Страница 12 из 14
– Нам это как-то болело-ехало, ― раздался из глубины пещеры голос чёрной силы, питающей слабость к огню. ― Мы в темноте видим. А вот вам, людям, это надо знать. И ещё, что хорошо ― светляк темноту не пугает. К слову сказать, что такое свет без темноты, да ничего, пустое место. Свет познаётся в сравнении с темнотой, а темнота без света ― это темнотааа! Не надо ни с чем сравнивать. Темнотааа! Темнотааа!
Хитре почудилось, что она уже лежит в гробу и густая темень прикасается к ней, ощупывает её, пробует на зуб, чтобы понять, кто она такая, из чего состоит. Ну как, не боишься меня, как бы спрашивала она.
Повторяющиеся двести раз зигзаги привели ребят к глубокой подземной расщелине. Освещая перед собой дорогу, Хитра вошла в узкий проход. Скалы, как декором разукрашенные кристаллами, наплывами, друзами, вкраплениями выступали из темноты и нехотя расступались перед ней.
Впереди вспыхнул светляк Растатута, и он закричал:
– Иди ко мне!
Хитра поднырнула под зубастый карниз и, пригнув голову, боясь задеть макушкой острые выступы, пошла на зов. Всюду торчали, переливались в отблесках светляка разноцветные, драгоценные камни. Они отвлекали внимание. Ей захотелось задержаться, постоять и осмотреть скрывающиеся в темноте богатства, но голос Растатута торопил.
– Иди сюда. Здесь интересней.
– Кому как! ― крикнула Хитра и уловила, что крик застыл рядом, заглушаемый непонятно откуда доносящимся грохотом.
Чтобы догнать проворного друга, пришлось взбираться по каменной лестнице вверх. Высокие ступеньки предназначались для ходьбы великанов, но никак не детей. Кое-как Хитра преодолела подъём и взобралась на обрыв.
Море огня полыхало под ногами. Расплавленное тесто горных пород медленно, как полноводная река, текло, волоча за собой оторванные и исковерканные, наподобие льдин во время ледохода, плиты и глыбы каменных образований. Они таяли на глазах. Масса выдавливалась из-под земли и превращалась в реку. Шум стоял ужасный. Как из мартеновской печи выскакивали и плюхались на берег снопы искр и медузы раскалённой грязи.
Хитра перекрикивая шум, крикнула на ухо Растатуту:
– А мне не жарко!
– Я позаботился, ― ответил он, не повышая голоса.
– Это магма? ― Девочка ткнула пальцем в сторону кипящей и клокочущей реки.
– Она самая.
– Похожа на ад.
– Какой ад! ― Завопил, негодуя, Растатут и прыгнул на одну из плывущих глыб: ― Ад вон там! ― Он показал наверх: ― Или вот здесь! ― И выразительно постучал кулаком по голове: ― Вот здесь! А рая вообще нет! Его не должно быть! Кто придумал рай?! Есть движение и огонь! Огонь и обжигающие чувства. Огонь! Настоящий огонь! Он относится к неизменяемым составляющим. Огонь нельзя превратить в огонь. Он греет всё, что внутри и всё, что снаружи. На поверхности он становится другим! Там он мечется, звереет, потеряв дом! И у него остается два выбора ― стать послушным или умереть! Вот почему на белом свете он до поры до времени скрывает свою силу, и тот, кто про это забывает, рано или поздно глубоко раскаивается!
Хитра стояла в безопасности и с опаской поглядывала на него: как он беззаботно скакал с одной каменной «льдины» на другую. В своём танце он забывался и несколько раз пропадал в бушующем водовороте огня, который стремился туда, где ему навечно полагалось застыть и превратиться в мёртвые скалы. Исчезая в кипящем вареве, Растатут надолго скрывался с глаз юной воспитанницы, а потом вновь появлялся и снова лихо отплясывал на горящей под ним земле.
Но в океане огня никуда не терялась и хорошо виднелась на высоком утёсе, невесомая и хрупкая, но неробкая маленькая фигурка девочки. Она догадывалась, что её новый друг не просто так привёл её сюда, чтобы поглазеть на обыкновенные пылающие недра, а для того, чтобы она поняла всю свою значимость. Что никакие силы природы, а тем более зла, не могут её уничтожить, испепелить, стереть в порошок, а значит, вся магия Магистра Смерти не страшна и не представляет опасности.
На обратном пути Растатут показал Хитре подземное термальное озеро. В нём купаться мог один он.
Из него подземная река несла горячую воду в источники рядом с горой и лесом. Здесь вода остывала, и плавать в ней могли уже все притоманы. А Хитре, к сожалению, ради сохранения тайны, разрешалось просто сидеть на бережку и смотреть на воду, укрытую пледом из пара.
Закутавшись в накидку-надевашку, Хитра со своими новыми друзьями часто выходила на прогулку в лес, где каждый старался показать свои способности и передать волшебный опыт друг другу.
По-прошествии какого-то времени Хитра лучше узнала новых друзей и стала хорошо понимать кто на что способен. Она увидела, что русалочка Нечёса очень серьёзная девочка. По всем предметом училась на одни пятёрки. На всех уроках всё у неё получалось добротно, но лучше всего она умела изготавливать разные ткани и шить из них одежду. Одним мановением руки у неё получались изумительные платья, красивое бельё.
Нечёса никогда не сидела на земле. Всегда сидела на нижних ветках деревьев. Этому она научила Хитру. Первое время у Хитры ничего не получалось. Но после неоднократных тренировок, сконцентрировав волю, оттолкнувшись руками от воздуха, ногами от земли она плавно взлетела за Нечёсой на ветвь большого раскидистого клёна. Они сидели на ветке, и в воздухе появилась Девочка-Ромашка. Быстро, быстро перебирая лепестками, как стрекоза крылышками и размахивая руками, она в шутку защебетала:
– Подожди, ещё немного подучишься у Нечёсы, и я эстафету приму. Буду тебя учить. Над поляной кружить сможешь как я.
Девочка-Ромашка много помогала Хитре в ботанике. Показывала, где какие растения, как растут. Она знала абсолютно всё из жизни пчёл и других насекомых и в перспективе, когда появится возможность, обещала показать своей новой подруге несравненную пасеку.
С Кудлой у Хитры познакомилась с самым последним, и завязались особые дружеские отношения. Молчаливый, суровый, лохматый и воинственный товарищ: его никто не мог заставить подстричься и разговаривать он много не любил. Только он и Козыля имели при себе наследственное, холодное оружие. Если Козылю оберегал меч, то у Кудлы был большой острый нож, и этим оружием он с ловкостью попадал в любую цель. Хитре очень нравилось, как он кидал его в гладко срубленный пень; подбегал и перекувыркивался через него, при этом превращаясь в волка. Отбежав в сторону, волк возвращался назад, делал кувырок в обратную сторону и превращался в Кудлу. Хитра тоже решила этому научиться. Начала тренироваться кувыркаться на траве, но едва дело дошло до пня ― она воткнула в него нож, разбежалась, прыгнула, но испугалась, толком не перекувыркнулась и больно ударилась о корни. Свернулась калачиком и завыла. Кудла подошёл, подал руку.
– Ничего, заживёт. Видишь, уже вой получается, ― без тени улыбки сказал он, но за густой шевелюрой игриво сверкнули чёрные пуговки глаз.
Рядом с Пнями располагались комфортабельные хозяйственные постройки, в том числе и конюшня. Ребята научили Хитру верховой езде. Ей досталась буланка (лошадка буланой масти). Всей гурьбой наперегонки они скакали лощинами до синей реки, а обратно лугами и горной тропой. И в продолжение бешеной, дикой скачки воспитанники пещерного питомника никогда не гикали и не кричали. Гробовое молчание всегда сопровождало всадников. Особенно становилось не по себе, когда они тенями врывались под сень глухого и роскошного леса. В глубокой лесной тишине раздавался мерный стук копыт: угрожающий и страшный.
Старательно учила Хитра все предметы, но волшебство она полюбила больше всего. Другого и ожидать не следует. И сама она не понимала, почему ей вдруг захотелось с большим интересом слушать чудодеев питомника, вникать во всякие мелочи и всегда обижалась, если за вопросы её ругали. Чародейки вопросов не задают, слышалось в ответ, но вскоре она к этому привыкла и перестала обращать внимания.
Шиш любил повторять, что не существует волшебной палочки, а есть собственная выдумка, подкреплённая научно-сказочными знаниями, потому, что терпеть не мог, когда упоминали волшебные штуковины общего или многонаправленного действия. Ещё одна учительница ― Доля Свет Ладушка возражала ему и растолковывала, что без волшебных принадлежностей, имеющих силу выполнить задуманное желание, чародей не будет чародеем. Но необычные предметы тоже надо уметь изготовить, и помогает этому терпение, свобода и, что немаловажно желание. А правильное применение выдумки и знаний ведёт к обычным волшебным фокусам.