Страница 11 из 36
- Ни черта у меня нет,- обиделся приятель. Ни газет, ни запоя.
- А кто половину "Зверя" вылакал?
- Не я - Петрович.
- Какой Петрович? Смолянинов?
- Да!
- Ты в окно посмотри,- не выдержал я.- Вон он с супругой вышагивает. Трезвый, как стеклышко.
Действительно, в кухонное окно можно было увидеть, как через двор прошли Смоляниновы.
- Интересно, а почему они кругами ходят, а домой не идут?- спросил Женька.
- По-моему, они и идут домой, в пятиэтажку. Они теперь там живут.
Женька удивленно посмотрел на меня и спросил:
- И когда они туда переехали?
- Да несколько лет назад.
- А кто сейчас живет в шестой квартире?
- Сначала какой-то милиционер жил. Потом он, вроде, развелся, а его супруга недавно квартиру продала кому-то. Но сейчас еще никто туда не въехал.
- Как продала?
- Обычно. Как продают - за деньги.
- А что, сейчас можно квартиры продавать?
- Сейчас с деньгами все можно. Даже человека безнаказанно убить. Нет, все же надо "скорую" вызвать для тебя.
- Да пошел ты со своей "скорой", тут такое дело произошло. Заснул я вчера - двадцать четвертого октября, а проснулся сегодня - двадцать пятого.
- Представь себе, со мной произошла аналогичная история. Перебил его я.- Просыпаюсь я сегодня утром, глядь, а сегодня - двадцать пятое октября 1995 года. И у меня есть подозрение, что завтра наступит двадцать шестое.
- Да. Но, я заснул в октябре 82 года, а не 95-го.
Я расхохотался.
- Ты классно меня разыграл. Мне давно не было так весело.
- А что ты скажешь, если мы сейчас постучим в шестую квартиру и оттуда выйдет еще один Cмолянинов? Ты же сам говорил, что я выгляжу очень молодо?
- Да,- согласился я.
- Так вот, я сегодня видел двух Петровичей: один гулял с женой, а второй - менее седой- заходил ко мне и пил мою водку.
- Нет, я - пожилой человек. Мне тридцать шесть лет, я стар для таких экспериментов. А ты - тоже старый, хотя и молодо выглядишь, да, вдобавок, болеешь. Давай, не будем ломиться в пустую квартиру!
- Да я тебе докажу!
Евгений выскочил в коридор, спустился на первый этаж и забарабанил в дверь шестой квартиры. Как я и ожидал, никто ему не открыл. Никонов поднялся на второй этаж и позвонил в восьмую квартиру, но и там его никто не ждал.
- Наташка, наверное, торговать ушла,- подсказал я ему, глядя на бесплодные его усилия.
Медленно, как на Христос на Голгофу, Женька прошел в свою квартиру.
- Ладно, если не хочешь врачей, давай займемся самолечением. Где у тебя таблетки?- спросил я, видя его состояние.
- В спальне, в гардеробе.
Я прошел в комнату, а Женька присел на полочку для обуви в прихожей. Я нашел аспирин и анальгин и собрался сообщить об этом другу, как в дверь позвонили. Женька не шелохнулся. Я подошел и открыл дверь. Вот кого я меньше всего ожидал увидеть, так это Григория Федоренко.
- Привет, мужики!- радостно начал он.
Женька приветственно кивнул головой, и пока прапорщик собирался что-то спросить, я первым успел задать свой вопрос:
- Здорово, Григорий Иванович, какими судьбами в наши края? У вас там в Синеглазово такая же хреновая погода, как и у нас?
- Откуда я знаю, какая там погода, если я второй день в отпуске. А в ваши края, к Женьке,- ехидно уточнил он,- я по-соседски зашел. Я у него вчера книгу про Кутузова брал, а сегодня найти не могу. Я ее не забрал что ли?
- Когда ты брал,- заинтересованно спросил Никонов.
- Да вчера же. Из этих, из замечательных людей.
- Еще один. Кто-то здесь ненормален,- заключил историк.- А как, по-твоему, Григорий Иванович, сегодня какой день?
Прапорщик на минуту задумался и ответил:
- Двадцать пятое октября.
Тут до меня дошла вся несообразность одежды Федоренко - он был одет в старое трико и тапочки на босу ногу,- и я спросил:
- Григорий Иванович, а ты что, Наташкину квартиру охраняешь? Или, подобно генералу Черноте, в таком виде по Челябинску щеголяешь?
Прапорщика мои нелепые вопросы стали раздражать, и он не очень вежливо буркнул:
- Я у себя дома живу, а не у какой-то Наташки.
- Ну, тебе виднее. Твоя дочь,- сказал я примирительно.- Ладно, Женька, вот тебе таблетки. Лечись. Пошли на кухню.
- Что, со вчерашнего болеешь? У меня тоже голову что-то ломит, хотя по моей норме, не так уж много мы и выпили.
Федоренко прошел за нами и жалостливо поглядел на хозяина квартиры.