Страница 6 из 7
Желание испариться, исчезнуть, чтобы проблема рассосалась сама собой, сменилось на попытку осмыслить тупик, в который умудрился себя загнать под руководством жены и тёщи.
Фёдор перебирал в уме варианты, как можно развернуть семейную лодку против ветра, чтобы не потопить её окончательно. Идей было так много, что выбрать ни одну из них было невозможно. Любая из них имела слепые зоны, проблемные участки и тупики.
Он уже давно ехал по пригороду. Дворники с трудом справлялись с потоком воды, низвергаемым с прохудившихся небес. На обочине стояла женщина без зонта и плаща. Она голосовала мокрая насквозь.
Фёдор посмотрел на неё безучастно, хотя подумал, что можно было бы подобрать, но она такая мокрая, что намочит сиденья. Суши их потом.
Фигура на дороге прыгала, пытаясь привлечь внимание, топала ногами, возможно, кричала и плакала.
Ничто не шелохнулось в его израненной душе. Он даже себя не мог сейчас исцелить, выручить, вытащить из лап обстоятельств.
Фёдор чувствовал, что вплотную приблизился к моменту истины, но не своей – тёщиной. Это она мечтала высосать из его бренного тела живительный сок, чтобы выстроить башню, из окон которой можно взмахом платочка решать его судьбу.
Если раньше можно было что-то изменить, если не поздно было предъявить жене ультиматум, поскольку эмоциональная и чувственная зависимость была взаимной, если способность любить имела место быть, а желание близости играло решающую роль, то теперь “глас вопиющего в пустыне” мог быть услышан и понят лишь небесами, которые тоже пошли вразнос, слезливо испытывая терпение Планеты.
Себя было жалко, очень жалко. Фёдор считал, что не заслужил такого отношения: он не предавал, не изменял, работал с полной отдачей, отдавал зарплату до копейки, относился к жене и тёще с возможной степенью уважения.
Что теперь? Ему цинично показали на дверь, обозначив степень зависимости. У него нет ничего, совсем ничего.
Проехав километров пять Фёдора торкнуло: женщина без зонта, ночью, одна под проливным дождём. Кто она, почему голосует? Если он не поможет, то кто… кто остановит в такую темень?
А вдруг в кустах притаились хулиганы или бандиты, что если цель этой женщины – нажива?
Сердце Фёдора заскрипело от невозможности принять решение.
– Ну и пусть, – подумал он, – пусть меня убьют. Пусть провидение решит за меня. Это будет азартная игра, случайное стечение обстоятельств, русская рулетка.
Он развернулся, нажал на газ и поехал навстречу судьбе.
Женщина сидела на бордюре обочины, обняв себя за плечи. Ей было холодно и страшно, но перспективы вызвать сочувствие не было: мимо проехали десятки машин, никто не обратил на неё внимание.
Фёдор остановился в метре от женщины, направив на неё свет фар. Она клацала зубами, что было слышно на расстоянии, но не повернула головы. Женщина устала, замёрзла и ни на что не надеялась. Она плевать хотела на превратности судьбы, которая отказалась проявлять по отношению к ней характер.
Мужчина подошёл вплотную. Женщину колотила дрожь, похожа она была на кошку, упавшую в стремнину реки, которую течение протащило по порогам и мелям.
Смотреть на несчастную было больно.
Одета она была в вечернее платье, облепившее худенькое тельце. Выглядела страдалица ужасно, если не сказать больше – нелепо. Дорогое платье, красивые украшения, туфельки на высоком каблуке и стекающие по посиневшей коже холодные струи.
– Присаживайтесь, довезу.
– Мне далеко, у меня с собой ни копейки.
– Договоримся.
– Я не собираюсь расплачиваться телом! Ваша машина… я совсем мокрая.
– Принято. Переживу. Я тоже не настроен на интим, мне тоже плохо… Неважно. Показывайте дорогу.
Фёдор мельком посмотрел на тщедушное тельце, на детскую, почти плоскую грудь, на сморщенное от влаги и холода лицо, свисающие сосульками волосы. Определить возраст пассажирки, её облик было невозможно.
Печка была включена на максимум, адрес назначения был на другом конце города. Женщина, судя по фигуре, скорее всего девушка, молчала. Её лихорадило, трясло.
– Если можно – не гоните. Я боюсь быстрой езды, трижды попадала в аварии. Не переживайте, у меня есть деньги, только дома.
– Я знаю ваш адрес, бывал в том районе. Можете подремать. У меня хорошая печка. Меня зовут Фёдор.
– Очень приятно, Зоя.
– Как вы оказались одна среди ночи на пустынном шоссе?
– Можно, я не буду отвечать?
Дальше ехали в полной тишине. Время от времени Фёдор скашивал взгляд. Женщина была похожа на обсыхающего воробышка: перья волос торчали во все стороны, она то и дело проваливалась в сон, не в состоянии полностью открыть глаза.
Видимо холод и дождь отняли у бедняжки всю энергию.
По непонятной причине у Фёдора появились тёплые чувства.
Девушка, теперь было определённо понятно – ей примерно двадцать пять лет, заснула, повалилась на его плечо. От пассажирки пахло молоком и мандаринами. Переключать передачи было неудобно, но беспокоить её не хотелось.
Фёдор остановился на заправке, не глуша двигатель. Ему не хотелось беспокоить пассажирку, попавшую волей судьбы в неприятную ситуацию. Пусть поспит.
Проснулась она минут через двадцать, долго извинялась. Мужчина чувствовал отеческое беспокойство за судьбу незнакомки. Приятно было принять участие в её судьбе.
– Простите, ради бога, меня сморило. Я не хотела вас напрягать. Я знаю эту заправку. Мы совсем рядом, почти по адресу. Скажите, сколько я вам должна?
– Сущие пустяки. Побудьте ещё немного со мной. Впервые за последний год я почувствовал себя нужным.
– Давайте поднимемся ко мне, я угощу вас чаем.
– Нет-нет, мне неловко. Вы такая молодая, а я…
– Чай, только чай.
– Договорились, Зоя. Но я так устал, что способен заснуть даже стоя. У меня был тяжёлый день, скоро опять на смену.
Фёдор остановился у подъезда, где жила незнакомка, вышел, открыл дверь, поскользнулся и грохнулся в лужу.
– Провидение не оставило нам иного выхода. Придётся стирать вашу одежду, потом сушить… я справлюсь, а вы поспите. Ищите удобное место для парковки.
Квартира была однокомнатная, но ухоженная, уютная. Повсюду стояли цветы в горшках, запах подсказывал, что живёт в этом царстве чистоты и комфорта молодая женщина.
Теперь он мог её рассмотреть.