Страница 78 из 135
Некрополис служил последним прибежищем для беженцев из завоёванных демонами или эльфами линий и миров. Здесь ещё могли встречаться представители практически уничтоженных рас вроде мелких гоблинов и троллей - их больших двоюродных братьев из соседней линии зелёного мира.
Здесь скрывались от гнева бога-императора эльфы-изгои, что вольно или невольно прогневали и вызвали его недовольство.
Сюда убегали высшие демоны, попытавшиеся совершить покушение на вышестоящего в целях занять его место, потерпевшие поражение, но сумевшие сохранить жизнь, что происходило отнюдь не часто.
Здесь последние свободные гномы и дварфы, после завоевания их родного мира демонами и пленения бога-кузнеца, с утра до ночи работали за гроши в кузницах, пытаясь оплатить своё проживание и проживание своих семей в Некрополисе.
Сюда приходили караваны из всех прочих миров, связанных с перекрёстком расставленными великанами в незапамятные времена арками.
Здесь, на окраине Некрополиса, на самой границе где ещё немного и эманации смерти мёртвого мира начнут медленно отравлять и убивать любую жизнь, в квартале для бедных, располагалась скромная торговая лавка, принадлежавшая архимагистру Торвальду Испепепеляющему - ныне торговому агенту и представителю землян на перекрёстке миров.
…
Небо обычно светло-серое, но, говорят, здесь бывают необычайно яркие рассветы, когда, в период большого кружения планет, два солнца восходят одновременно.
Луны нет вообще.
Вместо ночи - жалкий огрызок примерно от двух до четырёх часов абсолютной, полнейшей темноты. Из-за двух солнц день длится дольше, чем положено. Ночью хорошо видно, что звёзд здесь ещё меньше чем видно с Земли, может быть какая-то туманность поглощает свет большинства из них. И, разумеется, звёзды совсем другие. Чужие, незнакомые, редкие, как огоньки, звёзды в непроницаемо чёрном небе. Сначала пугает, но постепенно привыкаешь.
Воздух в мире мёртвых великанов такой сухой, что постоянно хочется попить воды, но постоянно пить нельзя и приходится только смачивать губы. Местные именно так и делают.
Торговая лавка Торвальда выглядела как трёхэтажное здание. В Некрополисе явная нехватка свободного места. Жить можно только поблизости от арок миров, где концентрация эманаций смерти значительно снижается. Поэтому здания, особенно на окраинах города, тянутся не столько вширь, сколько вверх. Плюс всегда остаётся вероятность, что кто-то и где-то закроет или сломает очередную арку и круг жизни ещё немного сократится, оставляя тысячи человек за чертой. Каждое такое событие большая трагедия, ведущая к конфликтам и даже к небольшой войне, когда оставшиеся за переместившейся границей бедняки пытаются взять штурмом и захватить дома своих чуть более удачливых собратьев, живущих немного ближе к центру. Поэтому каждый дом в Некрополисе, каждая торговая лавка, склад, кузница или иное помещение - выглядят как крепости. Маленькие двери и высоко расположенные узкие окна лишь дополняют общую картину из мрачных, сильно вытянувшихся к вечно серому небу домов - скал.
Некрополис - сумрачный город. Но каким ещё может быть город построенный изгнанными из родных миров беженцами и торговцами для которых важна только прибыль. Вечно умирающий город без будущего, чьё существование когда-нибудь закончится с последней разрушенной аркой. Город построенный для живых, однако правят в нём повелители мёртвых.
Как раз на правителей города, могущественных некромантов, некогда сбежавших из линии Орати, пытался выйти Ворошилов. Когда они только прошли через арку миров, ему казалось, что встретится с некромантами будет легко. Вот договориться может быть непростым делом. В реальности оказалось, что не только добиться встречи, но просто определить кто здесь главный, с кем следует разговаривать - сама по себе непростая задача.
Ворошилов здесь никого не интересовал. Земляне никого не интересовали. Их война с демонами в одной линий постепенно захватываемого и пожираемого человеческого доминиона что так и не успел толком сформироваться - никого не интересовала. Подумаешь! Демоны жрут очередной мир, а его жители, в меру своих возможностей, пытаются сопротивляться - знакомая и всем надоевшая история с, казалось бы, предрешённым финалом. Ничего интересного.
Едва узнав, что Клим не собирается у них ничего покупать, равно как и не пришёл с каким-нибудь интересным предложением, торговцы моментально теряли к нему интерес. Закутанные в чёрные мантии фигуры, изредка попадающиеся на улицах города, также не интересовались ни самим Ворошиловым. Не помогало и упоминание самоназвания их бывшей родной линии. На осторожные расспросы о том, кто здесь главный и с кем можно было бы поговорить, некроманты стандартно отвечали, что он может говорить с любым из них. Но что толку, если их хоть как-то занимало только то, что происходило в городе, а на всё прочее за его пределами они реагировали как богомол на учебник высшей математики - то есть вообще никак.
Леонид Красин, по этому поводу, предположил: -Может быть закутанные в чёрные мантии фигуры не некроманты, а их слуги? Какие-нибудь особо умные мертвецы, что-то вроде продвинутых биороботов способных поддерживать разговор и выполнять функции по охране порядка в городе. А сами некроманты сидя в чёрном замке в центре Некрополиса ворота которого всегда закрыты и вход куда охраняется отборными боевыми умертвиями.
-Зачем делать ворота, которые всегда закрыты? -удивилась Портнова Зина. -Они вообще никогда не открываются?
Гоблин Грыг попытался вспомнить - видел ли они когда-нибудь ворота в чёрном замке открытыми или хотя бы слышал о том, чтобы они открывались, но не смог.
Архимагистр Торвальд подтвердил: -На моей памяти: никогда не открывались.
Зина сказала: -Тогда не понимаю.
-Что тут понимать, -объяснил Красин. -Эти ворота сделали не для того, чтобы они открывались, а чтобы стояли всегда закрытыми. Такой наглядный символизм.
-Нам что делать? -перебил спорящих Ворошилов. -Попытаемся проникнуть в замок тайно?
-Нет! Нет! Не надо! -заволновался Грыг.
-Плохая идея, -подтвердил Торвальд. -Среди местных ходят несколько может легенд, а может рассказов о тех, кто пытался пробраться в чёрный замок. Даже если правды в тех россказнях хотя бы на треть, то судьба пытавшихся крайне незавидна.