Страница 6 из 7
– Что вы здесь делаете в такое время, – спросил поджарый юноша, скидывая на землю рюкзак.
– Любуюсь Луной, разве непонятно.
– Как бы… неожиданно, странно. В этот жуткий час…
– Засиделась, задумалась.
– Нет, не спорю – Луна великолепна, погода что надо, звёзды, но время… Вам что, совсем не страшно?
– А вам?
– Я привык. Постоянно, знаете ли…
– В командировках? А жена дома ждёт не дождётся. Понимаю. Мой тоже так врал.
– Поэтому вы здесь? Дайте угадаю… несчастная любовь, подлость, коварство, измена. Понимаю, даже сочувствую. Нет, я никогда не был женат и меня никто не ждёт. Я волк-одиночка. Мне комфортно в палатке, у костра, в пути. Люблю, знаете ли, преодолевать лишения, трудности, заключать с судьбой пари, встречать неизвестное.
– Вы авантюрист, мечтатель, романтик? Собираетесь всю жизнь искать и метаться? А смысл? Хотите отличаться от толпы, найти философский камень, преодолеть комплекс неполноценности, познать предел прочности духа и тела? А когда найдёте, чем будете восхищать и вдохновлять своё эго?
– Я так далеко не заглядывал. Думаю, смысл жизни в самой жизни. Нужно что-то делать, к чему-то стремиться. Люди утомляют. Им всегда плохо, всего мало. Мне же достаточно быть в гармонии со своим внутренним собеседником.
– Так не бывает.
– А вы проверьте. Забудьте о том, что вам плохо, поговорите с собой, со мной. Уверен – вам есть, чего рассказать и вы знаете, чего именно хотите услышать. Давайте, я вам спою. У меня гитара. Музыка пробуждает воображение, успокаивает. Разожжём костёр, вскипятим чайник. Увидите, это совсем не скучно. Вместе встретим рассвет. А утром я вас провожу, куда скажете.
– Соблазняете? А если вы маньяк?
– Ну, знаете! Как хотите, уговаривать не стану. В таком случае придётся отвести вас домой прямо сейчас.
– Можно я подумаю?
– Мне некуда торопиться. У вас фонарик есть? У меня только один. Нужно валежник собрать, костёр разжечь, воды принести, палатку поставить.
– Вы что, всё уже за меня решили? Тогда несите дрова, кипятите чай… замёрзла совсем. Я Виктория, а вы?
– Оденьте вот эту куртку, завернитесь в плед, я быстро. Предлагаю перейти на ты. Я Глеб. Глеб Егорович Кретов. Мне двадцать семь лет, я биолог, руковожу маленькой исследовательской лабораторией, живу один, люблю путешествовать, охотиться, ловить рыбу. Немного играю, сочиняю стихи и песни. Кажется всё. О себе позже расскажете, когда устроимся. Я правильно понял, вы остаётесь?
– Заинтриговали вы меня, то есть ты. Надеюсь до утра доживу. Удивительно, но с тобой интересно. Я даже забыла о самой главной проблеме своей жизни.
– Потом, Виктория. Не будь торопыгой. Сначала костёр. Это ритуал, сакральное действие. Вглядишься в огонь, объяснишь ему причину своей боли. Я научу, как предают огню негативное прошлое. Мне помогает.
– Значит и у тебя…
– Не без этого. Жизнь – не фестиваль, не праздник. Проблемы, это то, что делает нас живыми.
Сидя у костра с кружкой горячего чая, вслушиваясь в лирические аккорды, в приятно расслабляющий голос Глеба, Вика почти задремала.
– Удивительно, думала она, – я его совсем не знаю, а мне с ним хорошо. Какую струну души задел этот странный мужчина, чего от меня хочет, зачем старается понравиться? Неужели я им увлеклась?
Так они и просидели до самого утра. Смотрели в огонь, на звёзды, молчали о чём-то очень важном. Под утро залезли в палатку, укрылись мягким пуховым спальником, обнялись, чтобы быстрее согреться.
Проснулась Вика от нежного прикосновения к щеке.
– Извини, Виктория, мы не успели договориться. Не хочу, чтобы ты обиделась, что не разбудил на рассвете. Чай и уха из карасей готовы. Можно приступать к главному блюду – встречать начало нового дня. Или ещё поспишь?
– Ну, уж, нет! Хочу рассвет. А ещё хочу сказать большое спасибо. Ты меня спас.
– От чего же? Неужели ты собиралась… из-за состояния, которое по ошибке приняла за любовь? Я же говорил, что живой огонь поглощает боль. Это был катарсис, Ты почти выздоровела. Пора начинать новую жизнь.
– Кажется… нет, это точно, я готова. Скажи, Глеб, как ты смотришь на то, чтобы преодолевать трудности вдвоём?
– Я тоже об этом думал.
Невезуха
Не унывайте, если не везёт,
Отбросьте груз печали непомерный,
Однажды невезение пройдёт
И канет в лету!
Вы же не бессмертный?
© Андрей Олегович
Есть люди, которых трясёт и плющит от слов удача и гарантия, потому, что их по жизни преследует невезение.
Самое интересное – им тоже кто-то завидует. Но об этом позже.
Ефросинья Аристарховна Плещеева, девушка приятной наружности, но слегка пухленькая по причине хорошего аппетита и невозмутимого характера (про таких девиц обычно говорят: куда положишь, там и лежать будет) росла в многодетной семье.
Лениться в семье Фросиных родителей было не принято. За невыполненные в срок задания и обязанности тятька наказывал жестоко, несмотря на то, что была она девушкой на выданье.
Ровесницы давно уже хороводились, ей же было не до того: приходилось вставать "ни свет, ни заря" и приниматься за хозяйские заботы.
Девочка была старшенькой, потому отвечала за всё и за всех.
С раннего утра до позднего вечера суетилась Фрося, исполняя тяжёлую крестьянскую работу, а в перерывах обихаживала ребятню.
Попадало ей часто.
Девочка постоянно хотела спать. Дремота могла её настигнуть в самое неподходящее время, даже за едой.
Нянькой Фросю определили года в четыре, когда та сама еле стояла на ногах.
Мамка всё рожала и рожала, иногда каждый год, а смотреть за детишками не имела возможности: работала на скотной ферме, дома держала живности до десяти и больше голов, не считая полусотни кур да гусей. Ещё сенокос, огород, ручная стирка.
К братьям и сёстрам, которых теперь вместе с ней было девять душ, Ефросинья относилась с любовью – родная кровь, но для себя твёрдо решила, что, ни при каких обстоятельствах не будет рожать.
Мечтала девушка о том времени, когда выпорхнет из родительского гнезда, когда освободится от нудной обязанности подтирать зады и носы, когда отоспится всласть.