Страница 5 из 14
Послышался глухой рык мотора, и тяжелая машина, медленно выкатившись из стройного ряда автопарка, остановилась прямо перед Виктором. За рулем сидел стажёр Дима. Он, как всегда приветливо улыбаясь, поздоровался со своим «ментором» и, как только захлопнулась пассажирская дверь, рванул с места.
С полчаса ехали молча, не включая ни музыку, ни новостные программы по радио. Москва никак не давала выбраться путникам из своих запутанных витых улочек. Резала путь внезапными заторами, выводя трафик окольными путями. Дима вёл уверенно и жестко пресекал любые попытки соседей по ряду преградить им путь, пользуясь габаритами, агрессивным видом автомобиля, и, в большей степени, госномером с литерами АМР.
Наконец выбрались на Новорязанское шоссе, прибавили ходу. Двигатель тяжелого внедорожника бодрым рыком отозвался на вдавленную в пол педаль акселератора, и машина пошла. Минут десять удавалось держать скорость на одной отметке. Мерное покачивание машины и монотонный гул в салоне сделали свое дело. Пассажир уснул, неловко разместив голову на подголовнике. Прежде стажёру Диме не удавалось разглядеть своего наставника. Под тяжелым взглядом Калошина молодой парень всегда ежился и чувствовал такой внутренний дискомфорт, что невольно отводил взгляд в сторону. Сейчас же, воспользовавшись беспомощностью своего пассажира, Дима решился взглянуть на суровое лицо ветерана с одной единственной целью – разглядеть в нем человека. Но за те секунды, что позволила потратить на смотрины дорога, стажер так и не смог заметить в своем начальнике ничего человеческого. Рядом с ним на пассажирском кресле внедорожника сидел пожилой, но отнюдь не немощный мужчина. Лицо его, изрезанное глубокими морщинами, было испещрено круглыми рытвинами оспинок. Несколько безобразных рубцов пересекали его лицо наискосок. Густые с проседью брови, хмуро сдвинутые какой-то тяжёлой думой друг к другу, не давали и шанса лицу Виктора показаться добродушным. Создавалось впечатление, что Калошин даже во сне не покидает своего поста, что даже сейчас, в этот самый момент, беспокойный ум его разрабатывает очередной план поимки и ликвидации опасного объекта. Плотно сжатые губы его белели от напряжения, периодически напрягались желваки, после чего раздавался чуть слышный скрип зубов, стиснутых с такой силой, что, казалось, они могли бы перекусить стальной прут арматуры. Дима так и не смог позволить себе задержаться взглядом на этом суровом лице. Даже спящий, Калошин внушал ему робость. По спине стажёра пробежал легкий холодок и, невольно вздрогнув, он сосредоточил всё своё внимание на дороге.
О Калошине в конторе ходили легенды. Поговаривали, что в восьмидесятых он возглавлял в КГБ целое подразделение по борьбе с терроризмом и был вхож в самые высокие круги. Тогда же он и разработал свою концепцию Помнящих. Как именно он набрел на эту информацию и кто был его информатором ‒ неизвестно, но видавший виды сотрудник, матёрый и непримиримый государственник в одночасье превратился в параноика. Теория, озвученная им впервые на закрытом заседании совета безопасности СССР в 1990 году, прозвучала настолько нелепо, что члены совета попросту выставили его за дверь, посчитав его взволнованную речь бредом сумасшедшего. Не внял его словам и его собственный начальник. Страна в тот период нуждалась в решении куда более серьёзных задач, и вникать в теорию спятившего на службе полковника никто не стал. После несогласованной с начальством выходки Калошина тихо подвинули. Памятуя о былых заслугах, его не стали увольнять, позволив дослужить до пенсионного возраста. А затем произошел развал империи. Вместе с крахом могущественной державы по цепочке стали выходить из строя и её основополагающие механизмы. Не миновала эта участь и некогда властную, повергавшую своих врагов в панику одним своим названием структуру. КГБ перестал существовать. Новая власть, стремясь укрепить свои позиции, методично вычищала для себя плацдарм, избавляясь от наиболее опасных, с её точки зрения, руководителей и генералов. Вакантное место быстро заняла новая структура, которую назвали мелодичной и совсем уж не страшной аббревиатурой – ФСБ. На место матёрых волкодавов пришла щенявая и неопытная поросль молодых сотрудников. Лишь немногие в ту пору смогли сохранить свои позиции. Каким образом удалось удержаться на плаву Калошину, не знал никто. Он тихо отсиделся в архиве, по крупинкам собирая и каталогизируя информацию, способную подтвердить его теорию. В поле он давно не работал и потому мог сутками напролёт изучать архивные документы, так или иначе связанные с его теорией. Но длиться бесконечно это не могло. В стране начался кризис власти, и некогда богатая структура перешла в режим жёсткой экономии. Урезанного до предела бюджета не хватало даже на обеспечение собственной безопасности, не говоря уже о проведении дорогих зарубежных операций. Потихоньку, одна за другой, покатились волны чисток. Под нож пошли не только ветераны, но и большая часть молодняка, только пришедшего на службу. Вспомнили и про Калошина. Ветерана в принудительном порядке вызвали для участия в праздновании очередной годовщины победы, и уже после празднования и вручения очередных памятных наград в торжественной обстановке объявили о завершении его карьеры. Единственным условием, которое было выдвинуто Калошиным перед увольнением, была аудиенция с директором ФСБ. Что именно тогда сказал Виктор Иванович новому главе службы безопасности, доподлинно неизвестно, но только увольнять его резко передумали. Более того, Калошин выхлопотал для себя целый закрытый исследовательский отдел, который, судя по нынешнему финансированию, окупился в самые короткие сроки. Мало кто из рядовых сотрудников имел чёткое представление, чем именно занимался отдел Калошина. Завеса тайны создала Калошинскому подразделению репутацию элитного отряда, стать частью которого было столь же сложно, сколь и опасно.
Прозевав внушительный ухаб, Дима резко дернул руль влево, но подвеска всё же гулко передала удар по корпусу. Калошин вздрогнул и проснулся.
– Далеко ещё? – хмурясь, спросил он у стажёра.
– Минут сорок, Виктор Иваныч, – бодро отрапортовал стажёр, стараясь не выдавать своего волнения. – Вы ещё можете покемарить.
Кемарить Калошину больше не хотелось. Он проморгался, сбрасывая дремоту, широко зевнул и, почесав блестящий лысый череп, скомандовал:
– Сначала в школу его заедем, – назвал адрес.
– Нет проблем, – улыбнулся стажёр и достал из кармана навигатор.
Глава 4
Сентябрь 2017 года.
Арендованный в Москве внедорожник с трудом елозил по мокрой грунтовке, то и дело норовя сесть брюхом в глубокую колею. Оставленные позади триста километров пути даже в сравнение не шли с последними километрами до точки назначения. Размытая дорога стала просто направлением, петляя между небольшими деревеньками. Накрапывающий всю дорогу мерзкий осенний дождь ближе к Селигеру превратился в крепкий ливень, вконец изуродовав и без того дурную просёлочную дорогу. Дворники еле справлялись с потоками воды, видимость снизилась до нескольких метров. Почувствовав, что машина начинает буксовать и зарываться носом в глину, водитель остановился. Мысленно поблагодарив себя за предусмотрительность, он перевел трансмиссию в режим 4WD. Арендовать полноприводный автомобиль оказалось замечательной идеей. Включив пониженную передачу, он вновь начал движение.
Рьяно вгрызаясь в грунт, машина начала загребать всеми четырьмя колесами и уверенно поползла к цели. Парень ещё раз сверился с навигатором. Убедившись в правильности выбранного пути, продолжил движение. Спустя некоторое время перед капотом выросла неожиданная преграда – поперек дороги лежало огромное дерево. Поваленная, должно быть, шквалистым ветром, сосна в антураже проливного дождя больше походила на декорацию к голливудскому триллеру. Большой, с метр в диаметре, ствол дерева безапелляционно известил Вадима, что дальше на автомобиле он не проедет. Глубокие овраги по обе стороны дороги не позволяли объехать препятствие.