Страница 4 из 5
В этот момент прислуга принесла чай.
– Давай лучше поговорим о чем-нибудь приятном, – предложила в итоге она.
– Мы наняли гувернантку, пора начинать заботиться об образовании детей, – начала Мэл.
Девушки просидели в саду около часа. Пили чай, шутили и разговаривали о племянниках Беллы. Ее радовали их проделки, она умилялась их сообразительности.
А вечером за ужином подобную тему завела и свекровь. Это было полной неожиданностью, и Белла даже подумала, а не сговорились ли они. Но вряд ли это было правдой. Потому что мотивы у свекрови были свои.
– Вам стоит подумать о детях, – заметила Елена.
Белла вопросительно на нее посмотрела.
– Я вчера разговаривала с Антоном, он думает о том, чтобы продлить контракт. Сказал, что по окончанию действующего приедет в отпуск, отдохнет, а потом снова уедет.
Белла удивилась, сморщилась, мысли в голове стали роится как пчелы, и все они крутились вокруг одного: «Если так пойдет, мне всю жизнь придется провести в этом доме одной».
– Тебе стоит быть с ним поласковее, чтобы он не захотел уезжать, – заметила свекровь.
Белла тут же представила, в чем проявляется ласка, и ее всю передернуло от того, насколько неприятен ей был этот человек.
– Я бы очень не хотела, чтобы Антон подписал еще один контракт. Я и так боюсь за его жизнь. И тебе стоит подумать об этом. Тяжело тебе будет, если ты останешься вдовой. В наши дни сложно второй раз выйти замуж, тем более устроить равный брак.
Белла молчала, но чем больше говорила ее свекровь, тем больше нарастало внутри ее волнение. Она совершенно не готова была к подобному повороту событий.
– Почему ты молчишь? – настойчиво спросила свекровь. – Ты хотя бы разделяешь мои мысли?
Белла напряглась, чтобы хоть что-то ответить.
– Да. Я все понимаю.
– Ну и отлично, – заметила свекровь и продолжила поедать бифштекс.
Из-за стола Белла встала еще более озабоченная, чем прежде. К тому же ее задело, что ее супруг звонит матери, а она и вовсе не в курсе, что с ним происходит. Неожиданно для себя она испытала некое подобие ревности, некие собственнические чувства словно обладала правами на своего мужа. Но она тут же отмела эти мысли прочь, вспомнив их первое знакомство.
Думать об интимной связи с ним ей было неприятно, но теперь, видимо, придется. Родственники от нее ждут детей, новая семья ждет, что она привяжет своего мужа к дому. Как много теперь зависело от того, сможет она принять своего мужа или нет. В эту ночь она долго не могла заснуть. И, несмотря на то, что усиленно старалась решить, как ей быть дальше, ни к какому решению так и не пришла. Более того, она потом много раз думала об этом и старалась убедить себя сделать первой шаг навстречу, но так и не смогла. В итоге полгода пролетело, а ответа так у нее и не было. Она понимала, что должна будет постараться принять своего мужа, но сможет ли – оставалось вопросом.
Антон приехал рано утром, еще до завтрака, о чем Белла узнала за столом. Правда, за завтраком его не было, он тут же уехал в штаб, и новость сообщила свекровь. Белла опять испытала укол ревности из-за того, что последней узнала о возвращении своего мужа. Накануне ей тоже никто ничего не сказал, хотя все были в курсе, так как накануне созванивались. Белла понимала, что свекор и свекровь недолюбливают ее, и потому были с ней холодны. Но так же она понимала, что отчасти сама в этом виновата, им она тоже не сделала шаг навстречу. А по ее поведению они видели только то, что она не ждет и не любит их сына. За что им было любить ее?
К обеду Антон тоже не явился, и свекровь за обедом прожужжала все уши о том, что к ужину он обещал быть. Свекор и свекровь запланировали праздничный ужин на завтра в честь этого события. А сегодня было решено посидеть в тесном семейном кругу.
После обеда Белла уединилась в одной из своих комнат, которую переоборудовали под мастерскую, где она занималась музыкой. Ей, как это часто бывало в этом доме, захотелось побыть одной. В одиночестве она чувствовала себя более защищенной, а в присутствии родственников ее не покидало напряжение, она словно всегда ждала нападения и готовилась отбивать атаку.
Она закончила свою новую песню и на это раз старалась разучить ее.
– Одинокая роза, все одна и одна, – напевала она. – Нет любви и нет счастья, и она холодна.
Ее голос разлетался далеко за пределы кабинета, но она об этом не думала. Музыка была отрадой для нее. А раз замечаний не поступало, значит никому ее пение не мешало.
В этот момент дверь в ее комнату неожиданно отворилась. Белла вздрогнула от неожиданности и тут же убрала руки с клавиш.
В дверях стоял Антон. Еще в холле он услышал звуки музыки и спросил у матери, кто играет. И когда она сказала, что его жена, он удивился, ему стало интересно, и он пошел на голос, чтобы лучше расслышать его, а заодно поприветствовать свою супругу. Голос действительно ему понравился, мелодичный, нежный и ласковый, он завлекал и успокаивал. Он напоминал о доме, о том, что мило и приятно сердцу. Именно этого ему и не хватало долгие дни, проведенные в «горячей точке», далеко от родного дома.
Он сделал несколько шагов вперед по направлению к ней, прежде чем Белла обернулась. В следующий момент она подняла лицо от нот и посмотрела в сторону двери. Антон остановился. Прищурив глаза, он всматривался в лицо своей супруги. Ее красота поразила его настолько, что он не мог пошевелиться. Его глаза стали изучать ее образ. Он был приятно удивлен красотой своей жены, и, хотя ему говорили, что она красива, такого он не ожидал. Темные волосы, зеленые глаза, пухлые губы – «Само совершенство», – решил он. Опомнившись, что он непозволительно долго рассматривает ее, он сделал еще несколько шагов вперед.
Ее сердце застыло, дыхание перехватило. Прямо по направлению к ней шел огромный мужчина исполинского телосложения. На нем была военная форма, которая предавала ему еще более устрашающий вид. Походкой хищника он медленно приближался, как лев застав свою жертву в ловушке, вальяжно оттягивал момент встречи. Она же, как забитая в угол антилопа, застыла от страха и обреченности.
Пока он приближался, Белла позволила себе рассмотреть его. Легкая щетина свидетельствовала о том, что он еще не приводил себя в порядок, но Белла отметила, что щетина ему шла. На щеке она разглядела шрам, оставленный, вероятно, чем-то острым, но он совсем не портил его аристократического лица. «Он хорош собой», – решила она.
Белла встала на трясущихся ногах, приветствуя своего супруга.
– Добрый вечер, – наконец сказал Антон, подойдя совсем близко.
– Здравствуйте, – ответила она.
– Я услышал прекрасный голос и не смог не полюбопытствовать, – оправдался он.
– Я разучиваю песню, – пояснила та.
– Рад Вас видеть, – еле выдавил из себя Антон.
Слова никак не шли на ум, но нужно было что-то говорить.
– Я тоже, – ответила она и четко сама не различала, было ли это искренним, как с его, так и с ее стороны.
– Встретимся за ужином? – едва не заикаясь, спросил он.
– Да, – ответила она.
– Мне надо идти, я хочу принять душ с дороги, – почему-то снова начал оправдываться он.
Он никак не мог себя заставить оторваться от нее и уйти, но понимал, что повода задерживаться у него нет. Он наконец развернулся и пошел к выходу. А Белла с облегчением выдохнула. Его присутствие взволновало ее. Она совсем не ожидала от себя такой реакции.
За ужином собралась вся семья. По случаю возвращения супруга Белла решила выглядеть роскошно и одела нарядное платье. Нежно голубое, отделанное кружевом платье в пол, с отрытой зоной декольте, которое она украсила изысканным колье.
Антон встретил ее у входа в столовую. Его взгляд снова приковала ее красота. Не в силах оторвать от нее глаз, он, как загипнотизированный, подошел к ней и подал руку.
– Прошу к столу, – сказал он.
Белла подала свою руку, но в тот момент, когда она коснулась его руки, ее ударило током. Она тут же одернул свою. Антон почувствовал тоже самое. Они удивленно посмотрели друг на друга, и, так как протянутая рука Антона все еще приглашала Беллу, она решила попробовать еще раз, и на этот раз все получилось. Он нежно обвил ее кисть своими пальцами и проводил до стола. Отодвинув стул, он посадил супругу рядом с собой.