Эскорт по дружбе

– Прошу-у-у-у вас! – вскричала она, потрясая его руку. – Прошу… скорее!

– Пытаюсь! – отозвался сердобольный и сконфуженный.

Я забрала телефон у Тохи, просто вспомнив, что он стоит слева и находится ближе, чем моя сумочка, оставшаяся в кресле. Раскрыла полу пиджака, выудила гаджет из внутреннего кармана и, не снимая блокировку, набрала экстренный номер. После инцидента со штанами он всегда сохранял номер «скорой», в какую бы страну ни прибыл.

– «Скорая» слушает, – отозвался уставший женский голос после пары гудков.

– Нужна машина. Ресторан «Merci Баку» в торгово-развлекательном комплексе «Сити Центр». Мужчина… – Я умолкла, расстегивая его ворот и приникая пальцами к шее. – Старше пятидесяти…

– Не просто мужчина! – взвизгнула его партнерша. – Это Юрий Борисович Щеглов, директор…

Мне было с высокой горки плевать на то, какой он директор, потому что в ближайшие минуту или две он мог стать трупом без регалий, должностей и удобного кресла в каком-либо совете.

– Повышенная бледность, холодный пот и учащенное сердцебиение, – перечислила я симптомы и нахмурилась, заметив изменения в больном. – А н-нет, уже не учащенное, кажется, оно остановилось. Что делать?

– Ждать, машина уже едет, – ответили мне и отключилась.

– Твою мать! – Я вскинула руку и потребовала у Тохи разблокировать телефон, пока пассия Щеглова надсадно голосила «Спаси-и-ите его! Спаси-и-ите…», а другой голос уверенно командовал:

– Освободите пространство, попрошу вернуться к столам. Здесь нечего снимать. Олег, проследи, чтобы ничего лишнего не всплыло. И переговори с персоналом.

Количество ног вокруг нас значительно сократилось, я поторопила глухо:

– Тоха, быстрее!

Телефон у меня забрали, разблокировали и всучили опять. По весу он оказался тяжелее, но я не обратила внимания, потому что дважды сбилась, пока набирала выученный наизусть номер в вайбере.

– Проверь его карманы на наличие медикаментов, – скомандовала другу, предварительно дернув за штанину брюк. – И пусть его портмоне тоже досмотрят, если оно с ним было.

Уверенный голос повторил последнее распоряжение. Руки Тохи принялись за досмотр карманов, а я считала гудки.

Первый, второй, третий… прием!

– Оля, извини за раннюю побудку. Нужна помощь! – Я включила камеру, навела на лежащего директора и молниеносно перечислила все подмеченные мною симптомы.

– Анафилактический шок, – сказала она почти сразу. – Прислони телефон к его губам, запотевание на экране есть? Если есть, хорошо. Если нет, просто так не откачаешь, искусственное дыхание в помощь…

– Есть! – возликовала я, заметив разводы на экране, и услышала абракадабру из подходящих препаратов, что нужно ввести внутримышечно. Парочка начиналась то ли на «пена…», то ли на «фена…» Каюсь, я ничего не поняла, но тут Тоха, как более умный, прекратил досмотр, забрал телефон и предложил другую абракадабру.

– Пойдет, – сказала подруга, и мне ее вернули. – Поль, отлично выглядишь, – сообщила на удивление бодрая Ольга и попросила себя не отключать. – Пусть тот красавчик укол поставит и уже потом распрощаешься со мной…

Красавчик?

С каких пор она считает Тоху красавчиком?! Всегда говорила, что он редкий подлиза, шельмец и негодяй, разбивающий сердца как хрустальные бокалы ее бабушки. Сравнение не было аллегоричным, наш общий друг действительно успел разбить наследие Олиной бабули, десять штук за вечер. Два уронил, на восемь упал.

Я подняла взгляд на предполагаемого красавчика, но наткнулась на сосредоточенное лицо Тохиного шефа, который закатал штанину на ноге Щеглова, вскинул неизвестно откуда взявшийся шприц и ввел препарат. Быстро, профессионально, без крови.

– Есть реакция, – спустя время ответил он на Олькино: «Ну что там?!», коротко поблагодарил и пообещал прислать цветы.

– Я в Штатах живу! – усмехнулась подруга.

– Моя благодарность не знает границ.

Использованный шприц Айсберг передал кому-то из персонала, выудил пачку влажных салфеток, вытер руки. После чего забрал телефон из моей ладони, отключил звонок и спрятал Тохин гаджет во внутреннем кармане своего пиджака. Я не успела возмутиться произволу, потому что меня весьма резко подняли и отодвинули в сторону, давая место прибывшим по звонку фельдшерам. И, наверное, мне показалось, что шеф Славского, как и сам Славский совсем недавно, скользнул рукой от моей талии вниз по бедру в поисках швов или ленточек-завязок.

Щеглова увезли, его пассию накачали успокоительным и отправили домой. Меня вручили Тохе, и почему-то именно ему, а не мне было сказано «Спасибо за прекрасную идею». Хотя знакомому доктору звонила я, и я теперь ничего не понимала.

– Слушай, а твой телефон забрали… – начала невнятно.

– Нет, мой при мне. Извини! Ты просила разблокировать, но меня отвлекли, – произнес он в свое оправдание. Упомянул побледневшую Свету, необходимое ей внимание, и умолк под моим укоряющим взглядом. – Что не так? Тебе же помог наш главный. Но смотришь, будто я предал…

– Ты провалил роль партнера, мой друг.

– Окончательно и бесповоротно? – попытался пошутить.

– Абсолютно, – подтвердила я и попросила отвезти меня домой.

Вечер подошел к концу, наш спектакль тоже.

2

Вот уже вторую неделю я возвращаюсь домой со странным ощущением надвигающейся грозы. Мы с Соней только-только перевезли наш магазин цветов и открыли офис по оформлению праздников. Нашли помощницу, запустили инстаграм компании для раскрутки услуг и устроили спам-рассылку по клиентской базе прошлого владельца магазина. Крупных заказов еще не получили, только лишь две заявки на детские дни рождения и смутный запрос по типу «А свадьбы выездные вы того?» Мы сказали: «Того!», но заказчик исчез.

Закрыв за собой дверь, выудила из сумки перцовый баллончик и обошла свои хоромы, включающие кухню, спальню и совмещенный санузел. После того, как на прошлой квартире ко мне с досмотром вломился хозяйский сын, я перестала игнорировать интуицию и строить из себя горожанку, что не знает соседей. В этом доме я целенаправленно познакомилась с молодыми супругами с верхнего этажа, с отставным военным, живущим через стенку от меня, с пожилой парой на моей лестничной клетке и бабулей, которая время от времени берет на себя функцию вахтера. А также с дворником, продавщицами-сменщицами в ближайшем магазине и водителем такси, который каждый день возит хмурого девятилетнего мальчика на уроки.

С одной стороны – я навязала себя окружающим, с другой – теперь на мои крики точно кто-нибудь да прибежит, и в случае чего уже мне сообщат о потопе, а не хозяйскому отпрыску с мутным взглядом и определенными желаниями.

Убедившись в неприкосновенности обители, я сбросила кроссовки на танкетке, сняла сумку с плеча и, не расстегивая куртку, отправилась на кухню, чтобы сделать чай. Успела лишь набрать воды, когда в дверь позвонили. В линзе глазка отразился курьер из пекарни, выпечку которой я очень люблю. Короткое приветствие, роспись в получении, непрошенные мысли. О пристрастии этом известно только Тохе, Оле и моему бывшему. Оля далеко, Тоха ни в чем не провинился вроде бы, а Сергеев…

Сжав в руках пакет с теплыми шоколадными круассанами и поздравительной карточкой, загадала, чтоб отправителем был кто угодно другой. Действительно кто угодно! Очередное возвращение бывшего, очередное обещание, очередной медовый месяц и исчезновение без причин и следствий я не переживу. Мне хватило прошлых разбитых надежд, пустых ожиданий и сомнений в собственной адекватности. Итак, вдох-выдох! Я открыла карточку с размашистым почерком Тохи и всего одним словом: «Извини».

– Какого..?

Я отложила пакет, схватилась за телефон, и он разразился мелодией, что поставлена на Соню.

– Привет! Что у тебя?

– Заказ! – Судя по голосу, она была возбуждена и напугана. – Ко-орзинки для бассейна. Чтобы плавали со свечами. На субботний вечер.

– Ух! И сколько нужно? – спросила, предвкушая очередную задачку. Купим нетонущие палочки для водной аэробики, нарежем под корзинки или, скорее, венки. Свечи подберем, чтобы горели часа четыре. Хотя лучше договориться о мини-фонариках. Они не потухнут, да и света будет больше.