Страница 28 из 34
МОРОЗОВ. Вы – нас? Да это мы к вам пришли… Сами…
АНУФРИЕВ. Мы хотели…
СТАСИК. А вот этого не надо! Не надо этого!
ЩЕГОЛЕВ. Чего?
СТАСИК. Не надо вам хотеть того, чего не надо! Мой вам дружеский совет! А еще лучше – вам вообще не надо ничего хотеть. Если, конечно, вы еще хотите.
МОРОЗОВ. Спасибо. Мы уже не хотим.
СТАСИК. А почему?
МОРОЗОВ. Что почему?
СТАСИК. Почему вы сюда пришли? Только не надо мне отвечать! Я сам за вас отвечу. Вы пришли потому, что, вероятно, хотите знать.
АНУФРИЕВ. Не потому. Вовсе не потому. Совсем не потому.
СТАСИК. А почему?
АНУФРИЕВ. Что почему?
СТАСИК. Почему что?
АНУФРИЕВ. Это вы спрашиваете: почему?
СТАСИК. Э, нет, это вы спрашиваете, а я отвечаю!
МОРОЗОВ. Хорошо, тогда действительно ответьте нам: почему?
СТАСИК. Вы хотите знать?
ЩЕГОЛЕВ. Да! Да! Да! Мы! Хотим! Знать!
СТАСИК. Что?
МОРОЗОВ. Ваше отношение!
СТАСИК. А вы, ребятки, до сих пор не поняли, какое у нас к НЕМУ отношение?
ЩЕГОЛЕВ. Да! Мы не поняли, и мы хотим знать!
СТАСИК. А я вам, кажется, уже все объяснил!
АНУФРИЕВ. Ничего вы не объяснили! Это вам только кажется!
МОРОЗОВ. Да! У нас к вам вопрос…
АНУФРИЕВ. Два вопроса!
ЩЕГОЛЕВ. Нет, даже три! Три вопроса у нас к вам!
СТАСИК. А вот этого не надо! Не надо, ребятки, милые! Мой вам дружеский совет: не задавайте лишних вопросов! Никогда лишних вопросов никому не задавайте! Мой очень и очень дружеский совет…
МОРОЗОВ. Да это мы понимаем! Мы не про то…
СТАСИК. Если вы не про то, то и я не про это.
АНУФРИЕВ. Вы хотите сказать…
СТАСИК. Лично я ничего не хочу. Но если вы спрашиваете…
ЩЕГОЛЕВ. Да мы не спрашиваем! Мы только интересуемся…
СТАСИК. Не надо! И этого не надо! Мой вам совет… Милые… Интересуйтесь чем-нибудь другим, ребятки.
МОРОЗОВ. Чем?
СТАСИК. А ничем!
АНУФРИЕВ. Как это можно – ничем интересоваться?
СТАСИК. А так! Не берите в голову, и все!
ЩЕГОЛЕВ. Как так?
СТАСИК. А вот так. Объясняю: вот, к примеру, твоя голова. А ты в нее ничего не бери!
ЩЕГОЛЕВ. А-а, вот теперь понятно.
СТАСИК. Только теперь? Это ж надо было сколько разговаривать, чтобы понять!
МОРОЗОВ. Да мы поняли. Мы все еще раньше, чем к вам пришли, понимали.
СТАСИК. Логично. А зачем же тогда все же пришли?
АНУФРИЕВ. Поговорить.
СТАСИК. Ну? Поговорили? По-моему, мы с вами очень хорошо поговорили! Главное, логику найти! Вот мы с вами искали-искали – и, по-моему, очень многое в этом нашем разговоре нашли!
МОРОЗОВ. Да, спасибо большое.
СТАСИК. Да за что ж спасибо?
АНУФРИЕВ. Как за что? За откровенность! Вот с Игорем Николаевичем у нас почему-то не получился разговор. А с вами…
ЩЕГОЛЕВ. С нами так никто, пожалуй, еще не разговаривал!
СТАСИК. Ну, и вам спасибо! Спасибо, что зашли!
Вежливо подталкивая, выпроваживает инженеров из кабинета.
Игорь Николаевич вылезает из-за шкафа.
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Ну, Стас, ты гигант! Гений!
СТАСИК. Методой надо владеть. Это современная, хорошо отлаженная метода. Между прочим, не наша, не отечественная. Это я у американских бизнесменов научился!
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Браво! Книжку, что ли, какую переводную прочитал?
СТАСИК. Именно. Для служебного пользования. Отметка такая. «Секретно», значит. Не для всех, а только для наших бизнесменов.
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Дашь почитать?
СТАСИК. Нет вопроса. Главная мысль мне там особенно понравилась.
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Какая же?
СТАСИК. Если к бизнесмену приходит человек с просьбой, на которую он, посетитель, должен получить отказ, то задача бизнесмена сделать так, чтобы человек, получивший отказ, ушел от него воодушевленный, полный веры, что с ним поступили правильно, что они с бизнесменом делали сейчас общее дело!
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Не знаю, как в других областях, а в этой мы Америку, считай, уж обогнали!
Дверь открывается, снова входят быстрым шагом Морозов, Ануфриев и Щеголев.
МОРОЗОВ (удивленно). Игорь Николаевич? Вы что, уже вернулись из министерства?
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ (смущенно). Да, я вернулся. А вы что, уже поговорили?
АНУФРИЕВ. Да, поговорили, и очень хорошо, представьте.
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Представляю.
ЩЕГОЛЕВ (вынимая из-за спины бутылку). Хотите выпить… с нами? А? Мы сбегали! Уже!
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Да как-то неудобно… И потом – здесь, в моем кабинете!
СТАСИК. Удобно, удобно… Они хорошие ребятки! И главное – быстрые. Очень быстрые и милые. Мы друг друга хорошо, по-моему, поняли! Да и у нас ведь кое-что в запасе имеется! (Раздает рюмочки с коньяком.) Угощайтесь! Смелее, смелее… Ребятки, милые, смелей!
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Рита, не впускай ко мне пять минут, слышишь? (Смущенно.) Тут у нас венгры на прошлой неделе были. Так мы их так хорошо принимали, так душевно – вот осталось немножко…
Все дружно чокаются, пьют.
Ну, хлопцы, добро! Чтоб вы на нас больше не обижались!
МОРОЗОВ. А вы – на нас! (Глотает.)
АНУФРИЕВ. Да мы на вас не обижаемся! (Опрокидывает.)
ЩЕГОЛЕВ. Чего на вас обижаться! (Закусывает.)
СТАСИК. Ну, чтоб не в последний раз вы сюда к нам заходили!
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. От всей души, хлопцы, всегда рады с вами поговорить! Честно и откровенно!
СТАСИК. Да-да! Только честно!
Кланяются друг другу. Долго у двери жмут руки, после чего инженеры в прекрасном настроении покидают кабинет.
Входит Рита.
РИТА. Звонят из проходной. Там ваша мадам пришла, а с ней двенадцать человек. Чертова дюжина. Спрашивают: пропускать, не пропускать?
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Никого не пропускать. Чертову дюжину – ко всем чертям. Мадам – не дам! Через мой труп! Вызвать конную милицию, танки, ракетные войска! Чтоб муха к нам не пролетела!
Звонят все телефоны, раздражающе пронзительно.
Тихо! Все по местам! Начинаем строить баррикады!
РИТА. К вам Махоня…
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Опять просится?
РИТА. Нет, теперь уже ломится.
Вбегает Махоня.
МАХОНЯ. Все в порядке. Тавризян только что подписал реконструкцию. Я только что от министра. Они все сейчас придут к нам на концерт.
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ (в шоке). Кто все?
МАХОНЯ. Тавризян, Веселкин и министр. Все вместе.
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. То есть как?
МАХОНЯ. А вот так. Я их всех пригласил от вашего имени.
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. От моего?
МАХОНЯ. Ну, и от своего, конечно! Я сказал им: если Тавризян подпишет сейчас проект, с меня причитается – я всех веду к нам на концерт Высоцкого. Не подпишет – не веду! И все! И нет проблем! Тавризян тут же подписал, министр меня поздравил, Веселкин зааплодировал! Они с Тавризяном пожали друг другу руки! Мир – дружба! Конец ядерной войне! Все в порядке – спасибо разрядке!
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. И что… Тавризян не уезжает на свой симпозиум?
МАХОНЯ. Какой симпозиум? Вы что, смеетесь? Я и это устроил. У меня в Аэрофлоте есть знакомая девочка, которая все сделала, поменяла ему билет… На симпозиум он поедет завтра, раз такое дело, раз сегодня у нас такой концерт… Девочку на концерт я тоже пригласил, так что, если вам когда-нибудь что-нибудь нужно будет с авиабилетами… и с девочкой…
ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ (тихо). Что ты наделал, Махоня?