Страница 16 из 90
Глава 5. Тишина
День спустя
— Серьезно? И это все твое великое искусство созидания? — Никита уже сутки не только сражался, но и делал для себя все новые типы одежды.
Из своих же живых стихий. Живое дерево позволяло создать элементы из древесины, смерть давала сталь. Сложнее было с тканями и кожей, но смесь жизни, камня и плоти позволила решить и эту проблему. После преодоления этих сложностей Никита ждал каких-то новых инструкций, которые помогли бы улучшить то, во что он себя одевал… Причем делал это уже больше десятка раз, потому что в постоянных драках броня и даже нижнее белье быстро превращались в лохмотья, и приходилось думать о замене. Вот только ничего нового не было! Темный Кот, словно издеваясь над парнем, лишь молчал и наблюдал за его стараниями.
— Тебе нечего сказать?! — Никита усилил стальную пластину на груди, принимая на нее удар вражеского меча, а потом, воспользовавшись этой паузой, запустил взрывную волну на несколько сотен метров во все стороны.
Его враги пока не становились сильнее, но точно прибавили в хитрости. Парень видел, что они с каждым разом словно подстраиваются под его стиль, ищут слабые места и пытаются ударить именно в них. Вот и сейчас бесконечная череда атак в ближнем и дальнем бою фактически связала Никите руки и дала врагам подобраться довольно близко.
«А я тут еще на тряпки должен отвлекаться!» — продолжал возмущаться про себя Никита, когда неожиданно обратил внимание, что именно эта тренировка и помогла ему сейчас победить.
— Рад, что ты заметил, — тут же отозвался темный бог, который как будто только и ждал, когда же его ученик дозреет и будет готов к разговору.
— И смысл только в том, чтобы я мог управлять своей защитой? — спросил Никита, все еще недовольный тем, как его подловили.
— Смысл в том, — темный сделал паузу, выделяя эту мысль, — чтобы ты мог доверять своему оружию и броне. На сто процентов! А это возможно, только если ты сам создал его от и до.
— Я доверяю своим друзьям, — возразил Никита. — Тот же мой старый молот — его сделала Ария, и он меня ни разу не подвел.
— Пока нет… — спокойно ответил Кот, а потом в его руке появилось оружие парня. — Помнишь, что ты засунул в его центр?
— Артефакт Союза, — ответил Никита. — Он сделал его сильнее, теперь можно залить больше энергии при ударе. Те же руны появились. Ты же видел в моих воспоминаниях, как я подчинял им нежить или забрасывал в тринадцатый мир демонов.
— Да, было красиво, — согласился темный. — Но ты когда-нибудь задумывался, а что этот самый артефакт Союза собой представляет?
— Знак единства рас… — Никита почувствовал запах подвоха.
— Это только внешняя суть, — продолжил Кот. — Союз действительно был, только без всяких железок. А еще был один из магистров света, который продался тьме и решил создать себе запасную возможность вернуться в случае проигрыша. Его план строился на том, что найдется дурачок, который поведется на красивую историю, накачает ловушку силой, а его за это проведут якобы на испытание магистров ордена. Дурачок туда явится, а дух мертвеца его и подчинит. Ты уже видел, насколько опасными бывают даже бестелесные создания.
Никите не хотелось верить в слова темного, но он уже невольно смотрел на артефакт в его руке, как на ядовитую змею. Тем более, учитывая, что ему как раз недавно выскочило сообщение, будто он достоин испытания на титул магистра. Выходит, это была ловушка.
— И все же, — Никита решительно тряхнул головой. — Почему ты так уверен, что твоя история — правда?
— Потому что тот магистр был одним из нас, одним из тринадцати, — спокойно ответил Кот, и парень моментально лишился всех своих контраргументов. — Так что в следующий раз старайся всерьез подумать, доверять ли свою жизнь и свою судьбу каким-то железкам.
— Тогда металл из храма светлого ордена, который мы использовали для перековки молота… — Никита задумался о еще одном возможном подводном камне.
— Да, там тоже может сидеть какая угодно зараза, — пожал плечами Кот. — Тут я тебе не подскажу, но лучше полагайся на слова и поступки конкретных живых людей или нелюдей, чем на символы прошлого.
— Спасибо за урок, — Никита несколько секунд молчал, а потом поклонился своему учителю. Как всегда, его рассказы несли в себе что-то темное и болезненное, но в то же время, как удары молота по куску стали, они делали парня сильнее.
Месяц спустя
Никита обновил свою одежду легким движением руки, даже не обращая внимания на то, что и как он делает. За эти дни парень понял главное: что его мощь не в толщине стали или ее возрасте, а в том, сколько у него силы и как быстро он может пустить ее в дело.
— Черный дракон, дыхание смерти! — Никита использовал стихию преобразования, принимая форму огромного крылатого ящера, а потом принялся поливать все вокруг потоками огня и смерти. Эта комбинация держалась дольше всех остальных, что были ему известны, и теперь парень мог позволить себе отдохнуть от бесконечного сражения целых две, а то и три минуты.
Парень призвал еще одну свою стихию: у него на руке появился сгусток белой духовной энергии, которая через мгновение превратилась в пухлую белесую гусеницу. Стихия плоти — не считая двух тайных, это была единственная живая стихия, которую Никита так до конца и не смог освоить. Разумеется, он создавал с ее помощью материалы для своей одежды, но и все… Если другие свои силы парень понимал уже на интуитивном уровне, то с порождением мира истинных демонов у него пока не ладилось.
— Что ж, кажется, ты готов перейти к последнему — третьему этапу обучения, — на землю перед Никитой снова опустился Кот.
Темный бог выглядел еще хуже, чем раньше, и парню очень хотелось ему помочь, но, увы, пока подобное было не в его власти. Пока… Однако Никита твердо верил, что сможет еще гораздо больше, чем сейчас. Тем более учитывая взятый Котом темп тренировок. У них впереди было еще пять месяцев, и за них можно было достичь так многого.
— Теперь мы будем учиться спокойствию, — тем временем сказал темный бог, и бесконечные легионы серых рыцарей, пытающиеся уже несколько месяцев добраться до Никиты и его воспоминаний, исчезли.
Когда-то они пугали, потом начали раздражать, затем стали жизнью парня, и вот сейчас Никита словно почувствовал себя голым. Как будто у него только что украли какую-то непонятную, но важную часть его самого.