Страница 7 из 14
– А у тебя сетка есть?
– Есть. Я запасливая.
– Надо притаиться и ждать, когда её бабушка в магазин пошлёт.
Катя опрометью бросилась домой ― гулять ей расхотелось. Она подбежала к окошку, выходящему на улицу, и посмотрела в него. Около калитки не было никаких следов ― подозрительная парочка пропала, и за забором открывалась пустая улица.
Что делать? Рассказать всё бабушке ― совсем за сумасшедшую примут. И на улицу выходить боязно. Буду бисер весь день вышивать, пошли они все к чёрту.
Только она нашла пяльцы, с улицы раздались крики нелицеприятной разборки. Некоторые вопли, несомненно, принадлежали одному из давешних посетителей. Девочка вновь выглянула в окно. У калитки, набычившись, стоял крепкий, маленький как гном дедуля с роскошной бородой. Его рука мёртвой хваткой держала свёрнутую шею существа в виде ящерицы размером с холмогорского гуся, с грязной головой и общипанного, с красным пятном на голом брюхе и уродливыми когтистыми лапами. Дедуля очень хорошо кого-то напоминал. И Катя поняла кого – домового Тошу. Она кинулась на кухню. Домовёнок пропал.
– Бабушка, а где Тоша?
– Я его помыла и на улицу сушиться отнесла.
Девочка выскочила во двор. Вязаный старичок мирно сидел на нагретой солнцем лавочке. Катя села рядом.
– Так кто мне всё-таки расскажет, что здесь происходит?
Но домовой молчал и улыбался на солнышко.
То ли от порыва ветра, то ли чтобы привлечь внимание калитка хлопнула. Девочка подошла и выглянула на улицу. Странное дело, подумала она, несколько минут назад калитку закрывала изнутри задвижка.
Заинтригованная происходящим Катя закрыла калитку и зашла обратно в дом. Дедушка и бабушка занимались своими делами. Брат лежал на диване и читал книжку «Человек-амфибия».
– Кто калитку открыл?! ― Громко спросила Катя.
– Ты, ― раздался с дивана голос Илюши.
Связываться с братом не имело смысла, и она вернулась на скамейку, где её ждал Тоша.
– Брошенный Портфель со мной разговаривал, а ты не хочешь, ― сказала Катя, не зная как вызвать домовёнка на контакт.
На улице просигналил два раза автомобиль, затем в доме зазвонил звонок и мужской голос прокричал:
– Телеграмму заберите!!!
Почтальон протянул Кате листочек бумаги. Внизу квитанции стояла галочка. Девочка поставила закорючку и получила депешу, свёрнутую в плотную трубку и перевязанную ленточкой. Посмотрела на обратный адрес с надписью «Пни. Питомник. Сегодняшняя дата и время. 7. 00».
Она развязала ленту, и распрямила скрученный пергамент. Красивым каллиграфическим почерком на нём было написано: «Завтра утром приду. Будь готова. Предупреди бабушку». И подпись «Брошенный П».
– А говорил, всё сам уладит. Ох, хитрец, ― улыбнулась Катя.
***
― Катя, доброе утро, вставай.
Катя приоткрыла один глаз. У кровати стояла бабушка.
– Вставай, тебя друг ждёт на улице. Ух, ужасно нетерпеливый.
– Сколько времени, бабушка? ― девочка еле раскрыла сонные глаза.
– Полпятого.
– С ума сошёл этот Портфель. В такую рань.
Глаза всё ещё не хотели раскрываться, а голова прилипла к тёплой подушке. Но, как, ни странно, бабушка очень настойчиво торопила внучку. Приготовленный завтрак остывал. Походная одежда висела на стуле.
– Ну, внученька, как говорится, ни пуха, ни пера. Гляжу я, друг надёжный у тебя, и сама ты девочка не промах, но не задерживайся, а иначе я тебя потеряю, тогда уже не волшебство получится, а переживания.
– Не волнуйся, бабушка. Не пропаду. Всё будет отлично.
Бабушка поцеловала внучку, и та бодро вышла из дома вперёд навстречу приключениям.
В это летнее утро, когда только-только выглянуло солнышко, и прокричал первый петух, на улицы ещё не вышли люди и не выехали машины. Тишь да гладь. Не боясь быть замеченным, Брошенный Портфель шел впереди, переваливаясь, цокая об асфальт металлическими уголками.
Они шли по направлению к пруду. Прошли мимо базара, перевалили через железнодорожный мост и углубились в парк. В парке Брошенный Портфель подошёл к одной из луж, совсем крохотной. Нагнулся над ней и прошептал замысловатые слова. На луже появились красивые глаза с пушистыми ресницами, и она бесшумно, не плескаясь, подплыла к ногам Кати.
– Свежей жизни, девочка Катя. Так вот какая ты, наша гостья, ― заговорила Лужа. ― Я низвергаюсь перед твоей смелостью водопадом, рассыпаюсь росой, готова утолить жажду кристально чистой водой. Меня зовут ― Живая Лужа.
Девочка склонилась и потрогала воду, из которой получилась Живая Лужа. Вода как вода, обыкновенная.
– У нас времени мало. Пошли, ― подал команду Брошенный Портфель, и путешественники продолжили путь.
Они вышли из парка. Впереди обрубленным ручейком текла Живая Лужа, за ней вышагивали Портфель и девочка.
Вскоре они вышли к пруду. Его сделали в стародавние времена, построив запруду на речке. Вокруг лес, за плотиной немного места под пляж. Рядом с ним, по-хозяйски деля территорию, притулилась пристань с лодками и двухместными катамаранами-велосипедами.
Стояла тишина, изредка нарушаемая щебетаньем птиц. Пруд замер гигантским зеркалом, ожидая, когда подует ветерок и почешет его мелкой рябью. Живая Лужа быстро потекла и плюхнулась в него. Катя заглянула в тёмную, зеленоватую воду и поискала Лужу, но не заметила никаких её признаков. Родная среда поглотила её.
Брошенный Портфель торопливо залез в одну из лодок. В ней неизвестно почему лежали вёсла, хотя обычно дежурный лодочной станции убирает все причиндалы на ночь в специальное помещение под замок.
– Влезай сюда, ― позвал Портфель девочку.
Катя прыгнула. Замок сковывающий цепь, вероятно по указке Брошенного Портфеля самостоятельно раскрылся, а цепь отвязалась от пристани и повисла свободным концом над водой.
Впереди на водной глади появились глаза Живой Лужи. Лодка сама по себе поплыла, нисколечко не качаясь. Повернув в левую сторону, туда, где в пруд впадала речка, она стала набирать скорость.
Перед ними раскинулись заросли водной растительности с раскрывшимися кувшинками и непроходимой стеной камыша. Кате сделалось не по себе: скорость маленького кораблика перешагнула его скромные возможности. Ветер трепал косички девочки, мелкие брызги падали на одежду, летели в лицо. Она крепко ухватилась обеими руками за поперечную доску. Портфель заметил её испуг, закричал:
– Не бойся, Катюша, Живая Лужа не переворачивается.
Он сидел на самом носу: на волнорезе.
С одного края из него наружу вылез динамик, раздалась торжественно-волнительная мелодия, какая обычно сопровождает далёкое морское плавание.
Открытая вода кончилась. Живая Лужа вместе с речной посудиной пронеслась по кувшинкам и врезалась в камыши. Тростник шумно зашуршал о борта, но они неодолимо двигались вперёд, раздвигая густые заросли.
После пруда Живая Лужа увеличилась в размерах. Сейчас лодка помещалась на ней целиком. На скорости Лужа перенесла её сквозь гущу водной травы и камыша, прошлась немного вверх по течению реки и в одном пологом месте выплеснулась на берег. Теперь она текла прямо по суше ― то по тропкам, то прямо через лес, то по полянам и опушкам, стекая в овраги и поднимаясь из них.
Лужа текла, лодка стояла посреди Лужи, в лодке сидели Брошенный Портфель и Катя с бравым видом.
– Охо-хо! Эге-гей! ― Кричала девочка, когда Лужа ныряла в попадающуюся на пути ложбину.
Несколько раз Живая Лужа с разгону вытекала на автомагистрали, пугая водителей машин неожиданным появлением. Что они подумали и сказали об этом, история умалчивает. «Плюх», и из кювета на шоссе выскакивала волна с лодкой, завёрнутой в брызги как в шубу. «Плюх», и лодка на гребне волны исчезала в противоположном кювете.
Проворно маневрируя между ёлок, Живая Лужа выплыла к полю, пересекла широкую, незнакомую реку и снова углубилась в лес. Далеко-далеко уплывали они от населённых человеком мест. К неведомому краю света и к невиданному краю тьмы. То лосей повстречают, то медведей. Зайцы, белки, куницы, рыси, волки, лисы, разные пернатые уступали дорогу и провожали взглядом небывалый доселе аттракцион.