Страница 143 из 164
– Я подумал, что там, наверху, мне не поверят или попытаются замять дело.
– Да что вы говорите? – с хитрецой посмотрел на присяжных защитник, потом снова обратился к Брандту: – После возвращения в Штаты в мае 1968 года сообщили ли вы об этом инциденте армейскому командованию?
– Нет.
– А что же вам помешало это сделать? – не унимался Корва.
– Я... хотел забыть про это, – волновался Брандт.
– Так вы сказали, что это преследовало вас?
– Преследовало и преследует.
– Если брать за основу ваши наблюдения, то позвольте вас спросить: кто же на самом деле совершил убийство в том госпитале?
– Я не уверен. – Брандт вытер дрожащей рукой пот со лба.
– Можете назвать фамилии?
– Нет, кроме Белтрана. Я видел, как он стрелял в раненого, которого сначала стащил с операционного стола.
– А лейтенант Тайсон видел это?
– Да.
– Применил ли он какие-нибудь меры наказания к Белтрану?
– Нет.
– Мистер Брандт, я слушал ваши показания в течение вчерашнего дня, и если и есть хоть какое-тосходство с показаниями, данными на следствии, то оно касается только лейтенанта Тайсона. А то, что вы говорили на следствии о других участниках инцидента, не стыкуется с показаниями на суде. Выходит, что люди в одно и то же время находились в двух местах. Понимая, что с тех пор прошло немало времени, я не жду от вас или кого-нибудь другого точного воспроизведения действий девятнадцати человек и не вынуждаю вспоминать их имена. В своих показаниях вы зафиксировали положение лейтенанта Тайсона у операционного стола, что совпадает с предыдущими показаниями. Ваш командир, насколько я понял, оставался в указанном месте почти все время. Я правильно излагаю?
– Да. Он был в операционной.
– И почти ничего не говорил, – напомнил Брандту Корва.
– Нет. Только отдал несколько приказов, – с твердой уверенностью заявил Брандт.
– Каких же?
– Таких, как «расстреляйте их», – неутомимо продолжал повторять свидетель.
– Он не попытался остановить воображаемое кровопролитие?
– Нет.
– Он выстрелил хоть раз из своего оружия? – наседал на Брандта адвокат.
– Этого я не видел.
– Согласно вашим показаниям на следствии и в суде, лейтенант Тайсон находился большую часть времени вместе со своим радистом в операционной и курил, а вы были при них? Так?
– Да-да, – не уставал подтверждать свидетель.
– Вы боялись за свою жизнь? – спросил Корва, гипнотизируя свидетеля взглядом.
Брандт колебался. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно быть осторожным.
– Да.
– Как вам показалось, боялся ли за свою жизнь лейтенант Тайсон? – закидывал свидетеля вопросами Корва.
– Не знаю, – скривился от досады Брандт.
– Вы сказали, что подчиненные лейтенанта Тайсона вышли за рамки приказа расстрелять только раненых врагов?
– Да. Они убили всех.
– А лейтенант Тайсон приказал им убить всех?
– Никогда не слышал, чтобы он отдавал такой приказ, – как бы оправдываясь, сказал Брандт. – Он отдал только первый приказ.
– А вы не удивились такому приказу?
– Нет, потому что он был очень рассержен.
– На кого же он сердился? – специально забирался в дебри Корва.
– На медперсонал. Видимо, поэтому и приказал расстрелять раненых врагов, – попытался сделать вывод прозорливый доктор.
– А больше никого? – ехидно спросил Корва.
– Я не слышал.
– А кто-нибудь угрожал лейтенанту Тайсону? Кто-нибудь наставлял на него оружие? Кто-нибудь ударил его?
– Нет.
– Что случилось с работниками госпиталя, когда их загнали в каптерку?
– Я уже говорил, что кто-то бросил туда ручную гранату. – Нетерпение сквозило в каждом слове Брандта. – Кажется, Белтран.
– А раньше вы говорили, что не помните, – удивился Корва так, чтобы все поняли, как нагло лжет свидетель.
– Разве? – Густые брови Брандта удивленно поползли вверх. – А сейчас я вспомнил. Белтран был пулеметчиком. Он выставил пулемет из окна и стал палить из него.
– Так-так, – крутился вокруг Брандта защитник. – А разве пулеметчики носят ручные гранаты?
– Откуда я знаю.
– Выходил ли лейтенант Тайсон из операционной во время предполагаемого массового убийства?
– Да. Ближе к концу. Мы встретились только на улице.
– А вы находились в операционной. Все время. Почему? – буравил взглядом Корва.
– Я не знал, куда идти, – пролепетал растерявшийся Брандт.
– А почему вы не вышли на улицу? – с издевкой спросил адвокат, словно речь шла о приятной вечерней прогулке.
– Думаю, мне следовало так сделать, – согласился Брандт.
– Лейтенант Тайсон, – тут Корва сделал широкий жест в его сторону, – пытался навязать свою волю медперсоналу?
Брандт помешкал немного, потом ответил:
– Не знаю.
– А он заботился о Петерсоне?
И вновь Брандт промычал:
– Не знаю.
– А вы, мистер Брандт? – со злобным прищуром потребовал ответ Корва.
– Конечно, – постучал себе по груди доктор Брандт, – это же мой долг.
– Сделали ли вы все возможное, что зависит от вас, чтобы помочь Петерсону? – строгим тоном спросил Корва.
– Уже ничего сделать было нельзя, – дернул плечом свидетель.
– Кроме как вызвать санитарный вертолет, так? – поддел Корва.
Пирс снова, как часовой, стоял у своего стола.
– Ваша честь, – твердым голосом проговорил он, – Стивен Брандт не подсудимый.
Корва с непонимающим видом посмотрел на обвинителя, медленно перевел взгляд на присяжных, а затем уже со смирением повернулся к судье Спроулу.
Спроул проговорил тягучим басом:
– Протест принят. Мистер Корва... ваша манера допроса просто оскорбительна для свидетеля.
– Ваша честь, все заданные мною вопросы относительно Артура Петерсона вытекают из неуместных замечаний, сделанных свидетелем во время показаний на следствии, – ловко парировал Корва.
– Может быть, – проскрипел старик Спроул, – однако думаю, что вы изложили свою точку зрения.
– Я тоже так думаю. Ваша честь.
– Возражения приняты. Продолжайте, мистер Корва, – напутственно прозвучали слова судьи.
Слушая, как Корва продолжает допрос Брандта, Тайсон подумал, что того коробит от желчного Корвы, бешеного темпа допроса и вопросов-утверждений. Адвокат по нескольку раз возвращался к одним и тем же вопросам, но всякий раз облекал их в новую форму и получал ответы, разнившиеся с предыдущими. Потом адвокат кратко повторил различные ответы на один и тот же вопрос. Брандт был в шоке и едва сохранял спокойствие. Паника, написанная у него на лице, и суетливое поведение во время допроса говорили о том, что он абсолютно сбит с толку.
После двухчасового диалога адвокат поинтересовался:
– Вы стреляли в кого-нибудь?
– Нет.
– Вы видели, как в кого-нибудь стрелял Ричард Фарли?
– Нет.
– А вы видели, чтобы в кого-нибудь стрелял Лэрри Кейн?
– Нет, – упавшим голосом ответил Брандт.
– Лэрри Кейн был уже мертв, мистер Брандт, – на высокой ноте закончил допрос Корва.
Не успел Пирс открыть рот, как Корва сказал судье, ловко поворачиваясь на каблуках:
– У меня больше нет вопросов, Ваша честь.
У полковника Спроула невольно вырвался вздох облегчения, и он поторопился объявить:
– Суд переносит заседание на тринадцать часов.
~~
Бен Тайсон смотрел из окна третьего этажа общежития на красно-желтые листья развесистого дерева, росшего прямо перед домом. Осень щедро наносила яркие краски на газоны и лужайки с купно растущим кустарником и время от времени баловала теплыми солнечными днями. Тайсон спросил как можно осторожнее:
– Что вы обо всем этом думаете?
Свернувшись на кушетке калачиком, Корва сказал, зевая:
– Я думаю, что у присяжных есть все основания сомневаться в том, что вы приказали расстрелять вражеских солдат.
Тайсону хорошо был виден офицерский клуб. У входа он заметил группку людей в военной форме и признал в них присяжных заседателей. Потом в поле зрения появился Брандт, а затем его взору предстал весь состав обвинения. Он завидовал им и их свободе перемещения. Перед входом на вымощенной булыжником площадке топтались люди, одетые в цивильное, которых он принял за журналистов. У музея припарковали свои фургоны телевизионщики. Двое мужчин стояли чуть поодаль, держа в руках видеокамеры.