Страница 40 из 76
– Я отпущу боль, лишь когда Себастьян будет мёртв, – прошипел в ответ старец. – Ни ты, ни я не сможем удерживать его вечно или убить, но это сможет сделать ведьма листопада, – и он указал своим кривым пальцем на меня.
Что за дурная привычка! Здесь что, детей не учат, что тыкать пальцем некрасиво?
Я растерянно смотрела на Абаля, не зная, как потактичнее сообщить, что я, вообще-то, Себастьяна искала для любви, а не для убийства… Сообщать такое нельзя – взбесится. А если его гнев затмит какую-то там боль, то Абаль из скверного старика превратится в злобного сильного мага, и тогда нам всем не поздоровится.
– Убей же его, – посмотрел на меня Абаль и взмолился, явно признавая моё превосходство:–Я ждал этого столько лет, что теперь не могу вынести и минут ожидания! Демон прав: я мог бы убить его сам, но сейчас это будет стоить мне жизни! Я не готов к этому! Я хочу насладиться смертью врага и выпить за нашу победу! Торопись! Я выждал момент, когда колдун оказался слаб и искал отдых, и пленил его! Но надолго ли? – он начинил злиться от того, что я не действую. – Убей же его! – почти взревел Абаль, да и Отис как-то опасно сжал кулаки.
Я нервно сглатывала, не зная, как отмазываться теперь. Одному Абалю я легко могла заговорить зубы, а вот Отис виделся мне куда более опасным противником, поскольку находился в здравом уме, в отличие от старика.
Эльф за моей спиной начал нашёптывать какие-то невнятные слова на своём странном наречии. Хоть и был изгнанником, а мудрость своего народа не позабыл и умело использовал при надобности!
Я обернулась на него, замечая, что в сильных руках теперь красуется большой, но изящно сделанный лук. И стрела уже угрожающе готова сорваться с натянутой тетивы и вонзиться в Абаля.
Сделала шаг в сторону. И чтобы в меня ненароком не попал, и чтобы посмотреть, много ли у эльфа вообще стрел в запасе. Оказалось, колчана у мужчины нет.
Это меня не очень расстроило, поскольку магия эльфов мне не известна, так что, может, стрелы они из воздуха материализуют по мере надобности, как только что материализовался сам лук.
– Абаль! – скомандовал эльф, и его голос показался мне незнакомым. Вечно весёлый и заигрывающий со мной, сейчас этот тип напоминал серьёзного воина, который не собирается тратить время на болтовню. – Сними оковы с Себастьяна и забудь о нём!
Старик поднял взгляд на эльфа. Вздрогнул, заметив нацеленную на него стрелу, но не испугался, а лишь начал злиться. Его полубезумные глаза сверкнули ненавистью, словно он тут же, а один миг, поменял своё отношение к Алмариану, и отныне тот стал его личным врагом.
Чувствую, и со мной так же получится, когда Абалю откроется правда.
Я нервно сглотнула. Нам нельзя его злить! Но, кажется, уже поздно.
Абаль расхохотался, запрокинув голову назад. Псих.
– Забыть об этом колдуне? Я забуду о нём, когда скормлю шакалам его труп! – выкрикнул он, ударив о землю посохом.
Чёрные с красными проблесками молнии поползли по земле от посоха, устремляясь к Себастьяну. Стремительность происходящего не оставила мне шансов успеть хотя бы закричать. Молнии вошли в звенья оков, и тело Себастьяна изогнулось, а из груди вырвался не то рык, не то стон. От этого звука я содрогнулась, но хотя бы стало ясно, что беспамятство колдуна не совсем таковым является…
Чёрно-красные молнии встречались яркими синими всполохами на оковах, и я не могла понять: неужели две магии конфликтуют? Магия Абаля и магия этих оков не были заодно… Но почему тогда обе они оказались направлены против Басика?
Магия старика и правда была слаба, и потому сама по себе явно не нанесла Себастьяну какого-то урона, а вот отозвавшиеся на неё синие всполохи заставили пленённого колдуна покачнуться и упасть сперва на колени, а затем на бок.
На яблоне остались болтаться разорванные цепи какого-то другого плетения, и это показалось мне несколько странным. Цепи на Себастьяне легко выдержали магию Абаля, а цепи, что связывали его с деревом, легко порвались…
Я быстро перевела взгляд на эльфа. Надо что-то делать! Нельзя просто смотреть, как сумасшедший старик мучает моего колдуна!
Абаль безнадёжно вздохнул. Вид закованного врага, лежащего на земле, не радовал его, поскольку слишком велика была горечь осознания ничтожности своей магии.
Лицо старика перекосилось от боли, морщины стали казаться глубже, лицо побледнело. Он вложил намело сил в те красно-чёрные молнии, и очевидно, был недоволен эффектом, на который растратил последние ресурсы.
Это же напомнило ему о том, что сам он не сможет уничтожить Себастьяна. Или сможет, но не так, как ему бы хотелось. До меня, наконец, дошло, что от меня ждут какое-то изощрённое убийство, красивую кровавую вендетту, приправленную страданиями ненавидимого Абалем колдуна. Просто пронзить мечом сердце врага наверняка бы было действенно, и Абаль справился бы с такой задачей, но он желал какой-то более зрелищной и унизительной смерти Себастьяну. Но за что?
Старик шумно вздохнул, умерив свой гнев и признавая некую зависимость от меня.
– Принцесса убьёт негодяя, и получит верного слугу в лице Абаля, – отчего-то в третьем лице сказал о себе старец. – Как только жизнь покинет тело колдуна, дерево магии расцветёт, и принцесса сможет пользоваться ей, став равной мне по силе. Тому мне, каким я уже никогда не стану, но каким некогда был.
Так-так-так… А вот об этом мне не говорили! Такой бонус, как огромная магическая сила – и умолчали! Не то, чтобы я повелась и убила быБасика ради магии и драконьего острова, но могли бы и озвучить все условия, чтобы я не чувствовала, что меня хотят использовать.
Демон всё ещё стоял на колене перед старцем. Его не смущало то, что на Абаля по-прежнему нацелена стрела Алмариана. Меня бы тоже это не смущало на его месте. Казалось, эльф вообще не решится произвести выстрел, раз не сделал его, когда Абаль истязал Себастьяна своей магией.
38
Отис с интересом разглядывал то напряжённого эльфа, то безумного старика, и по его взгляду было понятно лишь одно: его забавляет ситуация. Подлый демон упивался всеобщим замешательством и смятением, а боль охотника лишь добавляла остроты происходящему. Так мне казалось: что Отис ни на чьей стороне, и ему наплевать, что произойдёт дальше. Но, стоило мне так подумать, как паршивец сдал меня с потрохами:
– Принцесса не убьёт его, Абаль, – поднявшись и выпрямившись во весь рост, припечатал демон. – Она искала его, чтобы спасти и воссоединиться со своим мужчиной. Они любовники, а не враги.
Вот же сволочь! Про своего мужчину – это преувеличение. Про любовников, в общем-то, тоже. Хорошо, что Себастьян не слышал – он был слишком занят своими оковами и болью, которые те причиняли.Тьфу! То есть, ничего хорошего, конечно, в этом нет. Но всё же признаваться в чувствах я рассчитывала сама, а не вот так бездарно, из уст предательского демона.
Колдун не пытался подняться, но корчился на земле, и мне казалось, что чем больше движений он совершает, тем ярче светятся оковы, и синие всполохи превращаются в странное мерцание, что перемещается внутри металла, словно светящийся червь.
Абаль уставился на меня с такой надеждой, что даже стало неуютно. И показалось невероятным, что псих до сих пор верит или хочет верить мне, а не тому, кто готов преклонить перед ним колено и служить, помня о былом могуществе старого мага. Как же он всё-таки безумен и как ослеплён ненавистью!
Наверно, этот сумасшедший дед ждал, что я опровергну слова демона, но…
А, какие, собственно, могут быть «но»? Какие «но», когда мужчину моей мечты собираются убить, мой единственный союзник, знающий всю правду, целится в сердце старому сумасшедшему старику, а демон сверкает хитрыми холодными глазами, словно питается нашими эмоциями?
Абаль всё ждал, заглядывая мне в лицо и ожидая, что сейчас его принцесса докажет, что она именно та, кого он так ждал. Докажет или просто скажет. Этому психу вполне будет достаточно и слов.