Страница 28 из 29
Их чёрствые, скучно-пространные взгляды
взирают так мутно, забыв прежний миг.
Одежды потрёпаны и мешковаты,
на выцветших кожах, на венах, рубцах,
на выцветшем лаке, засоренной вате -
на бывших красотках, трудягах, дельцах…
Sunshine
Чарующий шар, как прожектор,
века источающий свет,
мерцает, как дальний проектор,
транслируя разный сюжет.
Негаснущий дар из пучины
всё сеет лучинки, лучи.
Он с нами всегда, без причины -
с рассвета к закату, в ночи.
Струёй из-под втянутой лупы,
упёршейся в сам небосклон,
чрез синее стёклышко крупно
зря плавит асфальты, бетон.
Порой чуть не варит озёра,
тиранит пустыни в годах
и сушит всё зноем и мором,
сводя живо-влажное в днях.
Глядит так тепло и бездомно
на Землю, хозяев, рабов,
сияет обычно и скромно
среди перьевых облаков.
Вся сфера, как фокус от мага!
Ему – благодарственный слог!
Великое, лучшее благо,
какое смог выдумать Бог!
Просвириной Маше, в день 36-летия (29.09.2021 г.)
Девственный, юный телёнок
Ласкался о руки кудрявой хозяйки
и тёрся о бёдра, о грудь и лицо,
и пил молоко из бутылки с утайкой,
и был легкодумным, живым молодцом.
Оторванный общею, липкою волей
от мамы-коровы и сытных яслей,
предчувствуя странствия, голод и волю,
я брёл за уходчицей карей своей.
Она о добре и печалях вещала,
учила основам и тайнам любви,
внимала мычаньям моим и ласкала,
и гладила ум, обретённые швы.
Ей верил, вникал в описания далей,
растил обретаемый опыт и стать,
филе и идеи, рога нарастали…
Царица почти заменила мне мать!
Телятница в этой уютной закуте
коричневым взором смотрела, ждала.
Коровница эта сняла с меня путы,
свободу и сытость, и гордость дала.
Вокруг обрушались запреты и доски,
в цветное окошко глядел я из кож.
Но вскоре заместо кормящей той соски
богиня явила охотничий нож…
Татьяне Ромашкиной
Современность торговых центров
Копилки из старых монеток,
скопленья стареющих шкур,
публичные замки старлеток,
наборы потомственных дур,
арт-группы и лиги бездельных,
колонии с вёслами, в снах,
артели безруких, ленивых,
сообщества в глянце, волнах
и стойбища блудных, извечных,
коллекции ленных умов,
туннели из пухлых, увечных,
стада, поголовья скотов,
приюты для старых, беззубых,
амбары с кофейной тоской,
команды и лиги сутулых
и клиры с душой бесовской,
союзы, сословья продажных,
содружества туш, ордена,
засады, где группы сограждан,
животные в стойлах, хлевах,
собранья завистливых, жадных,
зверинцы в нарядной тюрьме,
общины голодных, всеядных,
дурные ватаги в ярме…
Они – населенья ковчегов.
Я с ними сожитель, что нем.
Места разукрашены снегом:
столб "Plaza" и ромб "ЦДМ"…
Лес октября
Листва потрясающих красок!
Гирлянды стареющих крон.
Гуашь их пушиста, прекрасна!
Чарующий вид, будто сон.
Витражный и сказочный облик
над каждым шершавым столбом
имеет рифмованный отклик
в сознаньи и сердце моём!
Деревья – когорты атлантов,
огромнейший бал из невест.
Краса великанш и гигантов
хранит недвижимость и честь.
Округа, как царство молчанья
средь тропок, ковров и мостков.
Редки так подскрипы, шуршанья
и шорох, паденье листков.