Страница 8 из 10
– Кем? Что ты умеешь? Кто тебя в шестнадцать лет возьмет? Паспорт хоть есть?
– Да, паспорт имеется, и работу я найду…
Света работала с восьми лет, ни одно лето не сидела без дела. Сначала бесплатно, просто помогала отцу убираться в цехе, с класса пятого устраивалась куда только могла: работала на молокозаводе, пару раз ездила в лагерь труда и отдыха, там она полола грядки, сажала капусту. Деньги были небольшие, одиннадцать-пятнадцать рублей, но зато отец разрешал их потратить на одежду в школу. Сам он тоже подрабатывал грузчиком, чтобы купить ей пальто и зимние сапожки.
– Ладно, – шепотом произнесла Лиза, – впишусь за тебя, дам адрес моего деда, он живет в Сергиевом Посаде. Туда легко добраться. С этого же, Ярославского вокзала на электричке за полтора часа доберешься.
– А он меня примет?
– Он мировой дед! Когда бабушка жива была, они возле нас жили, в квартире, он меня постоянно прикрывал, говорил, что я у него, а я на гульках была. А год назад бабы Милы не стало, и он переехал на дачу. Ближе к земле, как он говорит, – Лиза засмеялась, – на самом деле он полон сил, работает на птицеферме, вот туда и устроит тебя, я уверена. У тебя же цель отсидеться?
– Не только. Я думала группу организовать.
– Я тоже мечтаю об этом. Неделю назад обломалась и не попала на сейшн. Ты хоть раз была на квартирнике?
Света помотала головой. В школе ребята передавали друг другу магнитофонные ленты и компакт-кассеты подпольных концертов современных исполнителей, но у нее не было магнитофона и в основном она их слышала на школьных дискотеках. Лиза объяснила ей, что живые выступления, которые и были на этих кассетах, записывались на так называемых квартирниках. Организатор мероприятия приглашал музыкантов, а гости собирались в обстановке строгой конспирации. В квартиру набивалось человек пятьдесят, включался магнитофон и начиналось выступление, сейшн.
– О, это чистый кайф! Правда, все это очень рисково. Мой парень прошлой весной пошел на один из квартирников где-то на Кропоткинской, а их накрыла милиция. Всего сто восемьдесят человек повязали, кучу его друзей отчислили из института, ему повезло, что батя крутой, – отмазал.
– А зачем их арестовывают? Что они плохого делают? Сидят и поют?
– Ну ты наивняк! Организаторы собирают со слушателей деньги, типа «на бухло», а иногда и на гонорар артистам, а это статья.
– Много они зарабатывают? – поинтересовалась Света.
– Рубликов тридцать-пятьдесят на нос имеют. Мне батя рассказывал, что Высоцкий на таких квартирниках за вечер пару тысяч поднимал, но туда невозможно было пробиться. Сейчас таких звезд нет. Если только «Машина Времени», но они в домах культуры выступают и концерты дают.
Они говорили и говорили, в основном поучала Лиза, у той было много опыта, да и родители «крутые»: папа в министерстве работал, мама директором школы. Лиза была одета по моде: брюки варенки, рубашка из денима, на голове яркая повязка и, конечно, же, «стоячая» челка. Когда они вышли на Ярославском вокзале, она брезгливо посмотрела на старенькое серенькое пальто Светы. Сама она была в дубленочке и в сапогах на танкетке.
– Все, езжай. Я подъеду завтра после школы, послушаю, как ты играешь и поешь, потом решим, что делать.
Дом деда Васи Света нашла без проблем. Когда он увидел гитару и прослушал историю знакомства с Лизой, улыбнулся и наконец-то предложил войти.
Затем накормил печеной картошкой с копченой рыбой и чаем с пирогом. Света рассказала ему историю смерти отца и планы на ближайшие полтора года.
– Плохо, конечно, ты поступила, отца надо было похоронить. Теперь тебе этот груз всю жизнь нести. На работу я тебя устрою. Паспорт же у тебя есть?
– Да, только прописка далеко не московская.
– Это ничего… уладим…
Дед Вася устроил Светлану на птицефабрику, она сортировала коробки с яйцами, но платили там мало, и когда через пару месяцев рядом с фабрикой открылся кооператив, она пошла работать в цех разлива. Света разливала машинное масло по тарам, наклеивала этикетки и упаковывала все это в коробки. Платили за это баснословные деньги! Четыре зарплаты ее отца. Девушка впервые смогла купить себе ту одежду, о которой мечтала, и первую косметику с флаконом духов.
С организацией группы тоже все получилось очень быстро. Лиза познакомила Светлану с конопатой бестией Эльвирой, которая играла на барабанах. В ней были чрезмерный энтузиазм, миллион идей и даже планы их реализаций. А еще она умела договориться с любым человеком, так что вскоре их группа «Случай» уже выступала вместе с другими, начинавшими свою музыкальную карьеру, группами в актовых залах школ и небольших клубах.
Подобраться к молодой красивой девочке было просто, но попытка за попыткой натыкались на стену. Света просто не замечала Сергея.
– Цветы? Мне? Красивые, спасибо.
– Поужинать? Нет, что вы, у меня дел по горло!
Ну крутится тут кто-то, приходит на все ее выступления, ездит даже по городам вместе с группой, делает комплименты, угощает пирожками, покупает мороженное и смотрит, смотрит… Да, все это приятно и здорово, но «спасибо, мне это не надо!»
Эльвира с Лизой пытались образумить:
– Светуль, ну ты чего? Хороший экземпляр, надо брать! Писатель! А денег куры не клюют! Живет в Сокольниках, ездит на «Жигулях», что тебе еще надо?
А ей ничего не надо, она все время пребывала в своем мире, где была только музыка и она.
Через три месяца все резко изменилось. На одном из концертов их группу заметил довольно известный концертный директор. Очень скоро таких людей стали называть новым иностранным словом «продюсер». Он брался только за молодых, никому не известных талантливых певцов и продвигал их – почти всегда незаконными и неэтичными методами. Его подопечные обязаны были беспрекословно подчиняться, впрочем, для того чтобы они не трепали ему нервы, он подписывал с ними контракты с огромными штрафами в случае невыполнения прописанных обязательств.
Света просто хотела, чтобы ее песни услышала вся страна, а продюсеру очень понравились ее исполнительность и работоспособность. Из группы «Случай» он заключил контракт только со Светланой: девушка готова была выступать хоть дважды в день, в любом городе, ей не нужны были удобства, после концерта она могла спать на стульях в гримерной или за кулисами. Она жила только на сцене с гитарой в руках.
Про этого продюсера поговаривали, что он наживается на своих подопечных, эксплуатируя их и отбирая почти весь доход от выступлений. Но за год работы с ним Светлана смогла купить кооперативную квартиру неподалеку от метро «Бауманская». Конечно же, с помощью продюсера. И хоть слухи про него ходили ужасные, с ней он обращался нормально, а иногда даже по-отцовски. По крайней мере, Светлане тогда именно так казалось.
Ее песни теперь звучали из каждого угла, гастроли были расписаны на полгода вперед и, возможно, ее судьба сложилась бы совсем по-другому, если бы не каприз продюсера, который захотел переспать со своей подопечной. Он лично сам и поставил ей условия: либо ты прыгаешь ко мне в кровать, либо ты умираешь как певица и тебя никто никогда не воскресит.
Светлана любила музыку больше всего на свете, но на такие жертвы все равно пойти ради нее не могла, хотя пыталась договориться с концертным директором.
– У вас же миллион девушек, зачем вам я? Мне нужна только музыка, я готова работать и днем, и ночью… Вы же не замечали меня раньше, что изменилось, Виктор Борисович?
– Я присмотрелся, да и ты выросла, повзрослела, – спокойно объяснил продюсер, – сиськи вон какие себе отрастила.
Он потянул руку к ее груди, но девушка отпрыгнула от него и, задрав подбородок, выкрикнула: