Страница 1 из 26
I
Вы знаете, когда мужчина осознает, что уже не молод? Когда к нему на улице не стесняются обращаться с вопросами молоденькие девушки. Нет, я не имею в виду профессионалок со стандартным набором фраз: "Мужчина, угостите даму сигареткой?!", или "Мужчина, не хотите ли развлечься?". Я имею в виду обычных скромных девушек, юных и милых, из тех, что гуляют по улицам наших городов, ездят с нами в общественном транспорте, работают в соседних отделах.
Когда Аркадий Анатольевич Вологжанинов- герой этой истории - был молодым и энергичным, и звали его еще Аркашей или просто Аркадием, даже без отчества, девушки - ровесницы не замечали его или делали вид, что не замечают. Самые симпатичные из них всегда проходили мимо, скромно потупив свой взгляд, или же демонстративно глядя сквозь него, как если бы он был прозрачным. Эти Незнакомки всегда молчали в его присутствии и никогда не заговаривали с ним первыми, уверенные, что инициатива разговора всегда должна исходить от мужчины.
Но в возрасте далеко за сорок, когда на висках у Аркадия Анатольевича проявилась благородная седина, в походке и в движениях исчезли стремительность и напор, сменившиеся на вальяжную медлительность, а интерес к юным девушкам снизился до минимального значения, он, видимо, обрел плоть, или же эти нежные создания наконец-то прозрели и стали замечать его существование.
На улицах девы уже сами могли первыми с ним заговорить и спросить у него: который час, как пройти на такую-то улицу, а в транспорте не стеснялись поинтересоваться, как долго ехать до какой-нибудь остановки. Причем, по тому, как они это спрашивали, было очевидно, что они не стремятся и не пытаются с ним так познакомиться или завязать разговор, и интересует их не сам Вологжанинов, а именно время, улица или далекая остановка. Это и был, по его мнению, признак приближавшейся старости. Девушки больше не рассматривали его как возможного кавалера.
В управлении, где он работал последние двадцать пять лет, с недавнего времени тоже наблюдался наплыв молодых симпатичных созданий, только что закончивших учебу и делавших первые шаги своей трудовой карьеры. Так вот, многие из этих девушек начинали первыми с ним здороваться и улыбались при этом так ласково, как будто рады были его видеть. Хотя Вологжанинов точно знал, что не знает ни кто они такие, ни как их зовут, ни даже в каких отделах они работают. Поэтому причины этих улыбок и этой вежливости были для него непонятны.
Где же они были с этими улыбками лет тридцать назад? Тогда ему эти девичьи улыбки надо было завоевывать, оказывать ради них всяческие знаки внимания, ухаживать, водить в кино, дарить цветы и подарки, остроумно шутить, писать стихи, провожать до дому, бороться с конкурентами, а теперь, когда по причинам возраста нужда в девичьих улыбках отпала, ему их дарят просто так. Обидно-с!
В молодости надо было выглядеть модным, красивым, нарядным, спортивным, чтобы иметь право заговорить с девушкой. И то она сначала будет принцессить: прицениваться и решать, достоин ли ты ее ответа, и какого именно...
А тут еще это дурацкое волнение, охватывающее тебя при первой попытке заговорить с понравившейся девчонкой. И чем больше она нравилась, тем скованнее себя чувствуешь, б-р-р-р, кошмар!
Слава богу, он потихоньку сошел на "нет", этот кошмар. Особенно после того, как Аркадий женился, и у него родилась дочь. Со временем он понял, что брачные оковы, как ни странно, делают мужчину свободным. Пусть не полностью, но хотя бы частично. Они освобождают его от этой бесконечной гонки за женским вниманием, когда мужчина молод, и в тоже время защищают от излишнего женского внимания, когда мужчина достигнет зрелого возраста. Чужие мужья для многих девушек и дам являются табу, и потому "одинокие", "с не сложившейся судьбой" или просто "неудовлетворенные личной жизнью" гражданки гораздо реже пристают к женатым мужчинам, чем к холостякам.
Наверное, еще больше личной свободы мужчине дает абсолютная импотенция, позволяющая полностью игнорировать существование женщин любых возрастов и разной степени привлекательности, но проверить эту версию Вологжанинов как-то не стремился.
Освободившийся же от всех свойственных молодости комплексов, Аркадий Анатольевич теперь встречал прекрасных дам во всеоружии. Уже ничто: ни удивительная красота, ни грациозная походка, ни необыкновенная улыбка любой женщины, не заставляло его сердце биться чаще, чем обычно. Необходимость или желание завести разговор больше не сопровождались ни покраснением щек, ни перехваченным дыханием, ни скованностью конечностей и речевого аппарата, что раньше делало его неуклюжим и заставляло молчать. Теперь он легко мог найти тему для начала беседы и придумать остроумную реплику на любой ответ.
Встретив как-то у лифта своего офисного здания милую девушку с толстой пачкой газет он, входя вместе с ней в кабину, не преминул отметить:
- Чего только не бывает на свете! Впервые вижу современную девушку, которая читает газеты, да еще такие официозные, как "Коммерсантъ" и "Российская газета"...
- Да нет, - стала оправдываться девушка,- это я в приемную несу, это для начальства.
- Ну, слава Богу! А я-то уж подумал, что вас действительно все это интересует,- пренебрежительно он махнул в сторону пачки. После чего добавил:
- Такую милую головку и такими чугунными мыслями наполнять. Хотя я не думаю, что и ваш директор все это успевает читать. Даже возникает вопрос: если он столько читает, то когда же он работает?
В другой раз в том же лифте к нему в кабину на промежуточной остановке вошла другая девушка, идущая, видимо, из буфета, поскольку на блюдечке она несла несколько пирожков.
- О, - нашелся сразу Аркадий Анатольевич, - я так понимаю, это - гуманитарная помощь всем голодающим в лифтах.
Он потер руки и продолжил в таком же шутливом тоне:
- Сейчас мы, кажется, плотно перекусим?
- К сожалению, это не мои, это мне заказали купить сотрудники,- серьезно отвечала юная работница.
- Жаль, очень жаль, - загрустил Вологжанинов, - ну, будем надеяться, что и без этих пирожков я дотяну до ужина, и моя смерть от голода не ляжет черным пятном на репутации сотрудников вашего отдела. Передавайте им привет и приятного аппетита!