Страница 2 из 13
То, что произошло с нами месяц назад, до сих пор не укладывалось в моей голове. Вернувшись в конце марта домой из рабочей поездки в Эдинбург, Лэндон был потрясен страшным известием – на автомобиль МакКиннонов, в котором находилась вся его семья – дедушка, бабушка и младшая сестра, напали неизвестные. Из нас троих остаться в живых удалось только мне.
В обстоятельствах этого жуткого происшествия было множество необъяснимых деталей, осложняющих расследование. Медики не обнаружили ни у кого из нас ран, которые могли бы объяснить гибель старших МакКиннонов и продолжительную кому, в которой пребывала после трагедии я.
К настоящему времени следователи пришли к выводу, что с нашей семьей кто-то решил свести счеты. Лэндон пытался выяснить, кто мог желать нам зла. Он фанатично, сутки напролет занимался поисками, ездил к дальним родственникам, пересматривал старые письма и документы в кабинете деда. В общем, пытался найти тёмные пятна в истории клана МакКиннонов.
Бабушка и дедушка неоднократно повторяли: «Дети, если случится вдруг что-то плохое, и вы останетесь одни, не мешкая, собирайтесь в Штаты и первым же рейсом летите на Гриншеттер!» Помнится, однажды они даже обещание с Лэндона взяли, что он, в случае чего, обязательно свяжется с Томасом Брауном, давним американским другом семьи МакКинонов. Мы только пожимали плечами, считая такую мнительность излишней. Зато теперь я знаю, они ожидали чего-то подобного. Брат и вовсе был убежден, что от нас скрыли какую-то постыдную тайну.
И не зря.
Я пришла в себя спустя без малого три недели. Все, что запомнилось мне о последнем страшном дне – сумбурный разговор с бабушкой и дедушкой в той самой злосчастной машине. Следующим утром я должна была вернуться после недели отдыха в свой кампус Художественного колледжа при Эдинбургском университете, где жила и училась уже второй год. Но бабуля вдруг стала яростно отговаривать, пугая какими-то пророчествами и предзнаменованиями. Более того, родные настаивали на моем срочном переезде в Америку.
Сперва я приняла все за шутку – настолько нереальным казалось происходящее. Бабуля вещала о неведомой угрозе и смертельной опасности, нависшей над всей нашей семьей. О некоем влиятельном мужчине, будущем хозяине Гриншеттера, которому суждено стать моим защитником, и впоследствии мужем.
Тогда я подумала, что этот самый мужчина, должно быть, – сын мэра Дипвуда, Уаэтт Торнтон, в которого я влюбилась еще будучи школьницей. И по которому тайно сохла уже несколько лет, приезжая к дяде Томасу на каникулы. И старое семейное предание трансформировалось в сказку про перкрасного принца из моих грёз.
И всё же, убедить меня в серьезности своих слов бабушка с дедушкой не успели.
Кто сделал это с нами и зачем, оставалось все еще невыясненным. Лэндон считал, что дома небезопасно, и, выполнив обещание, данное деду и бабушке, обратился к Томасу Брауну. Они решили, что мне лучше пожить пока в Америке. Я возражать не стала, поскольку вот уже много лет Гриншеттер был для меня вторым домом.
Семья дяди Томаса – тоже переселенцы из Шотландии. Только перебрались на североамериканский континент еще в начале 18 века. Для основания новой колонии они выбрали совсем не подходящее для этого место – гористый остров у тихоокеанского побережья.
Около двух сотен лет назад самые первые европейские колонисты считали Гриншеттер непригодным для заселения в основном из-за ненастной переменчивой погоды. Виной тому Ураганный хребет, разделявший территорию гигантского острова надвое. Он буквально притягивал циклоны, которые с завидным постоянством обрушивали на Гриншеттер проливные дожди и штормовые ветра. Повсеместно можно было увидеть следы бушевавшей стихии – вырванные с корнями стволы деревьев, уносимые потоками горных рек к побережью Тихого океана. А несколько полностью разрушенных ураганами и оползнями небольших деревень, давным-давно покинутых жителями, оставались напоминанием о том, насколько враждебны были эти места.
Но не только природа здесь противостояла человеку. Издревле эти земли были овеяны легендами и тайнами, которые породили множество суеверий и страхов среди коренных американцев. Гриншеттер всегда считался недобрым местом, и на протяжении столетий люди не желали селиться тут. Благодаря этому первозданные дождевые леса не подвергались массовой вырубке, а озёра и реки искрились чистейшей ледниковой водой. Здешняя природа не пострадала от деятельности человека, и в начале прошлого века Ураганный Хребет и его окрестности были объявлены биосферным заповедником.
Сейчас на Гриншеттере только два крупных поселения. С материковой стороны обширную площадь занимает коренной народ, обитающий там с незапамятных времен. В старых индейских преданиях говорится, что земли Тускароров оберегают могущественные боги, которые благоволят хозяевам и не пускают на полуостров чужаков. Мне вот кажется, что дело не в сверхъестественных защитниках, а в дальновидности их первого вождя, который выбрал для поселения подветренную сторону Ураганного Хребта – там меньше осадков и слабее ветра.
С наветренной стороны расположен небольшой процветающий городок Дипвуд, основанный много лет назад несколькими семьями европейских переселенцев, среди которых были и Брауны. Словно крошечный островок цивилизации, он лежит в низменности, окружённый с трёх сторон гигантским древним лесом.
А что, если бабушкино предсказание окажется правдой, и мужчине моей мечты суждено стать моим мужем? Если, конечно, будущий хозяин Гриншеттера – это и есть Уаэтт Торнтон.
Красивое лицо Уаэтта тут же всплыло в моем воображении. Но также быстро исчезло, сменившись другим. Джордан Фрейзер. Почему я все еще думаю о нем?
Так, за невеселыми размышлениями, я незаметно для себя преодолела четверть пути. И не подозревая даже, что движусь прямиком навстречу собственной судьбе. Или в коварно расставленный капкан, это как еще посмотреть.
Удалившись километров на двадцать от моста, я заметила на навигаторе тоненькую линию, ведущую к горам сквозь заповедник. Интересно, что это за дорога? Судя по карте, она проходит почти параллельно той, что перекрыли пикетчики. Петляет между холмов и выходит к побережью с другой стороны острова, как раз недалеко от Дипвуда.
Подъехав к предполагаемой развилке, я вышла из машины и стала с недоумением озираться. Справа – океан, слева – гектары бескрайних хвойных лесов. И никаких указателей.
Увеличив это место на экране, убедилась еще раз – дорога здесь есть. А обследовав высокие кусты, увидела въезд, перекрытый бетонными блоками. Интересно.
Остров как будто намекал мне – "Не лезь, куда не просят. Назад пути не будет." Но куда там. Меня на всех парах несло неведомо куда.
Я с трудом объехала заграждение, помяв пару ни в чем не повинных кустов, и оказалась на узкой гравийной дороге. Первые пару километров она пролегала сквозь густой пихтовник. И если в самом начале она мне показалась заброшенной, то теперь стало понятно – ею пользуются, и довольно часто. Если бы не это открытие, я бы, вероятнее всего, повернула назад – уж больно дремучим казался лес.
Мне некстати вспомнилась одна из страшилок, которой мы ещё детьми пугали друг друга. Согласно старому поверью, все дороги к Ураганному хребту ведут в никуда, и странник, покусившийся на вековые тайны, обречен на вечное блуждание по жутким непроходимым сумрачным лесам… Оно и понятно, заблудиться в этих дебрях проще простого, и никакой мистики в этом нет.
Вот между деревьев показался просвет, и я повеселела. Всё-таки, путь вдоль береговой линии гораздо предсказуемее, чем горная дорога, но моим воображением уже завладели сказочные пейзажи заснеженных горных хребтов, дивных зеленых лугов… Когда еще выпадет случай полюбоваться этой красотой и сделать фотографии? Не зря же я ездила на материк за новым штативом? Тем более, бензина в баке достаточно. Дядя Томас еще утром попрощался со мной на неделю и уехал в соседний штат на какую-то полиграфическую выставку. Так что, дома меня никто не ждёт.