрнутой в четырёхстах футах впереди, вторая пыхтела на обочине, плотно прижавшись к стволу могучего дерева. Кругом стояла зловещая тишина – из разбитых машин не раздавалось ни звука.

Оправившись от потрясения, Джим Тодески тут же вызвал спасателей и скорую, и позвонил бы ещё кому-то, если бы знал номер. Выбежав из своей старенькой «мазды», мужчина побежал сначала к грузовику на дороге. Во мраке раннего утра были заметны лишь очертания громадины, и только тусклый фонарь помогал подметить детали. Джим включил фонарик на телефоне и попытался заглянуть внутрь кабины. Гиблое дело. Паутинка трещин, сплетённая на лобовом стекле, скрывала весь обзор. Никакого движения или попыток выбраться. Изнутри не слышалось ни стонов, ни криков о помощи.

– Боже… – прошептал сам себе Джим, на секунду задержав взгляд на куске асфальта под самой кабиной. Он окрасился алым от вытекшей сквозь дверные щели крови. Вряд ли ему уже удастся помочь.

Не желая терять драгоценные минуты, Джим Тодески кинулся к другому пострадавшему. Может есть шанс спасти хотя бы его, пока спасатели мчатся в это богом забытое место?

Ближайший город Юстис находился в 10 милях к северу. Им понадобится время, чтобы добраться сюда. Джим не отличался атлетической фигурой и занимался спортом два раза в год, когда играл с племянниками в футбол, поэтому сам удивился, как быстро сумел домчаться до «мака».

– Эй! Есть кто живой?!

Сплюснутая кабина оказалась непреступной крепостью. Свет фонаря едва добирался в эту часть обочины, а телефонный фонарик казался смешным спасательским орудием. В ответ раздалась тишина и лишь в отдалении звук ревущих двигателей и сирен.

– Они уже едут. Уже едут…

Джима Тодески всегда уважали на работе. Что бы не случилось в цеху, этот малый никогда не впадал в панику и знал, что делать. Но сейчас Джим стоял под сыплющимися хлопьями снега и просто смотрел на высокую кабину, чувствуя себя бесполезным муравьём.

– Уже скоро… Помощь скоро будет… Боже…

Тихое повизгивание вывело Джима из оцепенения. Сперва он подумал, что стоны раздаются из кабины, что бедняга-водитель всё ещё борется за жизнь. Мужчина уже было ринулся вперёд, даже не задумываясь о том, что собирается предпринять, но за писком послышался еле уловимый хруст. Так хрустит снег под тяжестью шагов. И он раздавался откуда-то с другой стороны фуры.

Обежав «мак» кругом, Джим не поверил своим глазам.

– Собака?!

Небольшой по размеру пёс валялся в снегу, пытаясь сделать хоть пару шагов. Его шерсть промокла от снега и крови, перепачкавшей спину и землю кругом.

Как же его угораздило здесь очутиться?

– Малыш! Как же ты?..

Хвост пару раз дружелюбно дёрнулся и обессиленно упал обратно на снег.

– Ты был в машине, дружок?

Очередной визг, словно человеческий стон, а за ним нарастающий вой сирен.

– Сейчас тебя осмотрят, всё будет хорошо и с тобой, и с… – Тодески вскинул голову, взглянув на изжёванную кабину. – Твоим хозяином.

Наверняка пёс выбрался через разбитое стекло и, вдобавок к ранениям в аварии, плюхнулся с такой высоты на снег. Джим бережно взял собаку на руки и принялся гладить, чтобы успокоить животное. Бэй трясся, как осиновый лист на ветру, и поскуливал от боли и от скорби. Он испугался, когда всё вокруг начало грохотать, трястись и крутиться. Однажды Джесси усадил его на карусель и принялся раскручивать всё быстрее. Бэю не понравилось такое развлечение тогда, не понравилось и сейчас. Но хуже всего было видеть напарника, зажатого в тиски огромной железяки.

Буквально за секунду мёртвый перекрёсток вернулся к жизни. С севера налетели машины спасателей, пожарная и три скорых. Джим дал чёткое описание места происшествия и возможное количество раненых, поэтому спецгруппа среагировала отменно.

Увидев тех, кто наконец сможет помочь, с собакой на руках Джим помчался к прибывшим машинам.

– Это я вызывал спасателей!

– Мистер Тодески? – Серьёзный голос инспектора опередил его самого, выбирающегося из джипа.

– Да, да, это я.

Мужчина только кивнул в ответ и принялся раздавать указания. В его распоряжении были три бригады спасателей, с которыми он справлялся на раз плюнуть. Он то и дело выкрикивал имена, а затем приказы, и кучка людей в форме закишели кругом, как полчище термитов. Они работали слаженно, чем вызвали несказанное уважение Джима. Тот стоял, поглаживая полуживого пёсика по липкой шёрстке, и постепенно распрямлял плечи, с которых сваливался груз вины, что он ничем не может помочь пострадавшим.

Одна бригада направилась к перевёрнутому «фрейлтайнеру», тогда как другие побежали к покорёженному «маку», всё ещё дымившемуся у дерева. Медики тоже разделились в надежде отыскать в этом ворохе осколков хоть кого-то живого.

– Меня зовут инспектор Беннингем, – представился мужчина из джипа, наконец оборачиваясь к Джиму. – Теперь расскажите подробно, что произошло.

– Я уже говорил диспетчеру, что не застал саму аварию. Я подъехал позже, когда уже всё случилось. Я вызвал вас и попытался помочь хоть кому-то. Но, – Джим скорбно опустил голову. – Водитель перевёрнутого грузовика, похоже… погиб. А что с тем парнем, – он указал на грузовик Мэтта. – Не знаю. По крайней мере, он не откликался на мои крики. А на снегу я нашёл его.

Джим дёрнул руками, на которых постанывал Бэй, до сих пор будто никем не замеченный.